Сто баксов на похороны - Борис Бабкин

– Там наш! – крикнул старший. Снизу грохнул выстрел. Пуля просвистела рядом со щекой отпрянувшего оперативника. И тут же ударил еще один выстрел.

– Где-то рядом выход! – воскликнул кто-то из милиционеров.

– Титов! – гаркнул старший. – Со своими на улицу. Ищите выход!

Обдирая в кровь руки и колени, Зубов быстро полз по бетонированной трубе.

– Суки! – оглянувшись, сплюнул он. – Думали, подвесили Зуба. Хрен вам, псы легавые!

В его руке был пистолет. Он прополз еще метра три и, почувствовав, что ход сворачивает вправо, свернул туда. С трудом развернувшись, поднял руки и нащупал небольшое ржавое кольцо, дернул его и тотчас отпрянул назад. Ход закрыл кусок трубы. Он пополз вперед.

– Тут хрен все осмотришь! – заорал Титов. – Сады со всех сторон. И в той стороне особняк. И в этой тоже.

– Он туда полез! – крикнул из погреба кто-то. – За ним наши пошли…

– Назад! – рявкнул старший. – Он их там положит. Вот тварь! – сплюнул он. – Как играл, паскуда! Вызывай группу с собакой. Сука! – Он махнул рукой с пистолетом.

Зубов поднялся на корточки. С шумом выдохнув, начал вставать. Над его головой со скрипом поднимался круглый люк. Он с трудом сумел, выпрямившись, открыть его. Тот с грохотом упал. Коротко выматерившись, он замер. Затем, сунув пистолет за пояс, подпрыгнул и, расставив руки, повис в отверстии люка на локтях, вылез. Быстро вскочил, бросился к окну. Осторожно выглянул. Никого не увидев, усмехнулся, отошел от окна и осмотрелся. В небольшой комнате стол, табуретка и две запыленные раскладушки.

– Молоток, Тихон, – вздохнул он. – Говорил: «Мало ли что случится. Тогда я привезу их сюда и рвану. Получится ништяк. Если пристрелят, тоже неплохо». Поэтому я и кольнулся! – Криво улыбаясь, похлопал себя по карманам. – Курить до не могу хочется, – проворчал он. – Уши на хрен опухли. Надо дергать в темпе, а то сейчас понаедут козлы, все обложат. Хренушки потом выскочишь. – Закрыв люк, с трудом подтащил к нему старый потрескавшийся комод. Облегченно вздохнул, вышел на террасу. Пригнувшись, прошел мимо потрескавшихся грязных стекол. Иногда, приподнимая голову, осматривался. Затем, уже смелее, подошел к двери и, вытащив пистолет, открыл ее. Осторожно, стараясь не шуметь, вышел. Закрыл дверь и, согнувшись, побежал к ведущей в сад калитке.

– Ну что там? – спросил заглядывавший в проломленную в стене погреба дыру старший оперативник.

– Хрен его знает, – ответил оттуда голос, – где он. Мы вроде до конца дошли. Труба выходит в пруд. Там просто жижа, воды нет. Но и следов, что кто-то выходил, тоже нет. Хреновина какая-то.

– Три дома проверили, – услышал старший голос в передатчике. – В одном нет хозяев. С соседями ходили. Все тщательно обыскали, нет ничего. Никаких выходов. Рядом стоят еще три. Тут налепили этих коттеджей, мать их, а еще говорят, в России плохо живут. И на иномарках все. Они и увидят кого, хрен скажут.

– Ты резину не тяни, – бросил старший, – а проверяй остальные. Оповестил, чтобы все перекрыли? – отключив передатчик, спросил он сидевшего в машине милиционера. Тот утвердительно кивнул.

– Что делать-то? – спросили из лаза.

– Искать! – крикнул старший оперативник. – Прощупайте все! Не мог же он сквозь землю провалиться. Хотя, – сплюнул он, – уже раз провалился. Ох и будет мне нервотрепка! Если Зуба брать буду, я его, суку, полуживым доставлю. Отобью все, что отбивается!

* * *

– Извините, – отступив назад, растерянно проговорила Инна, – но…

– Муж не звонил? – Задев ее плечом, в комнату вошел плечистый милиционер в бронежилете.

– Что? – поразилась она. – Но ведь…

– Документы! – ударом ноги распахнув дверь кухни, потребовал сделавший шаг вперед омоновец с коротким автоматом в руках.

– Сейчас. – Игорь удивленно посмотрел на застывшего Глеба. – Они у нас в комнате. Можно? – Он хотел встать.

– Сидеть, – вошел капитан милиции. – Руки на стол. Замерли. Оружие имеется?

– Газовый, – отозвался Алексей. – Разрешение в кармане.

– Что случилось? – требовательно спросила Инна. – Почему вы врываетесь ко мне домой и…

– Твой муженек сбежал, – зло бросил милиционер в бронежилете, – сволота, обдурил всех, сука! И нашего одного изуродовал.

Ахнув, Инна опустилась на стул.

– Так, – заглянул в комнату омоновец. – Кто эти? На кухне?

– Мой дядя, его друг и один мой знакомый, Алексей…

– Рано ты знакомых домой водить начала, – усмехнулся милиционер. – Зуб устроит тебе разбор по большому счету. Он мужик такой, что не поймет твоих знакомств.

– Как вы смеете! – гневно вспыхнула Инна. – Кто вам дал такое право? Я буду жаловаться вашему начальству. Вы ответите…

– Да что я такого сказал-то? – усмехнулся милиционер. – Уж больно все чувствительные стали! – Он вышел.

– Где документы ваших гостей? – спросил омоновец.

– Вы их спросите, – все еще сердито отозвалась она.

– Они говорят, в комнате, – спокойно заметил омоновец, – в пиджаках.

Инна подошла к висевшим на спинках стульев пиджакам и, достав из боковых карманов документы, отдала их омоновцу.

– Ваш билет? – подойдя к сидевшему на заднем сиденье переполненного автобуса Зубову, спросил пожилой мужчина.

– Держи. Я в Минино сел. Скоро остановка будет? – тихо спросил Зубов сидевшего рядом парня.

– Минут через пять, – посмотрев в окно, кивнул тот. – Какой-то дачный поселок.

Зубов поднялся и стал пробиваться вперед.

– Выходите? – спросил он загородившую проход толстую женщину.

– Да, – не поворачиваясь, кивнула она.

Зубов хотел что-то сказать, но увидел стоявшую на обочине милицейскую машину и троих в бронежилетах с автоматами. Сунув руку под рубашку, обхватил рукоятку пистолета.

– Снова кого-то ищут, – услышал он. – И видать, опасного. Вон их сколько.

– Так их сейчас полно, – в разговор вступил еще один. – Дармоеды. Работать не хотят, а деньги любят. Вот и идут в милицию.

– Мало их погибает? – заступился за милиционеров другой мужчина. И в автобусе возник спор, нужна ли и помогает ли людям милиция. Зубов увидел вторую машину и милиционеров около нее. Криво улыбнулся.

Он легко выбрался из поселка, где ушел от милиции. Перебираясь из сада в сад, добрался до дороги. Просидев в густых зарослях около получаса, увидел несколько свернувших в поселок милицейских машин и автобус с ОМОНом. Павел застрелился бы, если бы его заметили. Вступать в перестрелку было бесполезно, а надежды на то, что его убьют, практически никакой. ОМОН умеет работать, как, впрочем, и оперативники, – скорее всего его бы просто ранили и взяли. При этом, без всякого сомнения, отбили бы почки и внутренности. Только это современная милиция умеет делать просто великолепно. И тут он увидел двигавшийся по дороге трактор, который тащил на тележке копну свежескошенного сена. Зубов бросился к тележке и закопался в сено. Правда, несколько минут ждал, что вот-вот появится милиция или ОМОН. Но по чистой случайности его никто не заметил. Проехав в сене около сорока минут, он почувствовал, что трактор сворачивает, и соскочил с тележки. Отряхнувшись, подошел к будке автобусной остановки. Там стояла женщина с девочкой лет десяти. Зубов заговорил с девчонкой, и та на удивление охотно поддержала разговор. И это спасло его еще раз. Мимо остановки проехали две машины с милиционерами. Но те даже подумать не могли, что весело болтавший с девочкой мужчина и есть тот самый опасный преступник, который усиленно разыскивается всеми службами МВД. Почти сразу в разговор вступила и мать девочки. Как всегда, разговор коснулся растущих цен, о которых Зубов не имел ни малейшего понятия, и поэтому он только поддакивал ругавшей Ельцина женщине. Узнав, что скоро будет автобус, он с сожалением «вспомнил», что забыл деньги.

– Придется на попутках добираться, – весело проговорил Павел.

– Вам куда? – спросила женщина.

Он трижды бывал в этих местах с Тихоном и поэтому тут же назвал небольшой поселок.

– Я дам вам на билет. – Открыв сумочку, женщина вытащила десятку. – Если увидимся – отдадите. Нет – значит нет. Не могу же я вас оставить на дороге. Кстати, оповещали по телевизору, – добавила она, – что где-то рядом с Анциферово сбежал опасный бандит, ведется розыск. Но сюда он, конечно, не доберется. Отсюда до Анциферово около сорока километров. Ну, может, чуть меньше. Так что здесь он не появится.

– А приметы сообщали? – спросил Зубов. – А то я когда выходил на трассу, встретил одного.

– Да я как-то не слушала, – отмахнулась женщина. – Вон с ней, – кивнула она на дочь, – немного поссорились. Она, видите ли, к папе захотела. А папа уже дважды жениться успел, а дочке хоть бы конфетку купил.

– Он звонил, – вздохнула девочка, – чтоб я приезжала к нему. А ты не пускаешь.

– Настя, – присев на корточки, Зубов улыбнулся, – мама есть мама. Она же любит тебя и хочет, чтобы тебе было хорошо. Значит, твой папа не такой хороший, как ты думаешь. Наверное, просто ты скучаешь по нему. Но поверь, – снова сказал он, – мама никогда не сделает и даже не пожелает плохого своему ребенку.