Габриель Конрой - Брет Гарт

Допускаю, что некоторые обитатели Гнилой Лощины завидовали Гэбриелю. Не то чтобы они признавали, что Гэбриель оказался более храбрым, сильным и предприимчивым, чем они. Нет, но они считали, что ему «пофартило», что случай помог ему выдвинуться при обстоятельствах, при которых каждый из них сумел бы отличиться с не меньшим успехом.

— Подумать только! — сказал Джо Бриггс. — Ведь так хотелось мне пойти в каньон в тот самый день, игру, правда, жаль было бросать, карта сильно шла, а этот Гэбриель поплелся туда ни с того ни с сего, зачем — и сам толком не знал, и — здравствуйте! — хватил раз кайлом и откопал себе прехорошенькую жену.

— Так оно в жизни и бывает, — откликнулся Баркер, — вся сила в удаче. Взять, к примеру, Си Дадли. Карманы полны денег, до того хочет остепениться, что завтра едет в Сакраменто промышлять себе жену. Что ж, мало он бывал в этом каньоне? Скажи, хоть раз прорвалась при нем плотина? Ни разу! А возьми случай со мной! Когда на прошлой неделе фиддлтаунский дилижанс слетел с обрыва на Сухом Ручье, кто, как не я, бросился в воду первым, обрезал постромки у лошадей, взломал дверь и спас пассажиров. И кого я нашел в дилижансе? Шестерых китайцев — провалиться мне на этом месте! — и бродягу-мексиканца! Вот она, моя удача!

Свадьба потребовала некоторой подготовки. Согласие Олли получить было нетрудно. Ловчее хода, чтобы населить миссис Маркл, нельзя было даже придумать! Незнакомка была настоящей воспитанной леди, она была одинокой, без родных и без друзей, она с радостью приняла предложение Гэбриеля после того, как миссис Маркл оказалась столь привередливой, — все это нравилось девочке, взывало к ее чувству справедливости, отвечало владевшей ею жажде мести. При всем том Олли не могла ответить себе на один простейший вопрос: нравится ей ее будущая невестка или нет? Она была мила с ней, добра, как видно, любила Гэбриеля; и все же внутреннее чувство подсказывало девочке, что миссис Маркл была бы лучшей женой для ее брата; за это, с чисто женской непоследовательностью, она ненавидела миссис Маркл еще пуще. Возможно, в глубине души девочка испытывала также некоторую горечь от того, что предпринятое ею сватовство завершилось столь плачевно.

Надо думать, что бывшая миссис Деварджес не сообщила никому, кроме своего адвоката, что прибыла в поселок под именем Грейс Конрой. Что именно она доверила этому джентльмену и все ли свои секреты ему открыла, ведал только он один. Как бы там ни было, он строго хранил тайну, и известие о том, что она предпочитает не судиться с Гэбриелем, а сочетаться с ним браком, принял со снисходительной улыбкой человека, привыкшего думать, что от женщин можно ожидать всего на свете.

— Поскольку вы таким образом вступаете в законное владение землей, полагаю, что в ближайшее время мои услуги вам не понадобятся, — невозмутимо сказал он, застегивая пуговицу на своем жилете.

Не знаю, откуда это стало известно, но люди утверждают, что господа Деварджес слегка покраснела, чуточку вздохнула и сказала: «Надеюсь, что нет!»— с такими искренними интонациями в голосе, что адвокат не поверил своим ушам.

В какой мере был посвящен в ее тайну будущий супруг, сказать трудно. В течение своего короткого жениховства он не без гордости отзывался о ней, как о «вдове знаменитого доктора Деварджеса»; то, что он был близко знаком с ее покойным супругом, в известной мере извиняло в глазах общественного мнения импровизированность этой женитьбы.

— Подумайте, какой хитрец! — воскликнула Сол, ведя интимную беседу с миссис Маркл. — Толковал столько времени о своих страданиях в Голодном лагере, а про то, что завел там шашни с вдовой одного из страдальцев, — ни словечка! То-то он был всегда такой странный. Вы-то, добрая душа, знай твердили, что он застенчив, а его просто совесть мучила. Я вам никогда не говорила об этом, миссис Маркл, а ведь я давно приметила, что Гэйб никогда не смотрит прямо в глаза.

Дерзкий на язык собеседник, конечно, легко возразил бы, что, поскольку мисс Сара косит на оба глаза, взглянуть ей прямо в глаза практически невозможно; зато эта достойная молодая женщина и не вела доверительных разговоров с дерзкими собеседниками.

Однажды — это было примерно через месяц после свадьбы Гэбриеля — миссис Маркл, покормив ужином жильцов, коротала время одна в своей гостиной, как вдруг дверь распахнулась и вошла Сол. Был воскресный вечер; свой краткий отдых Сол провела, сплетничая с соседками, а также (как утверждал все тот же дерзкий на язык персонаж, о котором было упомянуто) пикируясь и флиртуя с неким юным обитателем Гнилой Лощины.

Миссис Маркл молча ждала, пока ее служанка снимет свою гигантскую соломенную шляпу с низкой тульей, украшенную образцами тропической флоры. Когда же Сол столь же медлительно принялась складывать неслыханных размеров шаль, переносившую воображение в совсем иную климатическую зону, терпение ее хозяйки истощилось.

— Ну, Сол, что ты там слышала о молодых?

Сол не спешила с ответом, зная, что, придерживая его, повышает вдвое ценность добытых сведений; с чутьем первоклассного актера она даже сделала вид, что не вполне поняла, о чем ее спрашивают. Когда миссис Маркл повторила свой вопрос, Сол залилась насмешливым хохотом:

— Уж простите, что я смеюсь! Вы спрашиваете про молодых, а ей добрых сорок лет.

— Ну что ты, Сол? — возразила миссис Маркл тоном мягкого укора, однако не без некоторого удовольствия в голосе. — Этого быть не может.

— Не может?! — воскликнула Сол, задохнувшись от негодования и хлопнув себя по коленкам. — Конечно, с пудрой, да с привязной косой, да со всякими там штучками кое-кого она, может, и одурачила, но только не меня! Нет, Сью Маркл! Если бы я не жила в одном доме с женщиной тридцати трех лет от роду, у которой — разрази меня всевышний, если я вру! — шея и руки, как у шестнадцатилетней девочки, тогда я, может, и не разгадала бы сорокалетнюю красотку. Нет, Сол Кларк пока еще не совсем ослепла!

Слегка зардевшись под действием столь грубой лести, миссис Маркл продолжала свои расспросы:

— Некоторые говорят, что она недурна собой?

— Что одному здорово, другому — смерть! — сказала наставительно Сол. Она расстегнула пряжку широчайшего бархатного пояса, отчего ее фигура сразу много потеряла в изяществе.

— Как же они живут? — спросила миссис Маркл, помолчав и принимаясь снова за отложенную было штопку.

— Как живут? А так, как я вам и говорила. Любви там никакой и в помине нет. Он, по-моему, уже жалеет, что женился. Она все захватила в свои руки, всем командует. Чего только не выделывает! Заставила этого несчастного Гэйба искать золото возле самого дома; он, дурень, и рад, забросил свой прииск и роется на холме, копает какие-то ямки, чтобы ее ублажить, а она все равно недовольна. Хотите — верьте мне, Сью Маркл, хотите — нет, а у них неладно. Да к тому же эта девчушка Олли…