Прелюдия для хищника - Tanya Rivers

прохладную воду. Мне следовало успокоиться и остудиться.

Холодная вода отрезвила. Я плавала, пока не свело от холода пальцы. Только после этого нехотя вылезла из бассейна, вытерла волосы, полотенцем, брошенным рядом на лавочку, хорошенько их просушила, как можно больше оттягивая момент, когда придется идти в дом. Потом завернулась в полотенце, чтобы не надевать на влажное тело платье.

Вспомнив про экономку, я с сомнением покосилась на одежду, но потом подумала, что хоть с платьем, хоть без, соответствующие выводы женщина сделает. А завтра я уйду. Так есть ли смысл пытаться произвести впечатление?

К тому же, как бы я ни хотела думать иначе, но слишком мало времени была хорошей девочкой. Я все еще пыталась произвести впечатление аристократки, оказавшейся в сложной ситуации, но я давно стала частью совсем другого мира. Слова Кирьяра о том, что всегда есть выбор, ранили, но были правдивы.

Пожалуй, только сейчас я смогла признаться себе, что мне было банально проще вернуться в клуб к Эдрану, чем с головой кинуться в новую жизнь и попытаться сделать что-то новое. Желание не трогать подарки Кирьяра было на втором месте. Это себя я убеждала, будто мной движут безысходность и гордость.

В холле меня уже ждали. Экономка — немолодая, строгая, — к моему удовольствию, ни словом, ни жестом не выразила мне своего отношения. А может быть, ей действительно было наплевать на девушек, которые голыми ночью плавают в бассейне оникса. Она проводила меня на второй этаж и показала комнату — уютную, чистую, похожую на гостевой номер.

— Вот здесь вы можете взять халат или домашнее платье, — сказала она, открыв шкаф. — Все новое, в упаковке. На столике стоит мазь от ушибов и ссадин. Хозяин велел передать.

Я благодарно кивнула и подумала, откуда, интересно, у Кирьяра неношеные женские вещи. Тут так часто остаются ночевать незнакомки, что он имеет несколько комплектов новой женской одежды? Это мне почему-то не понравилось.

Экономка ушла, а я вытащила из шкафа легкое безразмерное женское платье. Светло-серое, без рукавов, до пола. Переоделась и смазала все свои ушибы. Если средство хорошее, то завтра от них не останется и следа. Потом улеглась на кровать и поняла, что уснуть не смогу.

Не зная, зачем я это делаю, вышла в коридор и отправилась на поиски Кирьяра. Возможно, ему требуется моя помощь. Все же обрабатывать, пусть и неглубокую, рану самостоятельно — неудобно.

Я без труда нашла комнату оникса и осторожно заглянула внутрь. Дверь, к счастью, не была заперта. Не уверена, что решилась бы постучать. В обернутом вокруг бедер полотенце он сидел в кресле, отклонившись на спинку. Рваная длинная рана на боку почти затянулась и сейчас походила на свежий темный рубец с розоватыми краями.

Я слышала, что звериная ипостась помогает ониксам регенерировать быстрее. Но никогда не видела, как именно это действует.

Как ни странно, оникс не обратил внимания на мое присутствие, и только приблизившись, я поняла, что Кирьяр спит. Одна рука лежала на столике рядом с креслом и все еще сжимала бокал.

Я постояла немного, изучая мужчину — уставшего, беззащитного. Он даже казался моложе: черты лица разгладились, и от него больше не исходила опасная сила. Сейчас он был земным и почти похожим на человека, только с более развитой мускулатурой и широкой грудной клеткой.

Я уже хотела уйти, но не удержалась. Медленно, не сводя взгляда со спящего мужчины, сделала несколько шажков и остановилась подле кресла. Стараясь не разбудить и не задеть, присела на подлокотник и осторожно провела подушечками пальцев по скуле оникса, очертила контур расслабленных губ и спустилась ниже по шее, к широкой груди, изучая, чувствуя ладонями исходящее от тела тепло.

В наших отношениях, которые и назвать таковыми было нельзя, он всегда играл ведущую роль, а я подчинялась, кроме одного раза, когда сумела взять власть в свои руки. Но тот раз я не любила вспоминать. Тогда я хотела отомстить. А сейчас… сейчас изучала. Гладкую смуглую кожу, стальные мышцы, темные ореолы сосков, накачанный пресс.

Когда ладони переместились ниже, к краю обернутого вокруг бедер полотенца, дыхание мужчины изменилось, став более прерывистым.

Но я уже не могла остановиться. Да и не хотела. Соскользнула с ручки кресла и уселась на пол. Погладила ноги от колена к бедру и взялась за полотенце, прекрасно понимая, что пути назад не будет. Как и продолжения у этой ночи.

Но мне было все равно. Пожалуй, сегодня я впервые хотела принадлежать ему, потому что меня манило его сильное, притягательное тело. Я хотела ласкать его, целовать и чувствовать, как сбивается дыхание.

Мужчина сидел не шевелясь. То ли спал, то ли делал вид, упрощая мне задачу, позволяя лучше разглядеть тренированное смуглое тело, пока еще прикрытое махровой тряпочкой. Я осторожно развязала узел на полотенце, развела в сторону и склонила голову, чтобы поцеловать. Вдохнула запах страсти и почувствовала, как собственные соски налились от предвкушения.

Не знаю, как мозг оникса, а тело уже проснулось и к моим манипуляциям относилось более чем положительно. На блеснувшей головке — гладкой, розовой — появилась мутная капелька то ли его смазки, то ли семенной жидкости. Я собрала ее губами, почти не касаясь кожи, легко, осторожно, словно опасаясь разбудить, а потом нежно провела языком от основания возбужденного достоинства вверх к самой головке и с удовольствием услышала протяжный то ли вздох, то ли стон. Расценив это как руководство к действию, я обхватила его член руками и скользнула ртом вниз, заглатывая целиком.

Я изучала языком каждый бугорок, каждую вздутую вену и испытывала наслаждение, упиваясь властью и пульсирующим, возбужденным членом, скользким от моей слюны. Не испугалась даже, когда на мой затылок опустилась тяжелая рука и я едва не задохнулась от нехватки воздуха, едва оникс подался бедрами вперед и вверх, заполняя целиком мой рот и глотку.

Теперь нашими движениями управлял он, а я только повиновалась, все убыстряя ритм и помогая себе руками. Когда я почувствовала, что его разрядка уже близка, Кирьяр резко оттолкнул меня и прежде, чем я успела опомниться, развернул к себе спиной.

Я стояла на полу на четвереньках, а он держал мои волосы намотанными на кулак, заставляя отклонить голову назад и чувствовать себя беззащитной, подчиненной. Внутри меня пульсировало желание, между ногами было скользко и мокро. Руки, удерживающие за волосы, не доставляли боли, но меня не покидало ощущение, что оникс наказывает меня. Только непонятно за что. За якобы измену с братом или за самодеятельность?

— Ты пришла сама… — удовлетворенно прошептал