Хорошая иномирянка, плохая иномирянка - Александра Ибис

силу, а вместе с ней и древнее заклинание тебе.

Потом я ещё раз пересмотрела твои воспоминания и пришла к выводу, что Вальдемар почувствовал тебя сразу, но освободиться не смог, так как ты была слишком слаба. Ему нужно была сделать тебя, а с тобой и себя, сильнее. Думаю, тогда он и подумал о ритуале передачи силы и подкинул её в головы тех, кем способен управлять ментально – в головы некромантов. Да, он действительно это может, я это ещё по бытию живой помню: у него что-то такое получалось тогда, но мы этим его даром почти не пользовались, так как он требовал сосредоточения, а мы были слишком нестабильны, сумасшедшие всё-таки. А подобие магической смерти взаперти его, как и меня, от сумасшествия, приобретённого в воскрешённом теле, надо полагать, излечило.

Его выбор пал на нашего знакомого некромантишку, который, опираясь опять же на твои воспоминания, знакомый твоей подруги и её парня-змея. Глен общался с Виэрнесом и от него знал, что твоя подруга Людмила хочет помочь тебе избавиться от привязки. Наиболее вероятно, что через Глена Вальдемар ненавязчиво рассказал о древнем, сложном и запрещённом ритуале и внушил ему, что никто, кроме него, не станет в таком участвовать. Вывод, что через некромантов Вальдемар может влиять на других, но это его выматывает, я могу сделать ещё и из того, что был пробит ментальный щит принцессы Клемайни, которая совсем не некромантка. И ему было трудно в том состоянии пробиться: не зря она несколько дней ходила на себя не похожая.

У Вальдемара всё получалось, и твоя подруга пришла к Глену и невольно стала соучастницей Вальдемара. Она не нужна была ему, как таковая, ему нужны были её воспоминания о тебе, так как Людмила – единственная на всём Презире, кто могла бы рассказать ему о тебе. Как я пришла к таким заключениям? Ты этого не знаешь, а потому пока не умеешь распознавать, но магия часто оставляет следы. Глен оставил свой магический след на нас после ритуала, и такой же след я увидела у Людмилы. Это объяснило её поведение: она тебя действительно не помнила.

И вот, последний шаг Вальдемара: он знает, что для тебя нет никого дороже, чем Людмила, а в ней, если присмотреться, есть чёрная нить некромантской силы. Он пробился к ней ментально и довёл тебя до мощного силового всплеска, выпустившего его на свободу.

Глава 22. Здравствуй и прощай

Юлия Кейран

Завершение всегда даётся труднее, чем начало.

Пауло Коэльо «Одиннадцать минут »

Осознание, что всё это время мы с Люсей были игрушками в чужих руках, давило, ужасало и приводило в бешенство. Моя истинная суть рвала и метала, жаждала разодрать на куски, сжечь, уничтожить того, кто посмел играть ею. Известная пословица впервые оказалась ко мне настолько применима. Действительно: меньше знаешь – крепче спишь.

Юджиния приобняла меня за плечи и крепче прижала к себе. Интересно, она ощущала нашу связь так же, как и я? Кем она меня воспринимала? Сестрой? Дочерью? Наверное, всё же дочерью, ведь ей довелось быть матерью, но не довелось увидеть свою малышку взрослой.

Перед моими глазами пронеслась картинка маленькой, несчастной, убитой не за что Линакары, и я поспешила вытолкнуть мысли о ней из своей головы, слишком уж они были болезненные и жуткие:

– Вы думаете, он намеренно отыскал именно ваши кости для передачи сил или это вышло случайно?

– Хороший вопрос, – одобрительно протянула Юджиния. – Насколько я могу судить, намеренно. Он бы не стал усиливать тебя с помощью кого попало, и, думаю, что, как и я, он всё ещё держится за нашу любовь, как за то единственное, что у нас осталось. И именно это его и погубит.

Я высвободилась из её рук и удивлённо уставилась на драконицу.

– Не смотри на меня так, – просипела ледяная и отвернулась от меня. Прокашлялась и продолжила: – Он уже не тот Вальдемар, которого я любила, а я не та, кого любил он. Мы прожили своё, Юля. Годы счастья, после годы крови и боли… Но то была наша война, и она закончилась. Наступило новое время, все изменились и всё изменилось. Вы не должны отвечать за действия ваших предков, живших так давно, что я сама уже не помню, когда именно.

– Скажите мне, наконец, что вы задумали! – подскочила я, не в силах сидеть из-за нервного напряжения.

– Юля, сядь, будь так добра, – ледяным тоном попросила драконица, заставив подчиниться и опуститься на место. Правда, из ноздрей у меня при этом дым валил, выражая моё недовольство. – Умница. А теперь слушай…

Взяв меня за руку и почти нежно погладив её большим пальцем, она крепко-крепко сжала мою ладошку, словно боялась. А, может, действительно боялась.

– Я ограничена твоим телом и не знаю, что происходит сейчас в мире, но могу сказать, что без сознанья мы уже пару дней, и Вальдемар уже действует. Но мы не дадим ему развязать настоящую войну.

Юджинии трудно было настроиться. Она словно оттягивала момент, когда расскажет о своих намерениях, они явно были ей против сердца.

– Я не дам. От тебя мне необходим лишь Глен. Тебе всего лишь нужно прикоснуться к этому мальчонке на минуту. Он провёл древний ритуал над нами, а такие ритуалы опасны для мага тем, что образуют связь между участниками ритуала. С помощью этой связи я проникну в его тело, забрав с собой вместо родной ледяной магии магию твоей бабушки с заклятием.

– Но ведь тогда всё равно придётся погибнуть Глену и Калиру!

– Нет… – она горько усмехнулась, и уставилась в пустоту. – Я думаю, что нет. Заклинание и магия будут привязаны не к душе, обитающей в собственном теле, как было с Астрид и с тобой, а к той, кто давно мертва и лишена теперь даже костей. Если Вальдемар действительно настолько зависим от этого заклинания, то станет духом. Бестелесным духом в мире грёз, как и я.

– Почему вы так считаете?

– Потому что тело Глена не будет принадлежать мне. Он сумеет меня оттуда вытолкнуть в мир грёз. И Калир не погибнет, потому что заклинание продолжит действовать, удерживая нас с Вальдемаром духами. И действовать оно будет вечно, так как его носительница не имеет тела и не может умереть.

– Но вы ведь не знаете наверняка, – покачала головой я. Звучало всё как-то надумано и безумно. – С чего вы решили, что это сработает?

– Будущее невозможно знать наверняка, девочка, – Юджиния улыбнулась