У Великой реки - Андрей Круз

Домой я рванул бодро уже через несколько минут машина стояла во дворе, а я полез в свой волшебный шкафчик. Надо было собраться. Охота на вампира дело такое… своеобразное. Если правильно подготовишься, и суетиться не будешь, то может пройти легко, а вот если лопухнешься… Понятия «неудачно» там не существует. Разорвет тебя вампир. В нем, даже недавно обращенном, силы раза в три больше, чем во мне. А уж вампир старый сильней молодого в несколько раз, да и магией кое-какой владеет.

Перво-наперво я извлек из шкафа кольчугу гномьей работы. Хорошую такую кольчугу, не слишком даже толстую, не тяжелую, которую быстро натянул на себя. Ее прокусить сложно, а кроме того на браслетах и воротниках оной знаки солнца изображены, они вместо христианского креста. Если вампир попытается в горло зубами вцепиться, то наверняка на них мордой напорется. А для него это как каленым железом. Раны от освященных предметов не затягиваются у них долго, иногда – пожизненно.

А у вампиров в драке иногда крышу срывает, если близко пульс чувствуют. Кровь для них не столько жизнь, сколько тяжелейший наркотик. Именно в этом главная проблема с вампирами. Для того, чтобы поддерживать в себе жизнь, достаточно совсем немного крови, и совсем не часто. И совсем не обязательно прямо из сонной артерии, можно и консервированную. Когда вампир пьет из живого человека, его как будто в рай возносит. Старые вампиры это еще контролировать умеют, а молодые очень часто – нет. И именно молодые устраивают «вампирские пиры» с многочисленными жертвами, после который их обычно сразу находят и истребляют. Они как обкурившиеся дурь-травы подростки становятся, сами себя не осознают и не контролируют. Вот и может рвануть он клыками к шее, не убив тебя предварительно, и нарвется на ворот кольчуги со знаками солнца – крестами с закругленными перекладинами на концах.

Дальше из защиты святая вода. Она может быть посвящена любому из богов, кроме тех, что покровительствуют мертвым. Если она была освящена в храме и прошла через серебряный сосуд, освященный там же, она вампиру как концентрированная серная кислота. А налью я ее в самый, что ни на есть, водяной пистолет, только резервуар в нем серебряный, и тоже со знаком солнца, на нем рельефно изображенным. Так надежней. Плесну – мало не покажется. И запасной фиал с собой прихвачу, еще два раза эту брызгалку зарядить можно.

Это все средства оборонительные. Теперь средства усмирения. Иногда появляется возможность взять вампира живым. Редко, но бывает. На моей памяти такое было дважды, и подчас это очень полезно. Второй мной взятый, в прошлом – коммивояжер одного нижегородского торгового дома, рассказал о гнезде в Твери, да еще и со связями. Всплыли имена, был скандал, занималась сама Контрразведка. А я тогда за бесплатно работал. Городской заказ был, и была моя очередь послужить обществу.

Я стащил со шкафа брезентовую сумку, заглянул в нее. Железная глухая маска, ошейник, пояс и кандалы на все конечности, соединенные цепью. Возьму на всякий случай. А вдруг удастся этому самому вампиру вопросики позадавать? Мертвый то он мертвый, но у меня в руках ему все равно небо с овчинку покажется. Проверено.

Ну, и в довершение – оружие.

– Ты что, из ружья в вампиров стреляешь? – удивилась Маша, когда я достал из пирамиды изрядно укороченное ружье-вертикалку могучего десятого калибра.

– Стреляю, а что? Нельзя? – спросил я, откладывая ружье на стол.

– А они разве от пуль мрут?

– А кто сказал, что я пулями?

Пулями я из этого ружья не стрелял. Точнее, стрелял, но это было «побочным явлением». А предназначено оно было для стрельбы совсем другими снарядами, своей собственной конструкции. И изготовления. Осиновыми кольями, если уж быть до конца точным. О чем я Маше и сказал, после чего раскрыл специальную сумку из твердой кожи и показал ей их.

Каждый колышек был великолепен. Идеального круглого сечения, толщиной семь миллиметров. Этого достаточно, вампир мрет от отравления организма, а не от толщины кола. Колышек внутри был полым, как карандаш а вместо грифеля сквозь него проходил стальной пруток из легированной стали, расширяющийся на конце. Незачем полагаться на деревянное острие, такой кол со стальным носом пропорет любой доспех.

На колышке были стабилизаторы. Один спереди, второй – сзади, в том месте, где торец колышка входит в гильзу двенадцатого калибра. Крылья переднего стабилизатора направлены остриями назад, а заднего – вперед. С такими штуками стрела застревает в теле насмерть, ни назад не выдернуть, ни вперед протолкнуть. Ну и затем пыж с пороховым зарядом. Каждая такая стрела вставляется в ствол дробовика подобно обычному патрону, а затем выпаливается в неприятеля. Лучше и надежней любого арбалета. И перезаряжать относительно быстро. А в случае чего, можно и обычным патроном пальнуть, ружье ведь самое стандартное, тверской работы, разве что блок стволов гномий, от Дарри, без дульного сужения.

Затем револьвер. Серебро вампиру безвредно, но огня он боится. Значит, пули с фосфором. Затолкал шесть штук в барабан, еще шесть – в скорозарядник. И три штучки осталось. Мало. Надо снова фосфор покупать, а он не простой, с заклятием, стоит – ой-ой-ой.

Ну и на закуску, так сказать, как оружие последнего шанса, кол осиновый на ручке резиновой, тоже со стальным сердечником. Если ткнуть с силой, можно и кольчугу пробить, кольца раздвинуть. Вот, собственно говоря, и все.

– И это все? Больше ничего не нужно? – спросила Маша.

– На обычного вампира – достаточно.

– А какие еще есть?

– Разные. – пожал я плечами. – В принципе, достаточно на любого. Есть вампиры, которых убит невозможно. Та же брукса, например.

– Это которая в виде птицы?

– Обращается в летучую мышь. Ее нельзя убить. Зато можно разрушить или сжечь.

– А сжечь – это не убить разве?

– Нет. Убить – это убить. Изъять жизнь из тела. А сжечь – разрушить тело, даже если жизнь в нем еще есть. Брукса, правда, горит плохо, с ней вообще возни много.

– Охотился на бруксу?

– Давно еще, в чужой команде. – кивнул я. – На подхвате. Пришлось сначала изловить, потом взорвать, а то, что осталось – сжечь.

– А еще какие есть? – совсем залюбопытствовала Маша.

– Много есть. Видов десять.

– У тебя в книге целая глава их перечисляла. – удивилась она. – Куда больше десятка там было!

Я пояснил:

– Там много повторений. На разных языках по разному одну и ту же тварь называют. К тому же много отличий, что там записаны, построены на суевериях. Вроде тех, что, чтобы стать Носферату, надо обязательно родиться вне брака, и каждый из родителей тоже зачат должен быть вне брака же. Болтовни много.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});