Однажды в России - Константин Столяров

Из-за этой фатальной причуды знакомые преферансисты с подачи Додика Шапиро окрестили его Марком Себе-Наумовичем. Сергей же с некоторых пор ни в глаза, ни за глаза не посмеивался над теми, кого считал слабее себя, и жалел Марка за неухоженность, потерянность, невезучесть. Жалость, наверное, и побудила его летом прошлого года ссудить Нахману еще девятьсот рублей в дополнение к старому карточному долгу, уже давно перевалившему за тысячу. Тогда, после крупного выигрыша, Сергей по пути домой подбросил Марка на Выборгскую сторону, где тот ютился на раскладушке в однокомнатной квартире у младшей сестры, и, поддавшись минутному порыву, на прощание сунул ему комок сторублевок, сказав: "Отдашь, когда сможешь".

Недаром, должно быть, пожилые, умудренные опытом люди советуют как следует подумать, прежде чем творить благо ближнему. Сергей и в мыслях не держал, что Марк, пересчитав мятые купюры, без обиняков спросит, нет ли у него на примете жирненького спонсора, которого можно распатронить. Ничего себе благодарность, а? "Вопрос не по адресу", - хмурясь, отрезал Сергей, недобрым словом помянув Давида Шапиро за непомерно длинный язык. В самом деле, кто, кроме Шапиро, мог разболтать Нахману про былые прегрешения Сергея?

Нахман, однако, не отстал и в течение месяца трижды заговаривал о спонсоре, неизменно, наталкиваясь на хмурую усмешку Сергея, а перед ноябрьскими праздниками прилип как банный лист, и Сергей, чтобы отвязаться, назвал ему Колокольникова, заведующего секцией областной базы "Стеклотара". "Спонсор плотно упакован?" - по-деловому осведомился Нахман. "Если человек всего за два года обзавелся шикарной квартирой в центре города, новой "волгой", дачей и моторной яхтой, - снисходительно пояснил Сергей, - то, надо думать, кое-какие деньги у него водятся". - "Как к нему подступиться? ухватился за информацию Нахман. - Не посодействуешь?" - "Это твоя проблема",небрежно бросил Сергей, давая понять, что не горит желанием ввязываться в авантюру.

Он, конечно, не стал растолковывать Нахману, что в свое время дал зарок держаться подальше от мошеннических проделок и после досрочного освобождения из исправительно-трудовой колонии ни разу не оступился. Почему? Надо знать Лену. Живут они дружно, слаженно, но если, не приведи Бог, он снова угодит за решетку, Лена не простит его ни при каких обстоятельствах. Да и какой смысл мошенничать, коль скоро доходы по основному месту службы вкупе с побочными приработками обеспечивают его семье безбедную жизнь?

Однако, положа руку на сердце, нельзя не признать, что разговор с Нахманом дал толчок крамольным мыслям, и Сергей, поначалу не ведая зачем, вчерне прикинул схему операции. Сама по себе механика хищений в секции Колокольникова была до удивления примитивной, а в тамошней двойной бухгалтерии не разобрался бы только ленивый. На что это указывало? Прежде всего на то, что без мощной подстраховки Колокольников как пить дать загремел бы в места не столь отдаленные. Значит, склонив Колокольникова к признаниям, можно выяснить, кто конкретно его поддерживает и во сколько эта поддержка обходится. Как добиться признания? Путем комбинации убеждения с принуждением, тем классическим способом, каким большевики склонили народ к строительству социализма в одной, отдельно взятой стране. Если записать откровения Колокольникова на магнитофон, а затем предложить кассету с записью в обмен на деньги, то клиент, надо думать, согласится на сделку. Здесь важно, с одной стороны, не продешевить, а с другой - не запрашивать неподъемной суммы. Двадцать пять тысяч мало, сто слишком много, а вот пятьдесят, пожалуй, вполне реальная цифра. Что же, замысел вроде бы хорош, все дело за исполнителями, ибо сам Сергей не войдет в их число, чем бы его ни соблазняли. Вот если бы Нахман отыскал подходящего напарника и поклялся беспрекословно подчиняться Сергею, тогда, быть может...

Хотите - верьте в телепатию, хотите - нет, но ровно через неделю Нахман предложил Сергею приемлемое распределение ролей. Всю работу со спонсором берут на себя Марк и его брат Борис, вслед за Марком перебравшийся из Иркутска в Ленинград и получивший лимитную прописку как врач-эндокринолог, а от Сергея требуются лишь две вещи - нащупать ахиллесову пяту у Колокольникова и по-умному спланировать операцию. В случае удачи Сергею достанется тридцать процентов добычи, а если все вдруг провалится в тартарары, то ему ничего не грозит. Никто, даже Борис и тот не узнает, что Сергей как-то причастен к раскрутке спонсора. Сам же Марк - не сойти ему с этого места! - будет нем как рыба.

Разглагольствования Нахмана о полнейшей безопасности Сергея содержали изрядную долю преувеличения, чего Марк, видимо, не понимал, хотя искренне в это верил. Дело в том, что состоятельные люди не носят с собой десятков тысяч рублей, да и дома крупной наличности обычно не хранят. Рубль ведь мало-помалу обесценивается, поэтому деньги выгоднее держать в товаре. А это в свою очередь означает, что по окончании магнитофонной записи клиенту волей-неволей придется дать сколько-то дней для сбора наличности. То есть, другими словами, у него будет время поразмыслить над своим не очень завидным положением. Чего можно ждать от Колокольникова? К помощи милиции он вряд ли прибегнет. Пусть там немало купленных им доброхотов, однако подобный шаг, по сути, отвечает пословице "Из огня да в полымя" - милиция большая, всех не купишь, никаких денег не хватит. А вот призвать на выручку наемных бандюг клиент в принципе способен - это, по крайней мере на первых порах, обошлось бы ему дешевле и, кроме того, позволило бы выяснить подноготную затеянной против него операции. Сергей, разумеется, не строил каких-либо иллюзий по поводу стойкости Нахмана. Под раскаленным утюгом Марк запоет не хуже Кобзона. А при таком раскладе, поверьте, он, Сергей, сразу же попадет на мушку. Словом, потенциальная опасность налицо, факт.

Тем не менее Сергей все же согласился возглавить операцию. Правда, не за тридцать, как предлагал Марк, а за пятьдесят процентов: он, слава Богу, на память не жалуется и еще не забыл, что Вороновский отстегивал рехнувшемуся старикану Баронову ровно половину. Признаться, ему давно хотелось соорудить в родовом гнезде во Всеволожске (из рабочего поселка Всеволожская превратилась в город) добротный сруб пять на пять метров с финской сауной, русской парильней и с просторным предбанником для комфортного отдыха с бутылочкой ледяного чешского пива "Старопромен". Бабушке уже под восемьдесят, одной, без провожатых, до городской бани ей теперь не добраться, нет сил, да и вышедший на пенсию дядя Веня все уши прожужжал насчет баньки. При нынешних ценах на лесоматериалы и рабочую силу банька встанет тысяч в пятнадцать, едва ли меньше, так что взнос клиента окажется очень кстати. Впрочем, дело не только в баньке - за тридцать пять прожитых лет он, Сергей Холмогоров, нигде еще не был лидером, довольствовался вторыми и третьими ролями и покорно плыл в фарватере за Вороновским, а позднее - за другой сильной личностью. Что греха таить, кого из подручных не манит перспектива стать боссом?

Оставалось утрясти с Нахманом детали операции, что и было сделано в тот же вечер. Для начала, как вдумчиво объяснял Сергей, Марку следовало арендовать квартиру на первом этаже старого дома где-нибудь между Смольным и Московским вокзалом, лучше всего бывшую дворницкую с отдельным входом прямо из-под арки. Поскольку у Марка, по его словам, имелись милицейская шинель с погонами капитана, форменная фуражка, наручники и кастет, подаренные ему на память другом детства, который до эмиграции в Канаду служил в уголовном розыске, решено было подкараулить Колокольникова возле его дома на Суворовском проспекте, где Марк и Борис выдадут себя за сотрудников ГАИ и в обычном порядке проверят номера кузова, двигателя и шасси "волги", принадлежащей клиенту и якобы точь-в-точь похожей на объявленную в розыск. Затем, усомнившись в подлинности паспорта машины, братья вежливо предложат Колокольникову проследовать за ними в опорный пункт (для чего, собственно, и требовалось изолированное помещение на первом этаже) с целью выявления подделок. По образованию Колокольников хормейстер и, как всякий гуманитарий, за милую душу проглотит любые бредни про специальные приборы с разными ультрафиолетовыми или инфракрасными лучами. Опасаться же ему нечего, машина-то у него не краденая. Как только клиент окажется в дворницкой, на него надо надеть наручники и разок-другой садануть по почкам, для чего использовать кастет. Болевые ощущения, надо думать, быстро сделают его шелковым, а если нет, то для пущей острастки придется включить в сеть электропаяльник, внятно объяснив Колокольникову, что бессмысленное запирательство приведет к повреждению детородного органа и прямой кишки. Паяльник надлежит рассматривать исключительно как средство устрашения, о его применении, конечно, не может быть и речи. Достаточно снять с клиента брюки и для видимости поспорить, откуда удобнее начинать - спереди или же сзади, как он обязательно заговорит. Ведь деваться-то ему некуда. Братья, естественно, должны четко распределить обязанности между собой - если Марк, допустим, берет на себя переговорный процесс и демонстрацию паяльника, то Борис отвечает за магнитофон. И вот еще что - по окончании записи не помешает как бы невзначай назвать Колокольникову фамилию его предшественника, ныне живущего в Финляндии и владеющего гостиницей с рестораном в предместье Хельсинки. Тот, дескать, был не глупее Колокольникова и при сходных обстоятельствах отстегнул пятьдесят тысяч. А дальше нужно условиться о месте и времени обменной процедуры, и все, можно расходиться по домам..