Россия и Англия в Средней Азии - Михаил Терентьев

Если это вторжение и есть только плод возбужденной фантазии известного кружка, то серьезность мер, принимаемых Англией, не теряет от того своего значения и доказывает во-первых, что вторжение это возможно и во-вторых, что оно будет для англичан не совсем безвредно.

Цели, которые старалась достичь Англия, прекрасно очерчены в брошюре: die Russen in Central Asien (Fr. fon Gelvald).

Коснувшись умбальского свидания, г. фон Гельвальд приводит следующее мнение, очевидно английского происхождения:

«Шир-Али согласился отлучиться на расстояние пятисот миль от своих границ и в глазах азиятского мира явился монархом, просящим поддержки Великобритании; но он был принят так великолепно, что даже своим подданным показался возвеличенным и усиленным, не смотря на роль просителя. — Шир-Али, как следует думать, возвратился в Кабул другом Англии, а если он нам друг, то подумайте сколько мы выигрываем! Мы приобретаем ни более, ни менее, как всегдашнюю уверенность, что за нами обеспечен год сроку прежде, нежели европейские войска успеют подвинуться к нашим границам. Для Шир-Али достаточно трех дней, чтобы известить пешаверского коммисара об угрожающей ему опасности. От Пешавера телеграф проведен во все концы и в течении трех недель полдюжины инженеров, пять горных батарей, двадцать офицеров, подобных тем, которые защищали (против русских) Карс и, сверх того, субсидия за пять лет вперед {74} все это будет находиться в Кабуле. При таком подкреплении авганцы могут собственными силами удержать русских и крайне затруднить движение их внутрь страны, а между тем за этим передовым постом, на нашей собственной территории, по нашим железным дорогам, будет сосредоточиваться грозная боевая сила, четвертой в свете, военной державы и мощные средства казначейства, единственного в Азии, по своей неистощимости».

И так, вот в чем состоят умбальские условия и вот чем надеются остановить нас англичане. Не фальшивая-ли это тревога?

Последнее движение наше в Среднюю Азию имело сначала единственною целью сомкнуть сибирскую и сыр-дарьинскую линии.

Преследование этой цели втянуло нас в ряд войн с Коканом и Бухарою, окончившихся полным торжеством нашего оружия и приобретением обширной территории, что прежде никогда и не входило в планы нашего правительства. Если это приобретение значительно приблизило нас к границам Ост-Индии, то мы все-таки далеки от мысли довести дело до конца и потому опасения англичан, по меньшей мере, преждевременны; степень возможности вторжения через Авганистан ближе известна самим англичанам и потому тревогу, поднятую ими по поводу воображаемого нашествия русских, мы должны принять как за указание на тот неожиданный результат, какого мы достигли, вовсе о нем не мечтая: — оказывается, что с наших теперешних позиций мы уже опасны для Ост-Индии. Это ясно сознается не только англичанами, но и всеми политиками, сколько-нибудь знакомыми с географическими, этнографическими и политическими условиями нашей арены действий. Ген.-адъютант Игнатьев, наш чрезвычайный посол при отоманской порте, выразился по этому вопросу следующим образом (депеша от 28 июня 1868 г ): «дружба Америки и выгодное положение, завоеванное нами в Средней Азии необходимо повлияют на решение Англии в случае европейского кризиса, который может быть вызван Францией. Если только мы не будем прямо угрожать интересам Англии, то теперь она прежде два раза подумает, чем бросится в войну с нами».

Здесь кстати привести и следующий совет барона Бруннова (депеша от 26 сент. 1868 г ): «благоразумие указывает нам никогда не полагаться слишком на устойчивость решений, принятых Англией; не делая ей бесполезных вызовов, хорошо быть относительно ее постоянно на стороже».

Чтобы успокоить общественное мнение в Англии, наш военный министр послал л. Станлею подробное сведение о числе наших войск в Азии, весьма далекое от 100,000, а следовательно, и от дальнейшего наступления.

Мы уже сказали, какое важное значение имеет в Англии общественное мнение. Та или другая газета забьет тревогу и мы уже знаем, какой кружок общества, какая партия зашевелились. Число подписчиков служит обыкновенно термометром, указывающим на сколько горячо сочувствует масса идеям, проводимым газетою. В этом отношении «Times» играет первенствующую роль и не даром ее называют «шестою великою державою». Понятно, что игнорировать мнения английских газет мы не должны, если хотим знать взгляды правительства. Что делать: королева царствует, но не управляет — таков ужь порядок в Англии — управляет же народ через своих представителей, а представители, конечно, обязаны прислушиваться к голосу своих избирателей.

Каков был взгляд английских публицистов на среднеазиятские дела, как только пронеслась весть о первых наших успехах, можно судить, например, по следующей выдержке из журнала Saturday Rewiew. «Во всяком случае, русских не следует пускать за Аму, не следует позволять им приближаться к Герату. И без того они находятся в 500 милях от него, тогда как ост-индская граница в 800... Левый берег Аму и горы, ограничивающая Герат с юга, составляют первую оборонительную линию Ост-Индии и потому в Герате должен быть всегда на готове английский отряд, который мог бы двинуться ко всякому угрожаемому пункту левого берега Аму. Присутствие такого отряда, послужит значительным подкреплением наших дипломатических представителей, и потому ужь если действовать, то следует действовать немедленно, чтобы нас не предупредили».

И так в ответ на наше движение к Ташкенту автор предлагал занять Герат.

Действительно: путь чрез Персию и Герат едва-ли не самый удобный для того, кто бы хотел пройдти пешком в Индию. Из Герата можно идти на Кандагар, потом на Кветту и затем чрез Баламский проход (в 120 верст длины) вдоль извилистой речки — вступить в английские владения. Правда ущельем овладеть трудно, потому что здесь живут разбойничьи племена, но вопрос: за кого они будут, остается открытым. От Астрабада весь путь чрез Баламский проход составляет 2000 в. и на полдороге стоит Герат. Дойдя до Кандагара, можно свернуть на Келат в Белуджистане, а затем уже торная дорога в 466 в. приведет в Карачи. Из Келата можно выйдти и в Шикарпуру, если не боишься разбойников в горном проходе.

Если из Герата идти на Газни, то отсюда чрез Гомалский проход можно попасть в Дер-Измаил-хан, но все-таки с ведома горных разбойников.

Все эти дороги на столько удобны, что англичане никак не хотят допустить в Герат ни Персии, ни России. Персию не пускают из боязни, что она не только не в силах будет помешать России воспользоваться этим путем, но и сама откроет его.

Но к Герату мы можем подойдти и не через Персию: с позиций своих на Аму-дарье нам уже не трудно шагнуть в Мерв, а там ужь рукой подать — до Герата.

Вот эта-та возможность и заставила англичан задуматься над вопросом: что им делать? Вопрос этот решен: англичане займут Баламский проход и затем город Кветту. Тогда они сами будут на дороге к Герату. Яблоко раздора значит скоро созреет...

Надобно заметить, что вопрос о Герате не первый раз выходит на сцену. В конце тридцатых годов, когда персидские войска осаждали столицу этого ханства, в свите шаха находился тогдашний агент наш полковник граф Симонич. Присутствие русского агента повело к обмену нот между сент-джемским и с.-петербургским кабинетами. Мало того: чтобы заставить персиян снять осаду, англичане потребовали удовлетворения за насилие, причиненное гонцу английской миссии и заняли о-в Каррак. Шах был озадачен тем более, что до того времени отношения его к англичанам были самые дружественные...

Во второй раз гератский вопрос выдвинулся в 1857 г., во время распри Дост-Магомета с персиянами. Англичане снова заняли о-в Каррак и г. Бушир, чем и заставили персиян отказаться от Герата. Как и в 1838 году, движение персиян было приписано внушениям России и видам ее на путь в Индию чрез это ханство.

Вице-король с. Дж. Лауренс отправился на свидание с Дост-Магометом в Пешавер и заключил с ним 26 января 1857 года договор, состоявший из 13 статей.

1-я статья говорила о том, что ост-индская компания, из дружбы к Дост-Магомет-хану, решается помочь ему в войне с Персией, занявшей Герат вопреки обещанию данному британскому правительству, и что потому Дост-Магомету будет выдаваться ежемесячно 1 лак рупий (60,000 р. сер.) на следующих условиях:

2) Эмир обязуется содержать то-же число кавалерии и артиллерии, какое у него имеется в настоящее время, пехоты-же не менее 18,000, из коих 13,000 должны быть регулярными и разделяться на 13 полков.

3) Эмир должен сам озаботиться получением денег из британских казначейств и пересылкой их в свои владения.

4) Британские офицеры, с надлежащими полномочиями, будут посылаемы в Кабул, Кандагар, Балх и всюду, где будут сосредоточены авганские войска для действия против персиян. Офицеры эти будут наблюдать за тем, чтобы деньги, отпускаемые кампаниею, употреблялись до назначению. Раздача жалованья войскам не будет их касаться. Они не будут также вмешиваться во внутреннее управление страною. Эмир отвечает за их безопасность, за почтительное с ними обращение и за доставление им верных сведений по всем военным и политическим делам, имеющим связь с войною.