Люди и нелюди (СИ) - Романова Галина Львовна

Этот маневр не остался незамеченным. Полосатики зашевелились. В позе отдыха они напоминали овальные валуны с двумя утолщениями-наростами спереди, где массивный щиток прикрывал голову, и сзади, где такой же щиток нависал над хвостом. Отличить щитки было друг от друга легко. И Буш, подобравшись, решительно грохнул копьем по заднему щитку ближайшего полосатика.

Тот медленно приподнял головной щиток, и Буш, чтобы напугать его, ткнул в него копьем.

Полосатик мигом свернулся, спрятав уязвимые места. Остальные лишь чуть повозились. Малыши, правда, забеспокоились и попытались подползти ближе к матери, издавая тихие звуки, похожие на чихание. Мать ответила негромким бормотанием.

Буш вскочил на спину ближайшего зверя и несколько раз подпрыгнул, стуча копьем по щиткам.

И еле успел сгруппироваться для приземления, когда тот решительно стряхнул его со спины. Приземлился на обе ноги — шрам напомнил о себе — и, недолго думая, несколько раз ударил полосатика по спине.

Дальнейшее вышло настолько случайно, что Буш даже не обратил на это внимания.

Его копье, в отличие от копья вожака Хыха, имело не круглое, а слегка уплощенное острие, поскольку Буш для его обработки использовал камень, срезавший с древесины стружку. И когда он ударил в очередной раз, копье слегка повернулось в его пальцах, и плоская сторона скользнула между пластин, достав до кожи и поцарапав ее.

Почувствовав боль, полосатик басовито заверещал — «вриэ-вриэ» — и неожиданно сорвался с места.

Буш оторопел, но всего на миг. В следующую секунду инстинкт охотника взял верх над удивлением, и он в два прыжка настиг бегущего и ударил копьем между первым и вторым кольцом.

Наконечник ушел внутрь почти на две ладони. Рывок был так силен, что копье вырвало из рук охотника, а верещащий полосатик пробежал еще несколько шагов прежде, чем споткнулся. Попытался свернуться, но задергался, вереща и визжа еще отчаяннее. Хвост его распрямился и стал бить во все стороны. Буш отскочил, выжидая. Копья было жалко. Где он найдет такое второе?

Остальные полосатики по-своему отреагировали на визг и верещание сородича. Они разразились целым каскадом хрюкающих и шкворчащих звуков, после чего развернулись и затрусили в противоположном направлении. Если бы тут были остальные охотники стада, они бы накинулись на них и перебили до единого, но Буш был один. И он думал, как спасти копье.

Раненый полосатик продолжал биться, и Буш, улучив минуту, поймал древко и дернул. Но оно застряло внутри, так то ему пришлось несколько раз провернуть его туда-сюда в ране, из которой обильно текла кровь.

Наконец, копье осталось в его руках. От последнего толчка полосатик упал на бок, открыв мягкое голое брюхо, и Буш, не раздумывая, ткнул туда, пропоров кожу.

Это был конец. Сердце охотника не стукнуло и дюжины раз, как зверь вытянулся и издох. Только кровь еще слабо сочилась из двух глубоких ран, да чуть подергивалась в последней судороге задняя лапа.

— Га-ар!

Громкий крик вырвался у Буша. Крик удивления, радости и гордости. Он это сделал. Он в одиночку убил целого полосатика. Он — охотник. Настоящий охотник. И леворукость тут не помеха.

— Га! Га! Га-а-ар!

Прокричавшись, он немного успокоился. Надо было сказать остальным. И сказать как можно быстрее — в одиночку он, может быть, и смог поразить такого крупного зверя, не того, который высотой до бедра, а взрослого, что еще важнее, но вот дотащить добычу домой у него точно не получится. И сделать это надо как можно быстрее — пока сверху смотрит Злой Глаз, многие животные, в том числе падальщики, смирно сидят по норам. Но когда начнет темнеть, мир оживет. И тогда его добыча может достаться другим.

Буш поднял голову, оглянулся на Злой Глаз — высоко ли тот стоит над краем мира? То есть, смотрел он не прямо на него — неохота потерять зрение! — а чуть вбок, цепляя его образ краем глаза. Посмотрел на небо и…

И оцепенел.

В той стороне, куда он смотрел, наверху в небе открывался второй Глаз.

Он был немного меньше Злого, но гораздо ярче. Его сияние увеличивалось с каждым ударом сердца. Чуть позже, словно дав время случайному зрителю насладиться ужасом увиденной картины, пришел звук.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мягкая волна нарастающего гула ударила Буша в грудь так, что охотник покачнулся. Рев долетел позже, уже когда свет вспыхнул так ярко, что охотник упал ничком на траву, закрывая лицо ладонями. Из груди вырвался истошный вопль ужаса. Новый Злой Глаз!

Страх сковал Буша. Он полежал некоторое время, не смея дыхнуть, ожидая, когда тело начнет корчить жуткая боль, но время шло, а ничего не происходило. Пронесся порыв ветра, слабого, нежного. Зашуршала сухая трава.

Выждав еще несколько ударов сердца, охотник поднял голову.

Второй Злой Глаз пропал, погас, будто его и не было. Более того, и первый Злой Глаз тоже стал меркнуть, как ни в чем не бывало, опускаясь к краю земли. Равнина понемногу оживала. Послышался писк какого-то зверька. Промелькнул крылан. Кто-то зашуршал травой. Еще немного и…

Добыча! Как он мог забыть! Этот второй Злой Глаз, наверное, явился ему нарочно, чтобы тот поторопился.

И Буш сорвался с места, начиная забег.

Он мчался наперегонки с закатом, торопясь достичь стойбища прежде, чем Злой Глаз коснется края земли. Именно в это время просыпались охотники и собирались на промысел. Женщины и подростки наверняка уже встали — кто-то пошел к реке, кто-то бродил по округе, собирая плоды и семена. Надо спешить. Надо опередить вожака Хыха, пока тот не увел всех на охоту.

Знакомую рощу, недалеко от которой была стоянка, он увидел издалека и завопил, срывая голос и спеша привлечь внимание.

Его увидели. Кто-то закричал, размахивая руками. Несколько охотников и подростков устремились навстречу, криками выражая удивление.

— Ар! Ар! Бу-гу! Гу! — кричал Буш, подпрыгивая на месте и показывая всем копье с кровью полосатика.

— Ар? Ум-гу? Га? — послышались голоса.

— Гу! Гур! — надрывался Буш.

Привлеченный шумом, вперед протолкался вожак Хых. В порыве Буш схватил его за руку, тряханул:

— Ар! Ар! — и тут же ринулся бежать, не оборачиваясь и не зная, следуют ли за ним остальные. Он не чувствовал боли в ноге, не ощущал усталости, не обращал внимания на бешеный стук сердца. Он звал своих за собой.

И охотники поспешили.

Правда, не все. Некоторых остановил рев вожака:

— Ы-р-р! Хо!

И лишь несколько подростков и косматый Чух бросились следом.

Они успели вовремя. Несколько зубоскалов уже крутились возле туши полосатика. Кто-то из них, самый смелый, прыгнул вперед и вонзил зубы в мягкое брюхо, торопясь разорвать шкуру и насытиться. Но остальные, завидев охотников, отбежали в сторону, разразившись квакающими звуками.

Буш завопил, размахивая копьем и отгоняя зубоскала. Тот успел отскочить в самый последний момент, унося в пасти кусок мяса. Его не преследовали — охотники с криками удивления и восторга окружили тушу, колотили по ней палками и ладонями, дружески толкали и трепали Буша, указывая ему на порванное брюхо. Они намекали, чтобы Буш, по обычаю, оделил их мясом. Но тот решительно отверг это — мясо должно достаться всем. Вожак Хых должен увидеть, что он, Буш, достаточно силен и ловок, чтобы добыть такого зверя. И он снова может считаться полноправным охотником.

— Ак! Ак! Бу! — он первым ухватился за хвост полосатика, пытаясь сдвинуть тушу с места.

Наконец, его поняли. Подростки впряглись в убитого зверя и, напрягая мускулы, кое-как поволокли тушу к стойбищу.

Дорога была долгой. Туша оказалась слишком тяжела, и им пришлось несколько раз останавливаться, чтобы перевести дух. Кончилось тем, что одного подростка, самого слабого, отправили вперед, позвать остальных. Буш упирался и тащил вместе со всеми, но часто останавливался — свою часть работы он выполнил, теперь черед других.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Во время одной из таких остановок он прислушался к странным звукам, доносившимся из куста. К тому времени Злой Глаз скрылся за краем земли почти целиком, и лишь на том месте, где он только что был, еще полыхали отблески заката. Небо расцветилось маленькими глазками, которых было много, и которые светили не в пример добрее. Странные звуки напоминали плач младенца. Ребенок? Тут? Откуда? Неужели одна из самок их стада пошла гулять и разрешилась от бремени за кустами? Нет, кажется, среди их самок нет таких, кому пришла пора рожать. Тогда кто это? Неужели чужак?