Джон Леннон навсегда - Руди Бенциен

«Свадьба так меня эмоционально захватила, что я совсем разбита, подобное же состояние у Джона», — сказала Йоко. Одновременно она заявила, что не собирается становиться заурядной домохозяйкой, которая согревает своему мужу домашние тапочки. Брак для нее — это своего рода хэппенинг, представляющий большое значение для будущего. «Но самый ближайший хэппенинг мы планируем уже на следующей неделе. Посмотрим, что из этого выйдет». Этими словами репортеры были заинтригованы до такой степени, что теперь больше не упускали обоих из поля зрения.

24 марта Джона и Йоко видели обедающими вместе с Сальвадором Дали в парижском ресторане Нобеля.

Днем позже в Амстердаме начался объявленный Йоко небывалый хэппенинг…

С некоторых пор Джон стал внимательнее к политическим событиям и процессам, происходящим в мире. Он не только принимал их такими, какие они есть; чувство справедливости заставляло его всякий раз занимать определенную позицию. Теперь, когда ему уже не приходилось считаться с имиджем «Битлз» и избегать политических оценок, он хотел сделать хоть что-нибудь для того, что считал правильным.

Жизнь капиталистических стран конца шестидесятых годов была отмечена стихийными акциями молодежи, которая протестовала против империалистической великодержавной политики, против расизма, против агрессии США во Вьетнаме, требовала социальной справедливости. В противоположность так называемой «рок-н-ролльной революции» пятидесятых годов, которая со слепой яростью обрушилась на буржуазные формы жизни, представления о морали и индифферентно-эмоционально угрожала старшему поколению, движение протеста конца шестидесятых было политическим. Прогрессивные студенческие организации нацеливали молодежь на борьбу за политические и социальные перемены. Джон Леннон никогда не был ни инспиратором, ни интеллектуальным вождем этого движения. Но под влиянием масштабов и лозунгов манифестаций развилось его политическое сознание.

В своих акциях, продолжавшихся вплоть до 1973 года, и еще более в своих песнях он безоговорочно выступал за социальную справедливость, за ненасильственные действия, за мир, против войны и расовой дискриминации. Тем самым он выделялся среди множества прочих поп-звезд как единственный в своем роде.

Джон осознал, что популярность навязала битлзам несвойственные им качества лидеров общественных сил, к чему они никогда и не стремились. Фанаты следовали за ними по наркотическим джунглям, искали смысл бытия в трансцендентальной медитации. И то, что всё происходило именно так, никогда не было ясной целью Джона Леннона и «Битлз».

Отныне Великий Битл решил использовать свою популярность для создания лучшего мира.

«Bed-In» («В постели») в номере 902 «Хилтона» было зачином кампании борьбы за мир, начатой Джоном и Йоко. «Идея публичной акции родилась у Йоко. За всем, что она делала, прятался специфический мотив. Имя ему — мир. Я пел о любви, что было всего лишь другим обозначением мира. Наша акция была акцией в стиле Йоко». (Джон Леннон, 1975 год).

Они пролежали в постели семь дней — с 25 по 31 марта. В отеле перебывали журналисты со всего мира. Некоторые из них были разочарованы, поскольку ожидали от оригинальной выходки чего-то более пикантного, чем борьба за мир. Это не подпадало под известные концепции, но в своих материалах они изрядно повеселились над выдумкой «этого непредсказуемого битла».

В одном из интервью того периода Джон сказал: «Йоко и я ничего не имеем против того, чтобы играть клоунов, если это принесет что-то хорошее. Знаю, что я — одна из этих самых „известных личностей“. Люди пишут обо мне по причинам, которые известны только им самим. Они пишут о том, что я говорю, а я говорю — мир…»

На упрек в экстравагантной расточительности (для своей акции супруги сняли самую дорогую «люкс-сюиту» в амстердамском «Хилтоне») Джон ответил:

«Людей волнует то, что мы выложили деньги для всего этого, демонстрируя за Биафру и прочее, куда, по идее, лучше было бы эти деньги послать. Но я это уже сделал. И впредь буду уважать этот вид человеческой взаимопомощи. Но это не решает проблему. В таком капиталистическом обществе, как наше, люди с деньгами могут сделать очень многое. А у нас есть деньги. Мы известны, и поэтому мы используем нашу славу и деньги для того, чтобы воспитать всё больше сторонников борьбы за мир».

Март 1969: первая акция за мир «Bed-In» в амстердамском «Хилтоне».

Это признание честно, в том нет сомнений. В то же время амстердамская акция служила вполне прагматической цели — отполировать поврежденный скандальными историями имидж Джона и Йоко.

31 марта оба покинули Амстердам и вылетели в Вену, где вечером по телевидению должна была состояться всемирная премьера их фильма «Rape» («Насилие»). После постельной акции внимание австрийской общественности было им обеспечено. На публике они появились, скрываясь в белом мешке. И только по их голосам можно было понять, что они сидят внутри.

На следующий день они вылетели в Лондон.

Все последующие недели также были отмечены лихорадочной активностью. Следующую авантюру «в постели» они собирались провести в Нью-Йорке. Приготовления к этому шли полным ходом.

22 апреля Джон и Йоко в сопровождении государственного служащего поднялись на крышу здания «Эппл». Следуя всем правилам официальной церемонии, Джон переменил свое второе имя Уинстон на Оно.

8 мая Джон, Джордж и Ринго подписали договор с Алленом Клейном. Пол Маккартни отказался его подписывать.

16 мая стало известно о другом факте — акция «в кровати» не могла быть проведена в Нью-Йорке, поскольку американские власти отказали Джону в праве въехать в страну. Повод: имел судимость за нарушение закона о наркотиках. Пусть это и соответствовало правде, решающим здесь было намерение запретить Джону и Йоко их пацифистскую деятельность на территории Соединенных Штатов.

Провозгласив десятимесячную кампанию борьбы за мир (с конца марта по начало декабря 1969 года), Джон и Йоко провели в монреальском отеле «Королева Елизавета» свою вторую акцию «бед-ин».

В номере 1742 царила оживленная деятельность. Они давали интервью — для шестидесяти газет и радиостанций мира. В одном из них Джон сказал: «После нашей акции люди стали говорить о мире. Мы и хотели, чтобы молодые люди стали говорить об этом. Однако о насилии не может быть и речи, иначе это приведет к хаосу. Мы хотели подвигнуть их к тому, чтобы выйти на улицы и площади».

Джон и Йоко беспрерывно звонили по телефону со своей кровати, обрамленной белыми и розовыми гвоздиками. Им позвонили студенты из Беркли, которые собрались в парке на демонстрацию протеста против вьетнамской войны. Они хотели, чтобы Джон сказал им, как следует себя вести, если полиция начнет их атаковать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});