Человек с Золотым Торком (ЛП) - Грин Саймон

Это напомнило мне заведение доктора Ди на Харли-стрит, только здесь не было клеток. Просто длинные ряды и блоки бетонных коробок с голыми бетонными полами и створками из холодного железа.

Ни кроватей, ни стульев, ни даже соломы на бетонном полу; только железные решётки, для отвода части отходов.

- Я не знала об этом, - прошептала Молли. - Клянусь, я не знала об этом.

- Идите и посмотрите, идите и посмотрите, - радостно сказал Труман, ведя нас вниз по дорожке. Мы спустились за ним, и он весело повёл нас по центральному проходу, с гордостью демонстрируя содержимое своих клеток. Первое, что он нам показал, был оборотень в полном волчьем обличье. Семь футов от головы до хвоста, с серебристо-серой шерстью, он был распростёрт на спине на бетонном полу, пригвождённый серебряными шипами через все четыре конечности, как образец, разложенный на столе для препарирования. Он жалобно заскулил, когда мы заглянули внутрь.

- Мы вынуждены это делать, - сказал Трумэн. - В противном случае звери отгрызают себе конечности, чтобы спастись. Животные. Тем не менее, они ещё не так долго здесь находятся, чтобы сильно страдать.

Всё, что я мог видеть, это собачье страдание в глазах этого забитого существа. Я не любил оборотней. Я видел слишком много полусъеденных останков их жертв, в маленьких городах и деревнях. Но так… так нельзя обращаться даже с ненавистным врагом. Дальше были вампиры прибитые к бетонным стенам деревянными кольями, вбитыми в их руки и ноги. Они слабо огрызались и рычали на нас, весь интеллект был выбит из их голов непрерывными страданиями. Затем были эльфийские Лорды, раздетые донага, закованные в массивные железные кандалы. Холодное железо ужасно жгло их бледную плоть там, где оно с ней соприкасалось, обугливая её до костей, но ни один из эльфов не соизволил ничего сделать, кроме как усмехнуться, когда мы заглянули внутрь: У них всё ещё была гордость. Грифоны с вырезанными глазами жалобно скулили в своих клетках. Возможно, они больше не могли видеть будущее, но все они знали, что их ждёт. Там был единорог, великолепие которого было умалено, потому что его крылья сломали, а рог безжалостно вырвали. И водный элементаль, которого заморозили в ледяную статую. В её пристальном взгляде попрежнему читался ужас. Холодноглазые, холоднокровные серые люди-ящеры из отдалённых подземных ходов под Южным Лондоном; дымчато-серые горгульи, похищенные из немногих церквей и соборов, в которых они всё ещё обитали. Страшилище из глины со сломанными руками и ногами, волочащимися вслед за ним по бетонному полу. И нечто адски смердящее. Истинный полукровка, порождение демонической похоти. Суккуб поглощает сперму мужчины, с которым спит, а затем превращает в свою мужскую форму, инкуба, - помещая эту украденную сперму в восприимчивую женщину. Результат: человеческое тело с душой демона. Половинка этого мира и половинка нижнего мира. Они сражаются за ту или иную сторону, за обе, и ни за одну, и они не так уж редки, как должны быть. Этого полукровку сдерживала пентаграмма, основательно высеченная в бетонном полу. Он насмешливо склонил голову перед мистером Стабом, как бы признавая одного из себе подобных. Он не мог говорить. Кто-то на всякий случай отрезал ему язык.

Труман снова и снова смотрел на меня, ожидая, что я что-то скажу, но я сдерживал себя, пока он показывал мне кошмар за кошмаром. Практически все представленные здесь, были злом или творили зло в своё время; но ничто не могло сравниться с хладнокровным злом того, что с ними здесь сделали. За время работы агентом Друд я сражался и убивал многих из тех, кто был заключён здесь, но это всегда происходило в пылу сражения. Я убивал, но никогда не пытал, не наслаждался мучениями своих врагов. Мы боролись за то, чтобы мир был в безопасности, и мы гордились тем, что хорошо выполняли эту работу, но это… это было мерзостью.

Последней пленницей в последней камере была Сабвей Сью. Её потрёпанная одежда была изодрана в клочья, порвана, на ней, и на её лице была кровь. Кто-то выбил из нее всё дерьмо. Ей завязали глаза и приковали к стене бетонного загона. Молли придвинулась вплотную к решётке, её лицо было ужасно холодным, а глаза - опасно злыми. Я посмотрел на Трумэна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Это, - сказал он с гордостью, - как раз из сегодняшней партии. Высокомерные магические существа, что охотятся на человечество, побеждённые наукой и хитростью специально обученных солдат. Моим людям есть чем заняться в эти дни, они охотятся на этих паразитов, доставляют их сюда для уничтожения. Мы, конечно, не можем убивать их на людях; это привлечёт слишком много внимания. Лучше бы эта магическая мерзость не знала, что мы где-то рядом, идём по их следу… Я хотел бы, чтобы мы нашли время разобраться с ними должным образом, дать им ту смерть, которую они заслуживают. Заставить их страдать, как они заставили страдать человечество. Но мы не можем рисковать. Поэтому мы привозим их сюда, пока клетки не заполнятся, а затем гуманно умерщвляем их и предаём их тела очищающему пламени. Это очень эффективный способ. Печи никогда не остывают. Соломон следит за этим. Одно за другим, существо за существом, мы отвоёвываем наш мир у инфицирующих его монстров.

- Здесь есть только один монстр, - сказал мистер Резчик. - И в этот раз это не я. Нет ли здесь, случайно, камеры с моим именем?

- Нет, пока вы поддерживаете это дело, - сказал Трумэн, и плутовато подмигнул мистеру Стабу.

- Я знаю эту женщину, - сказала Молли, всё ещё глядя сквозь холодные железные прутья на Сабвей Сью. - Она мой друг.

- Она пиявка, - бодро сказал Труман. - Кража удачи у невинных мужчин и женщин и продажа её тем, кто её не заслуживает. Просто ещё один магический паразит на человеческой расе.

Молли повернулась и посмотрела на него. - Она мой друг!

Трумэн ткнул в неё пальцем, словно она была непокорным ребёнком. - Не смотри на меня так, маленькая ведьма. Помните своё место. Мы позволяем вам использовать ваши неестественные дары от нашего имени, а взамен вы получаете возможность стать частью единственной организации, у которой есть реальный шанс уничтожить Друдов, которых вы так ненавидите. Повинуйтесь Мне, и вы получите достойную награду, в грядущем мире. В новом миропорядке будет место для вас и вам подобных, но только до тех пор, пока вы помните своё место.

- Это проблема туннельного зрения, - резюмировала Молли. - Всё, что я могла видеть, это уничтожение Друдов, которое вы обещали. Поэтому, когда я слушала вашу вербовочную речь, я услышала только то, что хотела услышать. Но ты наконец-то открыл мне глаза, Трумэн. Она повернулась обратно к камере.

- Сью; Это я, Молли. Как ты думаешь, какова вероятность того, что все замки на всех этих клетках откроются одновременно?

- Нехорошо, - сказала Сью потрескавшимися, распухшими губами. - Сейчас эти холодные железные прутья сдерживают мою магию.

Молли посмотрела на меня. Я схватил золотой рукой железный прут и вырвал его из бетонного основания. Молли сделала жест, и кандалы Сью пали с неё. Сью встала, болезненно потянулась и стянула повязку с глаз.

- Бинго, - прошептала она. И каждый замок в каждой камере открылся, все разом.

Труман смотрел на меня, не отрываясь, пока я сминал стальной прут в шар, а затем опустил тяжёлый шар на пол перед ним.

- Вы никогда не замените мне семью, - сказал я. - Вы слишком мелко плаваете. И слишком омерзительны.

Он повернулся и побежал, крикнув Соломону Кригу, чтобы тот задержал нас, пока он идёт за подкреплением. Голем с атомным мозгом быстро двигался преграждая нам путь, пока его хозяин взбирался по ступеням.

Повсюду вокруг нас существа шатались и вываливались из своих загонов, наконец-то освободившись. Вдалеке выли сирены. Молли и Девушка-цветок помогли Сабвей Сью выбраться из камеры, в то время как мистер Стаб и я столкнулись с Соломоном Кригом. Искусственное существо впервые улыбнулось, и в этой улыбке не было юмора, только ужасное удовлетворение от того, что наконец-то он получит возможность делать то, для чего был создан. Он поднял руку, и из прорези в запястье высунулось дуло пистолета. Он обстрелял мистера Резчика, а затем и меня, но не смог ранить ни одного из нас.