Безымянный. Антимаг-1 - Владимир Подорога

бульона с гренками, мясного салата с тёртым сыром и приличного куска жареной оленины. Оленина была так себе, но я её всё равно съел.

Длинноногая смазливая официантка сновала туда-сюда, неся блюдо за блюдом, при этом, не забывая улыбаться мне каждый раз. Её юбка, едва доходившая до середины бёдер, была ей явно не по размеру.

Она принесла огромную глиняную кружку с чаем и полудюжиной сладких булочек. Я протянул ей серебряную монетку в четверть империала.

– Вам принести счёт, господин судья? – спросила она, собирая на поднос пустые тарелки.

– Нет пока, я ещё посижу. Это тебе на чай.

Она улыбнулась ослепительной белозубой улыбкой и, проходя мимо, намеренно задела меня бедром. Я проводил её взглядом. Всё равно Лара красивее. Красивее. Красивее, кому сказал. Я уставился в кружку, выбросив официантку из головы.

Прошло ещё минут двадцать. Я потягивал чай, откинувшись на спинку стула, и перебирал в голове события прошлой ночи. Теперь, когда я сыт и здоров, они выглядели не так мелодраматично.

Насколько повредил Лекарь моё Я? Насколько я сам повредил себе, уничтожив его? Ведь он был частью меня. Как определить, что стёрто у тебя из головы, если ты не помнишь этого? Да, без Умника не обойтись. Только входить в его Образ я не стану. Я, конечно, не Умник, но и не полный идиот. Дождусь вечернего транса.

Я отхлебнул немного чая. Мои мысли плавно текли, переходя от одного воспоминания поединка с Лекарем к другому. Внезапно моя рука стиснула ручку кружки, так что аж косточки побелели. Я вспомнил, как Лекарь рассказывал о каких-то нитях, которые он видел вдоль хребтов людей.

Я расслабился и стал перекатывать в голове эти несколько фраз Лекаря как камешки в воде. Он врал? С чего? Какая ему была выгода? Пока я был в трансе, он занимал моё сознание. И видел искажения людей, их магическую сущность. Видел абстракцию, то чего нет. По крайней мере, этому нас учили в Академии.

Так ни до чего и не додумавшись, я заплатил по счёту и вышел из кофейни. Да уж, Умнику сегодня придётся отрабатывать свой хлеб сполна.

***

Я снял пальто, отряхнул с него мокрый снег и повесил в прихожей. Гостиная встретила меня теплом из раскалённого камина. Жена растопила. Я прошёл через столовую на кухню и застал Лару хлопочущей возле плиты. Она что-то мурлыкала себе под нос. Я положил ей руки на талию. Лара взвизгнула и подпрыгнула бы до потолка, если бы я её не держал.

– Дурак! Сколько раз я тебе говорила не делать так! – она бросила недовольный взгляд через плечо.

– Прости, всё время забываю, какой ты трусливый зайчишка.

Я зарылся лицом в её волосы, пытаясь поцеловать в шею. Она дёрнула плечами, отгоняя меня.

– Не мешай. Не видишь, я ужин готовлю.

– И что у нас будет на ужин?

– Подгорелые отбивные с пересоленным соусом и недоваренными овощами, большего ты не заслужил.

– Это почему же? – спросил я, целуя её маленькое розовое ушко.

– Потому что мешаешь, – она развернулась и шлёпнула меня деревянной ложкой по носу.

Я поцеловал её, сначала прикоснувшись губами к её верхней губе, затем к нижней. Отодвинулся на пару сантиметров. Лара ответила на мой поцелуй. Чуть захватила мои губы своими, на миг задержала и отстранилась, с лёгкой смешинкой глядя мне прямо в глаза.

– Пошли наверх, – предложил я охрипшим голосом.

Лара улыбнулась и покачала головой:

– Ужин.

– Да ну его, – я провёл пальцами по её виску, поправляя непослушную прядку волос, – пошли.

– После ужина, – Лара отвернулась к плите, – как провёл день? Всё нормально?

– Прекрасно, солнышко, – я снова обнял её за талию.

– Бедная пальма так не думает.

Чёрт! Совсем забыл! Ещё и разлитую бутылку вина рядом оставил.

– Ну, каюсь, вчера выпил лишнего. А с утра ещё добавил вина на пустой желудок, – я старался, чтобы мой голос звучал как можно непринуждённей.

– Ага. И не убрал за собой. И когда ты врёшь, то делаешь слишком большие паузы между словами.

– Котёнок, ну прости меня. Не убрал, забыл, чувствовал себя отвратительно. Отправился погулять, пообедал в кофейне. Помнишь, в той, маленькой, со смешными дракончиками на крыше? Сейчас всё хорошо.

– Я чувствую, что нет. Ты стал каким-то странным после поездки.

– Каким странным?

– Раньше ты мне не врал. Или врал, но не так неуклюже, – она глубоко вздохнула и выдохнула, я почувствовал, как напряглись мышцы на её животе, – Нико, скажи честно, ты был с другой женщиной?

Я отпустил её и отступил на пару шагов назад. Лара повернулась ко мне, сжимая в руках поварёшку. Её лицо раскраснелось, нижняя губа обиженно выдвинулась, гневная складка пролегла между бровями. Сейчас или разрыдается или двинет поварёшкой по лбу. Какая же она красивая.

– Лара, – мой голос дрогнул, я не знаю, как тебе доказать, чем поклясться. Скажи, и я сделаю всё что угодно. Я люблю тебя. Для меня ты единственная, самая-самая, мне не нужны другие. У меня есть ты – это больше чем все они вместе взятые. Пожалуйста, поверь мне, – я протянул руки к ней на встречу.

Лара обняла меня, уронив поварёшку на пол. Я почувствовал, как она судорожно всхлипывает, уткнувшись в моё плечо. Всё-таки разрыдалась.

Я целовал её лицо, собирая капельки слез, солённые и тёплые. Она перестала плакать, и мы целовались целую вечность. Затем я поднял её на руки и отнёс в спальню.

Отбивные сгорели дотла.

***

Я решил не седлать Ворона и не садиться в каптану. Вышел пораньше из дому и шагал к Чёрной Канцелярии по заснеженным улицам. Мне было о чём поразмышлять.

Ночью, после того как заснула Лара, я вошёл в транс. Умник разбил на кусочки всю мою память, рассортировал, разложил по полочкам и собрал назад. Окончательного вердикта он не высказал, но выразил уверенность, что потери сведены к минимуму. Затем мы поработали над теорией Лекаря о природе искажений. Мы их решили называть нитями. Название так себе, но, как рабочее, сойдёт.

Умник крутил факты и так и этак. «Без практического опыта дальше не продвинуться. Тебе нужно пустить меня в своё сознание, пока ты в трансе», – сказал он. Я послал его подальше. Одного уже пустил.

Умник поднапрягся ещё, безбожно нагружая мои мозговые клетки, и выдал предположение, о том, что, скорее, дело не в трансе, а в особом состоянии мозга, на грани сна и яви. И если достичь этого состояния, когда я нахожусь в сознании, то всё может получиться. Даже рабочее название придумал – состояние осознанного транса.

Я вышел из транса, немного полежал в кровати, слушая ровное дыхание Лары. Решил попробовать прямо сейчас. Умник был против. Он советовал отложить эксперимент, ноя и уговаривая меня: ты ещё не выздоровел физически, твоя память ещё не стабильна, из-за смерти Лекаря ты неустойчив психически… К Чёрному всё! Кто тут главный?