Запретная дверь - Олег Синицын

— Куколка, это ты делаешь? — удивилась она, рассматривая маленькую подружку, неподвижно лежавшую в ладонях.

Шевеление прекратилось.

Если это опять кукла, то совершенно непонятно, чего она хочет. Раньше она вздрагивала лишь тогда, когда Элли требовалось решить какой-либо вопрос. Обычно вопрос жизни и смерти, последнее время были только такие… Но сейчас вопросов перед девочкой не стояло. Находясь под опекой Фабианы, Элли пребывала в блаженной расслабленности впервые за три дня приключений.

— Чего ты от меня хочешь? — спросила девочка у куклы.

5

Андрей сразу понял, что девочка почувствовала его мысленное усилие, и оставил попытки послать сигнал в далекую питерскую спальню. Контакт с малявкой гораздо важнее кручения глазами. Он давно искал канал общения с девочкой, потому что существовал один вопрос, давно требующий ясности.

Думая, как реализовать свое намерение, он оглядел стол, посреди которого расположились крохотная ваза с цветами, солонка, перечница, сахарница…

6

Кукла едва заметно рванулась из рук.

— Что ты хочешь? — спросила Элли.

Снова рывок.

На этот раз Элли определила, что он был направлен к центру стола. Девочка думала секунду, потом вскарабкалась на сиденье с ногами и перенесла куклу туда, куда она стремилась.

Еще рывок.

Элли двинула куклу к центру стола, с замирающим сердцем ожидая нового толчка. Если бы она знала о лозоискательстве, то сказала бы, что это чем-то похоже на поиски подземного источника воды при помощи раздвоенного прутика.

Сжимающие пластиковое тельце руки оказались рядом с наполненной до краев сахарницей.

— Что тебе нужно? Я не понимаю.

Новый рывок заставил девочку вздрогнуть. Куклу мотнуло, ее плечо ударило по плошке с сахаром. Сахарный песок рассыпался и покрыл столешницу белым, хрустящим ковром.

«Слава богу, не соль!» — с облегчением подумала Элли. Мария-Луиза говорила, что рассыпанная соль — плохая примета. На тебя обрушится несметное количество несчастий, хотя Элли сомневалась, что ей может быть несчастнее, чем сейчас. Зачем бояться какой-то соли, когда на свете существуют незнакомцы!

— Посмотри, что ты наделала! — сказала Элли, обращаясь к кукле, в точности повторив интонации мачехи.

Кукла больше не двигалась.

Элли оглянулась на дверь и собралась смести сахар к краю стола, чтобы затем собрать его в горсть и вернуть в плошку, когда кукла напряглась…

Кукла напряглась. Она просила не убирать рассыпанный сахар. Чего она хочет?

Элли задумалась, глядя на белое поле. «Она хочет, чтобы было грязно», — первое и самое глупое, что пришло в голову.

Нет, конечно, кукла хотела не этого. Но тогда чего?

Девочка коснулась мизинцем белой крупы. На поверхности осталась точка. Элли слизала сладкие крупинки с пальца. И внезапно ощутила в себе чужой вопрос.

Было трудно объяснить, откуда он появился. Элли просто почувствовала внутри себя желание узнать ответ. Желание возникло из ниоткуда, пришло в мысли со стороны. Самое любопытное заключалось в том, что Элли прекрасно знала ответ, ей не было нужды спрашивать у себя столь очевидные вещи.

Она наморщила лоб, закусила нижнюю губу и кропотливо вывела на белом поле:

«Меня зовут Элли».

Едва палец закончил последнюю букву, как чужое желание внутри нее исчезло. Любопытство постороннего было удовлетворено.

Элли отдернула палец от сахарного поля. Она вдруг поняла, что дело здесь не в кукле, доставшейся ей, как она думала, от мамы. Кукла является частью чего-то большего — могущественной невидимой силы, которая следит за ней и при случае помогает.

В девочке толкнулся суеверный страх. Кто следит за ней? Зачем это делает? Раньше никто и никогда ей не помогал. Она всегда была одна.

— Кто ты? — тихо спросила Элли.

В голове стояла тишина. Кукла тоже молчала.

7

Хлопнувшая дверь кабинки заставила Элли оторваться от куклы. Вернулась Фабиана. Она принесла большую тарелку с надкусанной кровянисто-коричневой отбивной и почти нетронутым гарниром из фасоли и помидоров. Остатки чьего-то ужина. В другой руке официантка держала стакан молока.

— Я рассыпала сахар, — виновато сообщила девочка.

— Ничего, я уберу, — ответила Фабиана. Она поставила перед Элли тарелку и стакан. — Ешь давай. Компания строителей собирается отвалить, поэтому мне нужно вернуться в зал и рассчитать их. Я приду через пять минут.

Девушка достала из кармана тряпку и, замерев на секунду над загадочной надписью «Меня зовут Элли», смела рассыпанный сахар в ладонь.

Когда дверь за Фабианой закрылась, Элли заглянула в тарелку. При виде ужина, пусть и остывшего, она быстро забыла о странностях в своей голове. Выпив половину стакана молока, такого холодного, что сводило зубы, она взялась за отбивную. Маленькими укусами девочка обгрызла кусок с краев. Она съела не больше десятой части, но этого хватило, чтобы насытиться. Потом отодвинула кусок на край тарелки и перешла к помидорам и фасоли.

Покончив с гарниром (не забыв при этом покормить куклу), Элли допила молоко и осоловело откинулась на стену кабинки. Возле солонки нашелся маленький стаканчик с зубочистками. Элли достала одну, поковыряла в зубах, потом поковыряла во рту куклы.

— И не возмущайся! — строго предупредила она. — Ты тоже ела. Зубки должны быть чистыми!

Вместо обещанных пяти Фабиана вернулась минут через двадцать. Она заперла дверь на маленький засов и села рядом с Элли.

— Четверть часа никто не будет беспокоить, — сказала она. — Готова слушать?

Элли напряженно кивнула.

Фабиана посмотрела на свои ногти, размышляя, с чего бы начать.

— Детка, ты попала в очень скверную историю. Не понимаю, как ты об этом еще не догадалась. В общем, твоя мачеха тебя продала.

Открыв рот, Элли недоверчиво посмотрела на официантку.

— Нет, — возразила она, задыхаясь от волнения. — Мария-Луиза потеряла меня… возле супермаркета…

— Не знаю, что произошло возле супермаркета, но она должна была передать тебя двоим подручным Лусио. Причем деньги она уже получила… Но при передаче что-то произошло, и ты оказалась на свободе. Говорят, из-за этого Лусио пристрелил своего помощника. Он очень разозлился. Теперь все улицы гудят, разыскивая тебя. И, я думаю, не напрасно этот червяк Корасау крутился возле кафе. Не знаешь, он видел тебя?

— Я не понимаю, — дрожащим голосом произнесла Элли. Слезы готовы были покатиться по щекам. — Мария-Луиза не могла меня бросить!

Фабиана сочувственно взяла ее за руку:

— Элли, забудь об этой стерве. Тебе нужно думать, что делать дальше.

Девочка не хотела верить Фабиане, но маленький ум без желания хозяйки подставил недостающий элемент в уравнение и пришел к неутешительному выводу: сказанное Фабианой — правда! Все встало на свои места: и новые туфли, которые купила себе Мария-Луиза, не заплатив за электричество, и ее внезапная доброта, и поездка в Рио. Элли вспомнила, как мачеха отворачивалась от нее, когда уезжала со стоянки супермаркета. Мария-Луиза бросила ее в чужом городе. Но зачем? Зачем?! Неужели ради денег!

Элли вдруг поняла. Ее глаза широко раскрылись. Она больно ударила себя по коленке.

Мария-Луиза не виновата в случившемся. Виновата сама Элли! Именно она, и никто другой!

Последнее время мачеха все чаще ее наказывала. За то, что Элли медленно ест, за то, что недобросовестно чистит обувь, за то, что «криворукая и неуклюжая от рождения». Эти обвинения казались Элли несправедливыми, ведь она старалась изо всех сил… Но что, если она не достаточно старалась? Что, если не до конца выполняла указания Марии-Луизы и своим поведением окончательно ее разозлила? Что, если, бросив падчерицу в чужом городе, мачеха свершила еще одно наказание, самое суровое из всех? Элли получила урок, но теперь должна осознать свое упрямство и дурное поведение, должна раскаяться, найти путь домой и просить у Марии-Луизы прощения.

Конечно, так и есть! Просто очередное наказание.

Как бы парадоксально это ни выглядело, но Элли еще сильнее захотелось вернуться к Марии-Луизе. Ведь у девочки не было другого дома, не было другой семьи. Она попросит прощения у мачехи, пообещав быть максимально послушной, и с этого момента будет аккуратнейшим образом исполнять все приказы. И никогда, никогда не будет перечить! Только бы вернуться в Барбасену — тогда Мария-Луиза сжалится над ней и позволит остаться в своем доме.

И у Элли снова будет семья.

— Я хочу вернуться домой, — сказала она.

— Зачем? — устало ответила Фабиана. — Чтобы мачеха снова тебя продала?

— Она больше так не сделает, — пробурчала Элли. — Я знаю!

— Далеко твой дом?

— В Барбасене.

— Это где?

Элли стала думать, как ответить, и ничего не придумала.