Большие гонки - Дэниел Моран

Трент не выдержал и спросил, что же в этом такого страшного.

Мелисса пожала плечами:

- Подобное знакомство могло плохо сказаться при поступлении в Корпус МС.

За все время разговора она ни разу не употребила термин «миротворцы», только МС. Оказывается, и ее дядя служил в

МС.

- Это у нас семейная традиция - нести службу в общественных организациях. Мой папа служил в МС и оба дяди.

- Мне понятно, - кивнул Трент, - их горячее стремление... нести службу в общественных организациях. Понятно желание добиться, чтобы завтра было лучше, чем сегодня. Конечно, приятно на склоне лет сказать себе: я тоже принимал участие в благородном деле и сделал все, что мог.

Мелисса благодарно улыбнулась:

- Да, вы все так хорошо понимаете!

- Но ведь существуют и другие пути, ведущие к общественному благу. Здесь важно учитывать разницу. Возьмем, например, бухгалтера, ведь он тоже может гордиться своим участием в той или иной сделке. Он может испытывать удовлетворение, ведь без его тяжелого каждодневного труда может замереть деловая жизнь. То же самое может сказать о себе и продавец, и инженер. Или, например, надзиратель в детской колонии.

Мелисса кивнула:

- Меня как раз рекомендовали на работу в Министерство контроля за рождаемостью. Вы правы, это очень важный уча­сток.

- Не менее важный, - усмехнулся Трент, - чем работа в отделе слежения, где программист фильтрует известия, которые приходят на сайт того или иного электронного издания. Я мог бы привести еще множество других примеров, когда миротворцам не требуется оружие, потому что их функции куда шире, чем можно было бы предположить.

Мелисса, казалось, ухватила его мысль:

- Конечно. Главная наша задача - осуществлять повсеместный и ежеминутный контроль за общественным механиз­мом.

- Как точно вы подметили! - восхитился Трент. - Именно контроль! Наши товарищи не возводят дома или дороги, не собирают компьютеры. Они не создают произведения искусства. Они просто следят, чтобы назревающий в том или ином месте конфликт не перерос в войну. Их задача - предусмотрительно вырезать недоброкачественные опухоли, нарождающиеся на теле Объединенной Земли.

- Вот я и говорю, - подхватила Дюбуа, - одного этого достаточно, чтобы испытывать чувство гордости.

- Не то слово! - поддержал ее Трент. - Подобный контроль - абсолютно необходимое условие прогресса. Кто-то ведь должен осуществлять его.

Мелисса, словно заподозрив неладное, посмотрела на него искоса. Затем, после недолгого, но пристального созерцания невинной физиономии говорливого собеседника, кивнула:

- Да, кто-то должен.

За восемь минут и пятнадцать секунд до посадки на «Ла Гранж-5» Мелисса обратилась к соседу:

- Трент, я вот о чем подумала...

- О чем-нибудь необычном? Фантастическом?

- Возможно. Скажите, как ваше настоящее имя? Трент заткнулся на полуслове. Уже готовая шуточка застряла в горле. Он откашлялся и неохотно проговорил:

- Смит.

- Вы не удивитесь, если я попытаюсь отыскать вас, когда вернусь на Землю? Я хотела бы увидеться с вами. Если можно. Это будет не скоро, - торопливо принялась объяснять она. - Шесть месяцев я буду занята на орбитальной станции. Когда вернусь, ладно? Понимаете, есть люди, которые с предубеждением относятся к элите. Вы - замечательный парень... так, кажется, выражаются у вас в Нью-Йорке. Если вы не будете возражать...

- Замечательный, говорите?

- Вы проницательный, - с прежней горячностью добавила Мелисса, - и остроумный. Вы дважды заставили меня смеяться, а это мало кому удавалось до сих пор.

- Ну, не такой уж я проницательный.

- Нет, проницательный.

- Хорошо. Тогда, может, еще и привлекательный? И романтичный?

- Нет, проницательный и остроумный.

- О'кей, - кивнул Трент. - Согласен.

- Вот и хорошо. Я, наверное, смогу разыскать вас через офис Генерального секретаря?

- Разумеется, - усмехнулся Трент. - Уж там-то всегда подскажут, где меня найти.

- Отлично.

Она застенчиво улыбнулась, чем окончательно сразила его. Такую улыбку он на улицах Нью-Йорка встречал только у десятилетних девочек. Не старше.

- Когда я вернусь, - добавила Мелисса, - мы продолжим разговор.

Он молча кивнул. Так, вероятно, кивает опытный соблазнитель, сумевший одурачить деревенскую простушку.

Между тем корабль начал подтягиваться к орбитальной станции, куда направлялась группа миротворцев. Трент подумал, что пройдет немало времени, пока они высадятся. Вполне вероятно также, что корабль захватит здесь какой-нибудь попутный груз. Как бы узнать, сколько они здесь проторчат?

В салоне прозвучало объявление на французском, но настолько быстро и скомкано, что Трент толком не уловил, о чем идет речь. Его соседи, выспавшиеся в невесомости, посвежевшие, готовые к исполнению общественного долга, с такой скоростью лопотали между собой на родном для них языке, что он вообще ничего не понимал.

Трент, имея в виду диктора, обратился к Мелиссе:

- Что он сказал?

- Вы не слышали объявление?

- Простите, задумался.

- Только что прозвучало сообщение, - объяснила ему Мелисса.

- Спасибо, я слышал. Что он сказал?

- Вы не понимаете по-французски?!

- Понимаю. Я просто не расслышал.

- Вы же только что сказали, что слышали.

- Я слушал, - объяснил Трент, - но не слышал.

- Как это?! - удивленно вскинула брови мадемуазель Дюбуа.

- Что он сказал?

- Диктор по громкоговорящей связи? - переспросила Мелисса.

- Да, - подтвердил Трент, - по громкоговорящей связи.

- Было два объявления. Было сказано, что карантин займет два часа, и что имеется спецсообщение для нашей группы. Оно пришло из второго отдела.

- О чем говорится в сообщении?

В ее взгляде появилась настороженность.

- Я не имею права повторять. Да и зачем вам?

- Просто любопытно.

- Нам было сказано... - Мелисса резко оборвала фразу и взглянула на Трента так, словно видит его в первый раз. - В общем, пустяки, - уклончиво проговорила она.

Трента поразила ужасная догадка: неужели?..

- Ну, раз вы не хотите сказать, почему карантин затягивается на два часа, я сам пойду и выясню. - Он улыбнулся, затем не спеша расстегнул ремни, достал свой чемоданчик и выбрался из кресла.

Мелисса тихо спросила:

- Куда вы? И почему с багажом?

Улыбка не сходила с лица Трента, она буквально примерзла к губам.

- Спрошу, почему такая длительная задержка? Не беспокойтесь, оставайтесь на месте, я сейчас вернусь.

Хватаясь правой рукой за скобы, вделанные в спинки кресел, он легкой походкой зашагал по проходу. Левой же крепко сжимал ручку чемоданчика. Только сейчас, сбросив ремни, удерживавшие его в кресле, Трент почувствовал, каким легким он стал. Он мог летать! Открытие, теоретически давно известное, произвело на него, в первый раз оказавшегося в космосе, ошеломляющее впечатление. Однако радоваться было некогда. Отплывая подальше от своего места, он лихорадочно прикидывал: что дальше? Какие у него шансы? Насколько опасна эта непредвиденная задержка и внезапно изменившееся отношение к нему мадемуазель Дюбуа? Пожалуй, теперь, когда молодая миротворица вернется на Землю, она уже не захочет с ним встречаться. «Не забивай голову глупостями!» - прозвучал в мозгу внутренний голос. Опыт подсказывал: случилось самое худшее, что только могло случиться. Сейчас на борту устроят проверку документов. Это конец.

Наконец он добрался до люка, ведущего на вторую палубу. У него не было никакого желания возвращаться на прежнее место. Стоявший у выхода приветливый француз средних лет предупредил Трента:

- Молодой человек, мне уже приходилось иметь дело с дальнепроходцами. Настоятельно рекомендую вам соблюдать все их правила и ни в коем случае не допускать ошибки. Мне почему-то кажется, что дело к тому и идет.

Он указал на голографический экран, на котором высвечивалось объявление: «Все пассажиры должны оставаться на своих местах до особого распоряжения. Можно выйти в туалет».

Стоило бы поблагодарить за предупреждение - доброжелательный миротворец, по-видимому, являлся старшим группы, однако Трент так и не смог заставить себя выговорить «спасибо». Между тем офицер, кивнув на экран, добавил:

- Вам необходимо вернуться на свое место. Трент постарался унять проснувшийся страх и небрежно отмахнулся:

- Знаете, иногда, чтобы занять свое место, приходится покидать чужое.

С этими словами он нажал на ручку, люк отъехал в сторону, и он выбрался на палубу. Француз так и остался стоять с раскрытым ртом. Никогда и ни при каких обстоятельствах Трент не станет благодарить миротворцев. Даже самых бла­гожелательных.

Неожиданно он обнаружил, что движется по коридору вниз головой. Ну и черт с ним, какая разница?! Так и добрался до перекрестка. Теперь куда? А-а, поехали направо, авось там повезет.