Аномалия (СИ) - Юнина Наталья

– Будешь себя хорошо вести, куплю тебе пионы.

– Пионы?

– Ну или что ты там любишь? Бабка говорила в день нашего знакомства, что пионы.

Я чего угодно ожидал, но точно не того, что она начнет смеяться.

– Ну ты еще хрюкни.

– Я читала, что к сексу нельзя относиться серьезно. А мне кажется, ты сейчас меня снова хочешь ахнуть.

– Читала она. Хочу, но не буду. Что я изверг, что ли?

– А чего ты тогда об меня обтираешься и не только? Ты мазохист, что ли?

– Скорее эгоист, который хочет сделать что-то неэгоистичное и немного сгладить твое впечатление о первом сексе.

– Ничего непонятно, но очень интересно.

– А тебе и не надо понимать.

И стоило мне только задрать ее сорочку и развести ноги, как она ожидаемо трусит. Мало напоил.

– Что ты делаешь?

– Собираюсь впервые использовать язык не по прямому назначению.

– Я не хочу!

– У меня день рождения, значит, ты делаешь так, как я хочу.

– Ну, Сережа!

– Молчать.

Глава 31

Глава 31

Красота – страшная сила. Еще никогда я не ощущала себя такой красивой. Кажется, я намертво прилипла к собственному отражению в зеркале. Будь я в квартире одна, точно бы сплясала. Эх, была бы моя воля, я бы не пошла в больницу этак до понедельника. И непременно затащила бы Потапова в какое-нибудь классное место. А еще лучше на море. Нет, слишком быстро. Несмотря на произошедшее, между нами еще ничего не ясно.

– Ты там утонула? – вздрагиваю от стука в дверь ванной.

– И не надейся. Буду жить долго и счастливо и ковырять тебе мозг чайной ложечкой.

– Мы опаздываем, – раздраженно произносит Сережа. Вот, как у него это получается? Ночью был абсолютно другим, сейчас же – привычный зануда.

– Да все я уже, все.

Я была уверена, что после случившегося мне будет стремно на него смотреть и вообще я сгорю от стыда и неловкости, но нет, как будто ничего и не было. Смотрю на его недовольное выражение лица и понимаю, что сейчас получу привычную дозу придирок.

– А чего мелочиться? – обводит взглядом мои ноги. – Давай сразу в трусах приходи на работу.

– Зачем, когда есть такое красивое платьишко? И в нем я прелесть как хороша.

Ну почему мне так нравится его доводить и видеть, как он бесится?

– Тебя реально не смущает, что у тебя почти видны трусы? Точнее то, что в твоем случае называется трусами.

– Это смущает только тебя. Хотя странно, учитывая, что ты же там уже все видел. И не только видел, но и трогал всякими частями тела.

– Переодевайся.

– Нет.

– Я даю тебе пять минут.

– Пятнадцать на то, чтобы мы поели. Ты что хочешь на завтрак?

– Я посмотрел твой холодильник. У тебя даже яиц нет.

– Яйца есть у тебя. Мне их будет достаточно. Если будешь сильно гадить, можно будет сделать из них омлет.

– Гадить?

– Сильно, Сергей Александрович. Гадите вы и так каждый день, а я про сильно. Мюсли будешь?

– Я не хочу есть. Меня и так тошнит после твоего торта.

– Когда ты умял почти половину, ты такого не говорил.

– Я был голоден. Давай переодевайся и не выводи меня из себя.

– Скажу я вам, Сергей Александрович, что ваш язык не по прямому назначению куда более мне нравится, чем когда вы им просто нудите. Так, для справки, я буду ходить в том, в чем посчитаю нужным. Ну раз не хочешь есть, значит поехали. Только мусор захвачу, а то ведро заполнено.

И стоило мне только забрать пакет, как я слышу:

– Переполнено.

– Что?

– Оно переполнено. Хозяйка из тебя никакая.

– Спасибо за комплимент. Ну, главное, что с грудью у меня все в полном порядке. И стоит на нее кому-то взглянуть, что даже крошки в кровати забудутся. Подержи мусор, – протягиваю пакет Потапову, на что он хмурится, но все же берет.

И так доходим до мусорного контейнера. Но когда он кидает пакет в контейнер, я его останавливаю.

– Так не делают.

– Ты о чем?

– Достань пакет.

– На черта?

– Я там кое-что забыла.

Видимо, про «забыла» я очень убедительна, раз Потапов достает пакет.

– Чтобы Вселенная тебя услышала, надо, когда выбрасываешь мусор, говорить: «меняю отходы на доходы». Это очень эффективно и не только про деньги. А про богатства в целом.

– То-то же я смотрю, ты разбогатела, сдавая цацки в ломбард, – не скрывая усмешки выдает Потапов.

– Конечно, услышала. Вот, например, в моей жизни появился ты.

– Ты явно чем-то разгневала Вселенную.

– Мне нравится твоя самокритичность. Но еще больше мне нравится, когда ты улыбаешься. Делай это почаще.

– Пойдем уже.

– Стой. Выбрасывай заново и говори эти слова. Иначе Вселенная на тебя обидится.

– То есть все время не обижалась, а сейчас возьмет и топнет ногой?

– Конечно. Раньше ты не знал, что так надо говорить, потому что в твоей жизни не было меня, поэтому она тебе все прощала. А так как сейчас знаешь, не сказать эти слова – уже плохо. Вселенная на тебя обидится. Давай, меняю…

– Меняю Элю на диарею.

– Последняя попытка, Сережа.

– Я жду тебя в машине десять секунд. Дальше я уеду и ты пойдешь светить трусами в метро, – Гад! Приручать и приручать.

– Вот увидишь, Вселенная тебе за это отомстит.

Молча сажусь в машину и нарочно не одергиваю платье, демонстрируя ну очень задранное платье. Медленно поворачиваюсь к Сереже и принимаюсь разглядывать его профиль.

– Говори.

– Что?

– Чушь какую-нибудь. По глазам вижу, что что-то хочешь сказать.

– Мне всегда было интересно, как люди себя ведут, когда…

– Когда что?

– Когда побывают друг в друге. Я была уверена, что после того, как во мне побывал твой язык, я улечу в Антарктиду. Но нет, мне не хочется туда. Я согласна на повтор.

– Только после тебя, – усмехнувшись, произносит Потапов, выезжая со двора.

– Минет только после свадьбы.

– Слишком высокая цена. У тебя пластырь есть?

– Есть. Но я не дам. Будешь перед Настюхой святить шеей, может, тогда она перестанет тереться об тебя словно у нее чесотка. Кстати, а что будет, если мы придем на работу, а я тебя при ней засосу?

– Мне ничего не будет. А тебе прилетит. Хуже обиженной бабы, может быть только неудовлетворённая обиженная баба. Не провоцируй. Ты находишься в проигрышном положении.

– Я не собиралась тебя засасывать. И вообще демонстрировать, что у нас что-то есть.

– Ну, конечно. Потом сложно будет объяснить всем, если вдруг выйдешь замуж за Вадимку. Он, кстати, тебе смс написал, пока ты тонула в ванной.

Беру телефон и пересматриваю уже открытое сообщение.

07:28

«Ну что, не передумала? Наше присутствие не обязательно, чтобы подать документы в ЗАГС. Можно все сделать через госуслуги».

И вроде бы, стоит взбеситься, что он рылся в моем телефоне. Но, с другой стороны, увидь я, что написала белобрысая, точно так же открыла бы сообщение. А уж, если бы увидела подобное содержание – разнесла бы все в пух и прах. А Потапов неплохо держится.

– Да не выхожу я за него замуж. Так, ляпнула, чтобы он от меня отстал на время, – ноль реакции. Как смотрел на дорогу, так и продолжает не отводить взгляд. – Ты мне не веришь?

– А ведь ты раньше целовалась.

– Что?

– Целовалась. Сто процентов. Ты умеешь. Если у тебя не было отношений, откуда? – только бы не засмеяться.

– Я не говорила, что у меня не было отношений. В одиннадцатом классе у меня был парень. Вот с ним я и обменивалась слюнями целых три месяца. В смысле, целовалась.

Мне хочется сказать какую-нибудь колкость или хотя бы намекнуть на его ревность, но громко говорящий Потаповский желудок не дает мне это сделать. И вроде бы надо как-то разрядить обстановку, но я понимаю, что с каждой секундой дела обстоят хуже и хуже. Плевать на звуки то ли желудка, то ли кишечника. А вот то, что Потапов побледнел и весь в испарине – это уже серьезно.