Лилипут - Игорь Колосов

— Сид, ты что-то путаешь! — Но сам Шилдс не был уверен в этом.

— Я слышал. Лилипут опять смеялся. Это ОН смеялся. Он на кухне.

— Но мы же там все облазали! Его там не было.

— Но я слышал, как он смеялся, — возразил Сид, показывая на кухню.

— Как он туда вошел? Мы закрывали дверь…

— Не знаю. Я… — Сид замолк, и Дэнни тоже.

Их спор был прерван сухим старческим смешком, донесшимся из кухни и… Бух! Бух! — стаканы, из которых друзья пару часов назад (или столетий) утоляли жажду, стаканы, оставшиеся на столе, кто-то легко сбросил на пол, и они разбились вдребезги, обдав друзей звоном умершего неодушевленного предмета, после чего наступила тишина, не считая едва уловимых шагов мистера Шилдса, приближавшегося к ступенькам крыльца.

Дэнни казалось, что время остановилось. Ребята стояли неподвижно, словно парализованные. И дело было не только в том, что по всем мыслимым и немыслимым доводам Лилипут не мог находиться на кухне, — их окончательно добил сам факт, что он дал о себе знать столь наглым способом. Они его искали. Долго искали. Но эта тварь сама выбрала подходящий, по ее понятиям, момент, чтобы выйти на сцену. Человечек не любил целую посуду; осколки, по-видимому, доставляли ему эстетическое удовольствие, хотя, возможно, он делал это просто из вредности. Почему все произошло так, как произошло, Дэнни не решался судить. Главное, теперь они не могут продолжить свою «охоту». В глубине души оба были благодарны за это Уиллу Шилдсу. Лилипут оказался неуловимым. Каким-то непостижимым способом он проник в кухню, несмотря на закрытую дверь. Нет, невозможно.

Уилл уже поднялся на крыльцо. Дэнни охватила паника. Отец непременно заметит в выражении их лиц что-то странное. Что они ему скажут? Дэнни с ужасом ожидал появления папы. Скрежет ключа — и Уилл Шилдс вошел в дом. Он еще не закрыл за собой дверь, когда увидел ребят. На его лице выразилось недоумение. С минуту он молча смотрел на сына и его друга. Дэнни молил про себя, чтобы Лилипут не вздумал что-нибудь сбросить на пол или засмеяться. Отец выглядел больным и уставшим, словно из Манчестера добирался пешком. Казалось, его лишит последних сил любая неприятность, даже мелкая. А эти стаканы… Дэнни открыл было рот, но выдавил из себя лишь слабое: «Па, па!» Мистер Шилдс тоже подал голос:

— Добрый вечер! Что тут у вас происходит?

— Извините меня, пожалуйста, но я… я… разбил… два ваших стакана на кухне и… не успел еще убрать. — Сид замолчал, ожидая ответной реакции на свои слова.

Дэнни был ему несказанно благодарен. Сид выкрутился из неприятной ситуации. Дэнни, например, не сумел бы так складно солгать, но друг нашелся, сообразил и очень вовремя взвалил все на себя. Даже будь сейчас жива мать Дэнни, ребятам ничто не грозило бы.

— Ну что ж, — равнодушно проговорил отец. — Всякое бывает. Ничего страшного. — И он прошел в свою комнату.

Ребята проводили его взглядом людей, выбравшихся из глубокой ямы-ловушки для крупного зверя.

— Пронесло, — пробормотал Дэнни. — Как ты догадался, Сид?

— Подумаешь! — Сид покачал головой. — Это не самое важное. — Он посмотрел на дверь кухни.

Дэнни согласился с другом — самое важное то, что они не обнаружили Лилипута до приезда отца. Мальчик чувствовал, что невозможность рассказать все отцу на руку лишь человечку, так что они пока в проигрышной ситуации и лучше…

— Господи! — воскликнул Сид.

— Что такое? — Дэнни и сам понял, в чем дело.

— Ты слышал? Господи, ты слышал, Дэнни?

— Да… да, я слышал!

Из кухни доносился слабенький топоток… маленьких ножек. Так может бегать лишь малюсенький человечек. Этот звук был так же неприятен, как назойливое жужжание мухи ранним утром, когда очень хочется спать и нет сил отогнать ее. Но к этому примешивалась жуть, так как было ясно, что это не сон и подобная тварь действительно существует. Неприятная до омерзения беготня продолжалась не менее полуминуты. Затем она прекратилась, раздался сухой смешок, похожий на кашель древнего старика, и все стихло. У Дэнни горел лоб и стучало в висках. Ему показалось, что человечек просто-напросто измывается над ними. Хорошо еще, что отец сидит у себя в спальне. Оттуда он никак не мог услышать частого топотка Лилипута. Сид повернулся к Дэнни:

— Я не знаю, как ты, а я больше не могу. Я больше не пойду на вашу кухню, Дэнни, — признался он, и Дэнни его прекрасно понимал. — Все! Из меня выжали все силы.

Дэнни и сам сейчас вряд ли согласился бы приоткрыть кухонную дверь. Друзья без слов попрощались, и Дэнни проводил Сида до крыльца. Он бросил на кухню взгляд загнанного волчонка и направился в свою спальню, тем самым отдаляясь от Лилипута. Хотя, по правде говоря, он не обольщался, понимая, что это все равно что, увидав восходящее солнце, пытаться укрыться от его лучей, побежав на запад. Вернувшись в свою комнату, чтобы навести порядок (чтобы отвлечься), Дэнни обнаружил, что здесь кое-что изменилось. Исчез колпак Лилипута.

Глава восьмая

1

Спустя два дня, поздно вечером в пятницу, Сид Абинери разговаривал со своим другом по телефону. Они расстались час назад. Эти два дня после неудачной «охоты» на Лилипута оба мальчика чувствовали себя как на иголках, едва высиживая до конца уроков, чтобы затем не расставаться до позднего вечера. Естественно, в доме Шилдсов Сид больше не появлялся. И Дэнни не имел ничего против. Наоборот, он сам бы не подпустил друга к злополучному дому, где волею судьбы ему пришлось жить. Дэнни тоже искал любой предлог, чтобы находиться дома как можно меньше.

Тетя Берта и Джонни приехали вечером в среду. Старший брат казался чуть поживее, но, конечно, до его прежнего, обычного состояния было еще далеко. Он почти не обращал внимания на Дэнни, но не так, как раньше, когда не считал его достойным своего внимания. Теперь Джонни жил в каком-то своем, отдельном мире. К счастью, придя из школы, он тоже не засиживался дома. Словно мартовский кот, Джонни являлся домой только поспать и поесть. Дэнни это успокаивало; он любил брата и не желал ему встречи с человечком. Вот за тетю Берту он беспокоился. Она постоянно находилась дома, не считая редких походов за продуктами. В Оруэлле она никого на знала, поэтому коротала свободное время за разгадыванием кроссвордов, вязанием, просмотром мелодрам и всех без исключения фильмов ужасов. Из всей семьи у тети Берты были самые вероятные шансы столкнуться с Лилипутом. Тем более что она проводила довольно много времени на кухне (хотя в глубине души ее младший племянник полагал, что с таким же успехом человечек может оказаться в любой другой комнате).

Утром в четверг и в пятницу Дэнни с трудом заставил себя войти в кухню. Оба раза, проглотив завтрак с невероятной быстротой и поблагодарив тетю, он пулей выскакивал в холл. Желудок просто выворачивало наизнанку от одной только мысли, что после школы надо идти домой. Воображение рисовало галлоны растекшейся по полу крови. И это, конечно, была кровь тети Берты. Дэнни ощущал себя человеком, которого казнят завтра на рассвете. Если тетя Берта умрет, в этом будет виноват только он, Дэнни. Ведь он знает о Лилипуте, знает и даже не пытается кого-нибудь предупредить. Дэнни мчался домой, где его встречала улыбающаяся тетя Берта, целая и невредимая. Но сколько так будет продолжаться? Сколько еще времени милая тетя Берта будет оставаться такой, а не превратится в обескровленный труп? В эти минуты Дэнни чувствовал себя виноватым и у него возникало желание завести разговор на тему, которая незаметно подвела бы к Лилипуту. Например, поинтересоваться у тети, какого роста самые маленькие люди. Она была эрудированной, знающей женщиной. Однако язык присыхал к нёбу, и Дэнни лишь с трудом выговаривал, что хочет пить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});