Вернуть Дворянство 5 - Дмитрий Крам

не виноват, что тебя покинуло красноречие.

— И с пафосом был перебор.

— Ой… говорил бы сам тогда.

— Я все силы потратил, чтобы его не убить.

— Вот и всё значит.

— Позёр, — покачал он головой и чуть толкнул меня, направляясь к выходу.

— Истеричка, — пихнул я его в ответ улыбаясь.

Хорошо, когда есть родич. Пусть даже такой трудный.

* * *

Гореслав хлопнул дверью машины, сломав к чертям доводчик. Совершенно не ясно, что говорить на совете клана. В голове крутилась только одна теория — «Голиаф». Благие все же не утеряли технологию. А восстановление конечностей, видимо, побочное открытие. Эти твари смогли подстраховаться так, что император не может их убрать, не потеряв контроль над проектом Голиаф. Они принесли правителю всё на блюдичке и взамен попросили лишь мести. И государь сделал выбор в пользу прогресса. Если выбирать между каким-то кланом Макаровых и стратегическим оружием, любой адекватный правитель отдаст предпочтение второму варианту.

Чёрт! Если всё и правда так, то что делать?

Тот самый случай, когда за ответом можно было идти к Романову. Он всегда просил только одно — услугу. Но теперь его нет. Может, потому и убрали?

Ничего не ясно.

* * *

— Ты охренел, Чеджу! — первое, что сказал Ржевский, когда я вошёл. — Я не давал согласие….

— Его и не потребовалось. А, собственно, что я сделал? Провёл опрос пациента не в палате. То что он не сумел сохранить анонимность — не мои проблемы.

— Вы вынудил Макарова поверить, что канцелярия причастна ко всем твоим интригам! — злился следователь.

— Упс, — только и сказал я. — Можете его разубедить, сказать, что это всё мои козни.

— Так он теперь и поверит, — он встал открыл окно, а потом захлопнул, снова сел.

— Зато у него не осталось выбора. Он прижат к стенке и сейчас мы поймем, готов ли он идти против государя.

— Не впутывай императора! — бахнул кулаком по столу Ржевский. — Ты доиграешься. Помяни моё слово, у всего есть границы.

— Поверь, Олег Аркадьевич, я канаты спиной чувствую прекрасно.

Он не понял отсылку на бокс, но мне было плевать, смысл точно уловил.

— Если Гореслав напрямую к императору пойдёт?

— Ну пусть сходит, — пожал я плечами. — Я бы ему даже рекомендовал.

— Выметайся с глаз моих!

* * *

Ржевский снял трубку красного телефона и под шум равномерного гудения стал набирать номер.

— Иван Петрович.

— Олежа, — донеслось на том конце провода.

— Я зайду? Один деликатный вопрос.

— Заходи, коль не шутишь.

Ржевский очень быстро дошел до кабинета императора и постучав, вошел.

— Чего у тебя? — сходу спросил государь.

Ржевский в деталях поведал.

Император долго молчал.

— Значит, проверка Макаровых на лояльность. Придут разговаривать или нет. Это интересно, Олежа. Хотя проморгал ты ситуёвину. Заболтал тебя мальчонка. И это еще интереснее. Вот чего. За парнем пригляд поставь.

— Уже, вашество.

— А ты еще поставь, — надавил голосом государь. — Есть что-то в той истории с Благими. И нужно выяснить, что. Отныне курируешь это вопрос.

— А мы на чьей стороне, то?

— На своей, Олежа. Не вмешиваться, но, если Благих будут топить, мы протянем руку. В прошлый раз мы не успели отреагировать, повториться подобное не должно. Это их новое невиданное ныне целительство. Нам это нужно.

* * *

Совет клана Макаровых единогласно принял решение просить аудиенции правителя. Император был в благостном расположении духа и даже поднялся, чтобы пожать гостю руку.

— Здравствуй, Горюшка, — тепло улыбнулся правитель.

— Долгих лет вам, Иван Петрович.

— Да будет тебе, Горка, какой я тебе Иван Петрович.

— Да, простите, дядя Ваня. Неудобно как-то, я все же к императору пришел, а не к отцовскому другу.

— Ты садись-садись, — захлопотал правитель, будто и правда был рад встречи и желал поскорее выслушать гостя.

— Я спросить пришел, без полунамёков и иносказаний, дядь Вань. Мы тебя чем-то прогневали? Если да, скажи, чем, наизнанку вывернусь, всё исправлю. Или ты отцу ту обиду простить не можешь? Хочешь вернемся, но примешь ли? Ты только честно скажи, царь-батюшка, в глаза глядя.

Император откинулся на кресле.

— Вот те раз. Я сейчас не понял, Горка. Тебе кто-то из моих сыновей угрожал? Я им всыплю. Или из столбовых с кем повздорил? Так я могу приструнить, если не по закону что.

— Я про Благих, дядь Вань.

— А-а-а, — кивнул император, а потом вскинулся. — Погоди, а что с ними? И причем тут я? Вы тогда финт ушами исполнили, сейчас расхлёбывайте. Да и сколько там этих Благих? Или я чего-то не знаю?

— Да немного. Просто… я…

— Что? Макаровы уже пред недобитками дрожат? У императора защиты ищут? С каких по…

— Да нет же, госуда…

— Я не договорил! С каких пор, я вам в няньки нанялся? Или ты думаешь, я вот так в открытую, значит? Царь-батька — дурак? А? Или есть за что вас убрать? Гореслав? Может, вину за собой какую чувствуете?

— Никак нет, ваше величество.

Император пристально буравил Макарова взглядом и от этого глава клана хотел исчезнуть. Взрослый мужик чувствовал себя беззащитным ребенком.

— Вот что Макарушка.

От этих слов Гореслав вздрогнул. Так император звал его отца.

— За что тогда Благих уничтожили?

Гореслав опустил взгляд и ничего не ответил.

— Молчишь, — покивал император. — Приходишь ко мне по душам разговаривать, но делаешь это с фигой в кармане.

— Ваше императорское…

— Молчи. Давай так Макарушка. Вы там сами как-то между собой разберитесь. Не маленькие. И чтоб без грязи! Как этот Чеджу дела ведёт, я знаю. Ни один гражданский не пострадал. Ты уж постарайся так же.

Гореслав кивнул и вышел. Он так ничего не понял. Есть во всем происходящем императорская воля или нет.

* * *

Я не знал, как себя поведет Гореслав. Мой намёк был более чем жирным. Тягаться с Благими он может. Хоть с десятью разом. Но тягаться с Благими и Чеджу уже себе дороже. Потому что фамилия как бы нарицательная.

Островитяне просто не позволят мне проиграть. Иначе по всему миру будут говорить, что Чеджу проиграл какому-то одному клану. Именно в этом была моя главная задумка, когда брал фамилию. Даже если бы я сгинул