Адский вояж (СИ) - Матвей Геннадьевич Курилкин

притянуть его обратно.

— А мы тут посидим, ладно, Дружок? — спросил Влад, погладив пса. С собакой после попадания в него неактивированного гелиотропа вроде бы всё было в порядке. Дружок, как Дружок, без каких-то сверхспособностей, а ведь Влад, грешным делом, надеялся, что и пёс что-нибудь такое получит в подарок от Бездны.

— Если предположить, что неактивированный гелиотроп может исполнять желания, что ты мог пожелать? — рассуждал Лопатин. — Я в своё время очень-очень захотел оказаться подальше от края острова, чтобы не свалиться. Поэтому и научился туда-сюда прыгать. А ты, Дружок? На твоём месте я бы хотел научиться летать. Но крыльев у тебя не выросло, хотя было бы забавно. А может, ты и без крыльев теперь умеешь? Проверять не будем, не переживай. — Дружок после возвращения на палубу отказывался даже близко подходить к борту — видно, здорово перепугался, пока падал. Только с Владом согласился подойти, но всё равно держался так, чтобы между бортом корабля и им самим оставался хозяин.

«Короче, если и подтвердилось наше предположение, откуда способности появились, как об этом узнать — непонятно. Я-то тоже не сразу за собой странности заметил. Это надо на людях экспериментировать, на разумных… но что-то не хочется. Слишком всё непонятно и, вполне возможно, не безобидно. Хорошо хоть сам больше не получил, а то так бы и сгинули вместе с собакой. Видимо потеря сознания — обязательное условие при встрече с девственным гелиотропом. Дружка-то тоже вырубило, как и меня тогда», — лениво рассуждал Влад. — «Но, вроде бы, с Дружком всё в порядке. Вон, весёленький, только к борту приближаться боится…»

Додумать мысль парень не успел, потому что как раз в этот момент в трюме соседнего корабля началась какая-то суета. Влад, забыв о травмах, подскочил, засуетился, перепрыгнул на палубу, рванул внутрь…

— Ты чего? — удивлённо спросил дядя Саша.

— Думал, у вас тут проблемы.

— А, ну да, — согласился друг. — Только не такие проблемы, чтобы бежать с вытаращенными глазами. Мы просто снарядную обезьяну нашли.

Снарядных обезьян Влад уже знал — это здесь так называли мелких работников, которые должны таскать боеприпасы к пушкам. В качестве взрывчатки местные используют не порох, а гелиотропную пыль, так что название немного не такое, как на Земле, но тоже отражает область деятельности.

Основная часть снарядов на боевых кораблях Ойкумены находится в специальном помещении в самой глубине трюма — чтобы не взорвалось от случайного попадания вражеского боеприпаса. И конечно, проход в это помещение делают как можно более узким, чтобы уменьшить вероятность случайного попадания.

Само собой, крупным оркам, да ещё во время боя, носиться в крюйт-камеру несподручно — слишком долго и тяжело. На Земле для этих целей на борт брали детей, здесь обходятся низкорослыми расами. Как на «Стремительной» — там обязанности снарядной обезьяны выполнял гоблин Тришка. Это помимо вперёдсмотрящего. На пиратском корабле, как выяснилось, тоже для этих целей использовали гоблина. Точнее, гоблиншу.

Борн как раз выбирался из глубин трюмных переходов. На четвереньках. А вслед за ним шла совсем мелкая зеленокожая девчонка. Одета она была в какие-то лохмотья, босая, чумазая. Сквозь разводы грязи под глазом проглядывал здоровенный фингал.

— Ой! — радостно воскликнула девчонка, разглядев землян. — Чилавеги!

И кокетливо расчесала пятернёй растрёпанные волосы.

— Не-не-не! — испуганно отшатнулся Влад. — В смысле сразу скажу — на меня не рассчитывай! Я это, не свободен! У меня уже и так, наверное, дети будут!

Гоблинша расстроенно скуксилась:

— Всигда беднай Шмякке сладкого не дають! — печально вздохнула девчонка, и с надеждой уставилась на дядю Сашу. Дескать, может, ты?

— Не, кхм, извини, — сосед даже руки в защитном жесте выставил. — Я того, покрупнее девушек люблю.

Гоблинша окончательно скуксилась, даже носом зашмыгала. Доброе сердце дяди Саши не выдержало, и он вручил ей конфету, завалявшуюся в кармане. Шмякка мгновенно забыла о своих неурядицах, сунула конфету в рот и стала тщательно пережёвывать, закатывая глаза от удовольствия.

— Давно шладкого ни давали, — пояснила девчонка. — Говорили, растолстею, пиристану в дырки пралазить. И вапче, плохие работодатели. Гаварили я праституткой буду работать, а сами заставили снаряды таскать. И били. Возьмите миня к сибе, чилавеги. Если не сеггсом трахаться, то хоть снаряды таскать.

Дядя Саша, несмотря на то, что девчонка на самом деле была взрослой, и, очевидно, озабоченной, преисполнился к ней отцовских чувств. Заметив, как зябко поджимает чумазое недоразумения пальцы на босых ногах, велел Борну брать её на руки и тащить в тёплую рубку. Там же и продолжил расспросы, оставив Борна одного собирать трофеи.

Девчонка, как оказалась, была совсем дикая — пираты подобрали её где-то не в империи даже, а на каком-то из островов. Денег не платили, кормили мало, ещё и били иногда. Но, видно, осторожно, раз до сих пор совсем не пришибли. Дядя Саша, растроганный историей, даже предложил вернуть её домой, но та так старательно затрясла головой:

— Нихачу дамой. Скучна. За свиннями убирать заставют. А сеггсом трахаться ни дадут. Нихачу.

— Да отдадим её в социальную службу, — шёпотом предложил Влад. — Ты посмотри, она ж совсем дикая, а там её научат всему, пристроят.

— Посмотрим, — покачал головой дядя Саша. — Ей не социальная служба нужна, а человеческое участие. Жалко девчонку, смотри, как жмётся. Я и сам так же рос, как сорная трава. Государство мне тоже, знаешь ли, всё дало и всем обеспечило, и что, много мне это помогло?

«Жмётся она к тебе потому, что надеется, что ты растаешь и таки её „сеггсом трахнешь“, — подумал Влад, но вслух говорить не стал. — Ладно, кто я такой, чтобы мешать кому-то совершать благородные порывы?»

— Ну, сам тогда с ней возись. И давайте уже убираться отсюда.

Желающих подольше задержаться в тумане не нашлось, так что «Ослик», наконец, начал выбираться в более населённые места. Пора было вызывать патрульных, но до затуманенных мозгов Влада дошло, что у них на «Ослике», вообще-то, полный трюм гелиотропа.

— Дядь Саш, ну ладно Борн молодой, а я — дурак стукнутый. Но ты-то! Как мы будем объяснять властям три сотни килограммов дефицитного ресурса в трюме неказистого «Ослика»? Тут, блин, его выдают либо под задачу, либо по космической цене, а мы… короче, никаких патрульных, а то нас тут точно упекут. Вместе с ними.

— И чего, просто оставим их там умирать? — Борн растерянно ткнул пальцем вниз — туда, где остались терпящие бедствие пираты на последнем из трёх кораблей.

— Не оставим, — неохотно покачал головой Лопатин. — Доберёмся сейчас до тверди, гелиотроп выгрузим, и тогда уже сообщим. И лучше бы не от своего имени. Есть у вас возможность анонимного обращения,