В огне аргентинского танго - Татьяна Алюшина

Но продлилась ее учеба недолго – чуть больше двух недель.

Однажды утром Лиза проснулась оттого, что кто-то дико, страшно кричал! Так ужасно кричал и выл, что Лизонька перепугалась насмерть и принялась плакать, и ей хотелось забраться под кровать и спрятаться там от этого жуткого крика, переходящего в страшный вой. Она даже немножко описалась от страха и оттого, что пора было идти утром писать. И тогда она решила, что все-таки надо идти в туалет, и вышла из своей комнатки.

Из спальни родителей и доносился этот страшный звук, и Лиза решила, что с ними там случился ужас ужасный, и побежала их спасать.

– Мама! Папа! – кричала Лиза, забегая к ним в комнату.

Но тут ее перехватил папа, поднял на руки, прижал к себе и вынес из спальни, и из-за его плеча Лиза увидела, как сидит на кровати мама в ночной рубашке с всклокоченными волосами, держит на руках Павлушу, раскачивается из стороны в сторону и воет чужим, незнакомым, ужасным голосом.

– Папа, а что с мамой, почему она так кричит? – шепотом спросила Лиза.

– Павлуша заболел, и она сильно расстроилась, – сказал папа и объяснил еще кое-что: – Ты пока в школу не пойдешь. Сходи в туалет, умойся и оденься. И посиди пока в своей комнате, не выходи, ладно, Лизонька? – попросил папа, а Лиза кивнула. – Я тебе туда еду принесу.

Папа подождал, пока она сходит в туалет, почистит зубки и умоется, отвел ее за ручку в детскую и ушел. Мама уже так страшно не кричала, но все время что-то говорила одним и тем же голосом, громко. Лиза пугалась очень этого ее голоса. Пришел папа, но завтрак ей не принес, а привел с собой их соседку, тетю Зою, которая увела Лизу к себе и там накормила завтраком и напоила вкусным чаем. Она смотрела на нее, пока она ела, качая все время головой, плакала и вытирала платочком слезы. А после обеда приехала тетя Валя, забрала Лизу и увезла к ним домой.

– Теть Валь, – спросила у нее Лиза, – а что случилось с Павликом?

– Его увезли в больницу, – ответила тетя, всхлипнула и отвернулась, потом повернулась и сказала: – Ты пока поживешь у нас.

– Я не хочу, – покрутила головой Лиза. – Мне в школу надо, и я к маме хочу.

– К маме пока нельзя. Она тоже заболела, – тяжело вздохнула тетя.

В школу Лиза не ходила еще три дня и папу с мамой не видела. Зато приехали бабушка с дедом и тоже остались жить у дяди Андрея и тети Вали. А через три дня, на четвертый, бабушка одела Лизу в какое-то новое темное платье, и они все – и тетя Валя, и дядя Андрей, и ее двоюродный брат Кирюша, и бабушка с дедушкой – куда-то поехали и приехали на кладбище. Лиза знала, что такое кладбище – на нем были похоронены мамины родители, и они ездили их навещать на могилку. Так говорили взрослые: «навещать», поэтому Лиза и спросила у бабушки:

– А мы приехали кого-то навещать?

– Нет, детка, – погладила ее по головке бабуля, и по щеке у нее потекла слеза. – Мы приехали хоронить Павлика. Он умер.

– Как умер? – не поняла Лиза. – Что, его больше не будет, как маминых родителей?

– Да, детка. Как маминых родителей, – кивнула бабушка Ася.

– Бабушка, но он же маленький, его не может не быть! – не понимала Лиза.

– Иногда и маленькие детки умирают, – сказала бабуля и заплакала совсем.

– И у меня что, не будет больше Павлика? – испугалась тут Лизонька.

А бабушка не ответила, закрыла глаза платочком и плакала. А потом Лизу подвели к маленькому гробику, и она последний раз увидела своего братика. Он как будто спал и был такой же замечательный, как и всегда, и она ничего не понимала, но ее кто-то увел в сторонку, и больше она ничего не видела, только слышала, как снова страшно кричит мама. А Лизу бабушка опять отвезла к дяде Андрею.

На следующий день Лиза вернулась к себе, и с ней в комнате стала жить бабушка, для нее даже кровать большую поставили там, а дедушка остался у дяди Андрея, и почему-то они уезжать пока не собирались.

Бабушка каждый день водила Лизу в школу, а забирали ее из школы они вместе с дедушкой, шли домой, и бабушка кормила их обедом, и относила обед в комнату родителей, и кормила там маму, которая оттуда не выходила. Потом они делали уроки и шли гулять, а вечером возвращались, приходил папа, они ужинали вчетвером, папа уходил в комнату к маме, а дедушка уезжал домой к дяде Андрею с тетей Валей и Кириллом.

Так продолжалось несколько недель. С Лизой ни папа, ни мама не разговаривали почти, только папа каждый день гладил ее по головке, целовал в макушку, снова гладил, вздыхал и обещал, что все скоро наладится. Но потом мама начала выходить из своей комнаты и обедала вместе со всеми. А как-то раз и сама ужин приготовила. Только она не разговаривала ни с кем. Ну так, здоровалась, кивала, говорила «да» или «нет», а больше ничего не говорила.

Лиза очень скучала по Павлику и все время жаловалась бабушке и плакала, когда поняла, что братика больше не будет с ней. Но бабушка сказала, что это не мешает Лизе любить его, а значит, он всегда с ней. И Лиза написала ему письмо и спрятала его в свою специальную шкатулку для секретов, которую давным-давно подарила ей бабушка.

Однажды за ней в школу пришла мама и забрала прямо с урока, и они сели в какую-то машину и куда-то поехали.

– Мама, а куда мы едем? – спросила Лиза.

Мама долго молчала, а потом сказала:

– Туда, где нас спасут.

– А от чего нас надо спасать? – уточнила Лиза.

– От всего, – строго ответила мама.

Больше мама с ней не разговаривала, они приехали в какой-то дом, где Лизу сразу увели от мамы в комнату, где были и другие дети. Ей дали большую кружку молока и кусок горячего белого хлеба. Лиза выпила молоко, хоть оно и оказалось каким-то горьким, и съела хлеб, потому что была голодной.

И Лизонька заснула, и видела долгий-долгий, очень долгий живой сон, в котором она спала, положив голову на колени маме, и та гладила и гладила ее по голове, и было от этого так хорошо и тепло, и поезд стучал колесами и раскачивался. Она просыпалась, что-то ела, пила горячий чай с травами и снова засыпала, а поезд все качался и качался. И Лиза просыпалась, а уже раскачивался автобус, и она пила вкусный горячий чай из термоса и ела пирожки с капустой, и снова спала на коленях у мамы…

По-настоящему Лизонька проснулась, когда ее кто-то тормошил за плечо. Она открыла глаза и увидела строгую старую тетю в белом платке на голове и в странной серой, длинной до пола одежде.

– Вставай, детка, на молитву пора.

– А где мама? – спросила девочка.

– Вы увидитесь, – ответила что-то непонятное женщина и распорядилась, протягивая Лизоньке такую же, как на ней, серую одежду, но только маленькую: – Одевайся вот в это и иди со всеми, там тебе скажут, что делать.

И только тут Лиза увидела, что находится в большой комнате, в которой вдоль стен построены такие деревянные возвышения, как одна длинная-предлинная кровать, и на них лежит много-много матрацев с подушками. И другие ребята встают с этих матрацев и одеваются и не разговаривают. Вообще ни словечка не произносят. И странные какие-то это все ребята – медленно так двигаются, одеваются еле-еле.