Меж двух огней - Селена Лан

как он меня одну на курорт отпустил, ведь в тот период он вёл себя как типичный ревнивец? Игорь ответил, что на самом деле не отпускал меня одну, а приставил ко мне незримого охранника. Тот регулярно присылал ему видео и фото отчёт, как я прогуливалась одна, одна сидела в кафе, на балконе гостиницы книжку читала… Накануне того дня, когда я резко прервала отдых и прилетела домой, охранник решил расслабиться и перебрал со спиртным. Он долго отсыпался в гостиничном номере по соседству с моим, а когда очухался, меня уже и след простыл. В общем, бедолагу этого Игорь сразу уволил сгоряча, когда я впервые в больницу с угрозой выкидыша угодила. Обвинил его — беднягу, что он плохо выполнил работу — за мной не доглядел.

Это потом, постепенно, Игорь понял, что во всей той неприятной ситуации был виноват он сам, и в который раз попросил у меня прощения. Может я и дура наивная, но я простила. Я ведь вижу, как он старается, с меня и сына в буквальном смысле пылинки сдувает. С тех пор, как мы с малышом выписались из роддома, муж ведёт себя безупречно — никаких тебе друзей с пьянками, ни одного замечания и даже косого взгляда на других мужчин, если на меня кто-то засмотрелся на улице или в магазине, вообще полная идиллия! Мы так даже в медовом месяце не жили. Не хочу загадывать наперёд, главное — сейчас я счастлива. Я — мама здорового красивого малыша, у меня замечательный, заботливый, любящий муж. А что ещё нужно женщине?!

И ещё к моему счастью прибавилась радостная новость — у меня три дня назад родилась сестра! Мы с Сашей сразу же в первый день поздравили друг друга по телефону и даже обсудили подарки для новорожденной, кто что будет покупать.

Сегодня мы едем встречать мою маму и сестру из роддома. Помимо нас, конечно же, будут и другие родственники — всё семейство Ивлевых. Саша и его брат мачеху всё-таки приняли. А куда им деваться? Тем более у них теперь тоже есть сестра, и мы, можно сказать, породнились.

Вот только живут они в разных домах, Николай Григорьевич купил для себя и второй жены с дочкой отдельную квартиру. Новая семья — новое жильё, всё справедливо. Дом оставил сыновьям, это всё-таки их наследство от матери.

— Ну что ты так долго? Обычно ты быстро справляешься, — упрекнула я мужа, когда он вышел наконец-то из дома с сумкой на плече.

Я уже успела детское кресло установить в машине, а наш малыш начал немного капризничать, так как не любит он долго на одном месте сидеть. Надо скорее ехать, чтобы он заснул по дороге, он всегда спит у нас в машине. Две недели назад, когда у нас резались первые зубки, аж четыре сразу, Игорь даже специально автомобиль заводил, чтобы ребёнка укачивать, потому как засыпал он у нас очень плохо и часто плакал.

— Смесь рассыпал, пришлось другую коробку открывать, — ответил муж, ставя сумку с детскими принадлежностями на заднее сиденье рядом с сыном.

В багажнике у нас лежал подарок — электрокачели для новорожденной в подарочной упаковке с розовой ленточкой.

Заметила, что супруг нервничает, я как никто другой всегда чувствую его настроение. И тут же до меня дошло — Игорь не любит роддома!

Видимо, для него теперь всегда будет стрессом посещать такие больницы. Я обняла мужа и предложила ему не ехать, но он отказался, пообещав, что справится. И он справился! Мы спокойно доехали до роддома, на крыльце которого скопились не только родственники Ивлевы, но и мои тётушки с дядюшками. Даже тётя-бизнесвумен, которая позволила мне пожить у неё в квартире в её отсутствие, специально приехала из-за границы, чтобы тоже поздравить родных.

Саша был с новой девушкой — молоденькой медсестрой, недавно пришедшей к нему в отделение на работу. Он и она сегодня специально отгулы взяли ради такого события. Я сразу знала о ней, ведь с Сашей, несмотря ни на что, мы сохранили дружеские отношения. И меня нисколько не смутило, что девушка внешне, хоть и отдалённо, но всё же напоминает Свету. Видимо, это всё-таки его типаж, про другое я даже думать не хочу.

Маму с малышкой мы встретили бурными овациями, она даже выглядела немного растерянной, не ожидая такого сюрприза. Никогда ранее её так не встречали, с кучей воздушных шариков и цветами. А потом мама прослезилась, наблюдая, как Николай Григорьевич, забрав у неё конверт с новорожденной и отогнув кружевной уголок, с неподдельной нежностью в глазах смотрел на личико дочурки.

Про моего отца родительница ещё пару месяцев назад под очередным моим лёгким давлением всё-таки созналась. Мама в далёкой юности с моей бабушкой жила в Подмосковье, как и многие глупые девчонки была влюблена в одного из музыкантов очень известной поп-группы, которой сейчас уже не существует, как и некоторых её участников, включая моего отца. Как и все ярые поклонницы ездила на каждый их концерт, даже в другие города, где они выступали. Моя бабушка не смогла её вразумить, остановить, только пришлось разгребать последствия, когда дочь пришла к ней в слезах и призналась, что беременна. Оказывается, родительница ухитрилась пробиться в гримёрку к предмету своего обожания, а он не стал её отвергать. Для него она была очередной фанаткой, жаждающей лично провести с ним хоть несколько минут, а для неё он был первой сильной любовью.

Дальше уже понятно, что история до боли в душе похожа на историю Игоря и Светы. Музыкант отказался признавать отцовство, даже то, что он был у моей мамы первым мужчиной, его не впечатлило. Видимо, много у него было таких же наивных дурочек, он даже и не считал. Теперь понимаю, почему мама упорно об этом молчала, ей было стыдно. А я вспомнила многие моменты из детства, когда мама резко переключала канал у телевизора или вовсе выключала его, когда там показывали какой-нибудь концерт поп-группы, не только, в которой мой отец работал, вообще, любой. Мне она говорила, что просто не любит музыку, но сейчас понимаю, что творилось у неё в душе и почему она меня сильно ругала, когда видела гуляющей за ручку с мальчиком.

Все хотят, чтобы дети избегали родительские ошибки, и даже порою перегибают палку, стараясь чрезмерно их опекать. Надеюсь, мы с Игорем будем мудрыми родителями, когда наш сын вырастет. И может когда-нибудь у нас появится ещё и дочка. Не знаю, как Игорь, но я буду делать всё,