Сетра Лавоуд - Стивен Браст

Воспоминание об этой встрече с Мастерами Доверительности вернулось обратно, еще более сильное, пока он ждал, когда Императрица заговорит. Во время экзамена самым ужасным были даже не распросы о деталях его жизни, жизни его предков, мыслях и чувствах, о которых он никогда и никому не рассказывал, в том числе самому себе, но казавшиеся бесконечными паузы между вопросами; вот и теперь, когда он точно знал, что, независимо от намерений и мыслей Ее Величества, о шутках речи не было и он сам был объектом ее пристального взгляда, те же самые ощущения вернулись — ощущения, которые, как ему казалось, сумел полностью забыть.

Наконец она сказала, — Я думала, что могу доверять вам, Герцог.

Эти слова, произнесенные вот так, без вопроса, были самой худшей катастрофой, которая может обрушиться на того, кто посвятил себя изучению доверительности. Ему потребовалось собрать все свои резервы, чтобы встретить взгляд Зарики и ответить с хладнокровием, которое сделало бы честь самому Айричу. — И Ваше Величество может.

Она опять взглянула на него, ее глаза сузились, а красный цвет Орба стал еще более ярким, хотя, казалось бы, дальше было некуда.

— Не усугубляйте вашу вину отрицанием, Герцог.

— Ваше Величество может спрашивать меня под Орбом.

Она раздраженно махнула рукой. — Я кое-что знаю о предметах, которые вы изучали, Герцог. И я готова поверить, что вы проведете Орб так же легко, как и меня.

— А не может ли Ваше Величество снизойти ко мне и объяснить, в чем меня обвиняют?

— Я бы предпочла, чтобы вы сами догадались, без моих объяснений; мне больно даже думать об этом.

— Увы, мне не в чем себя упрекнуть, так что я не в состоянии представить себе, что мне вменяют в вину.

— Поймете ли вы более ясно суть дела, Йенди, если я расскажу вам об аудиенции, которую я имела честь дать Его Высочеству Принцу Ритзаку, Графу Горы Флауерпот и Окрестностей?

Пэл поклонился. — Я сожалею, но мне это ничего не говорит.

— Принц, Наследник Дома Лиорна, имел несчастье быть вынужденным сказать мне, что его Дом, то есть Дом Лиорна, Дом, на который все остальные смотрят как на образец морали и следуют за его политическими решениями, не может более поддерживать мои притязания — поймите, он использовал это слово, «притязания», причем даже сам покраснел, когда произнес его — на Орб. А Орб, должна я добавить, в это время кружил вокруг моей головы.

— Да, это действительно большое несчастье, Ваше Величество.

— Я совершенно согласна с вами, Герцог.

— Тогда я беру на себя смелость сказать моей Императрице, со всей искренностью, что не могу представить себе каким образом я связан с этим несчастьем.

— Вы лжете, Герцог.

В глазах Пэла сверкнул огонь, ничуть не меньший, чем в глазах Ее Величества, и он сказал, — Ваше Величество легко может обвинить меня во лжи, зная, что я не могу потребовать удовлетворения от своего суверена.

— Избавьте меня от вашей казуистики, Герцог.

Пэл продолжал смотреть на нее, ничего не говоря. Наконец Зарика что-то проборматала про себя и сказала, — Хорошо, я принимаю вашу точку зрения. Я не должна… говорить вам правду в лицо, если вы не можете мне ответить. Поэтому я отказываюсь от своих слов.

Пэл скованно поклонился, а Зарика продолжала, на этот раз сдерживая себя, — Дом Лиорна упрекнул меня в том, что Принц Ритзак назвал «неподобающими связями».

Пэл нахмурился. — Неподобающие связи, Ваше Величество? Я не могу себе представить, что это должно означать.

— Это означает, Герцог, что Дом Лиорна упрекнул меня за моего любовника.

Пэл почувствовал, как его глаза расширились, когда он понял, что это означает. Подумав мгновение, он сказал, — Я считаю это дерзостью, Ваше Величество.

— Как и я, и прямо сказала ему об этом.

— И могу ли я сделать себе честь и спросить, что ответил Его Светлость Вашему Величеству?

— Он ответил, что это было бы дерзостью, если бы я была Императрицей.

Несмотря на всю серьезность положения, Пэл не смог помешать тени улыбки появиться на его губах, когда он сказал, — Вот это действительно казуистика, Ваше Величество.

— Возможно, — сказала Зарика. — Но, Герцог, остался факт, что никто не знает об этом деле, кроме вас, меня, и моего любовника. И, даю вам слово, никто из нас не говорил об этом никому.

— И я, со своей стороны, клянусь своей честью, что ни словом и ни действием не нарушил ни в малейшем степени как Клятву Доверительности, так и доверие Вашего Величества. Или, говоря попросту, Ваше Величество, я не только не говорил никому ни единого слова, но и не намекал, не писал и не сделал ничего, что могло бы дать кому-нибудь ключ к вашим поступкам.

— То есть, Герцог, вы полностью отрицаете вашу вину.

Пэл поклонился.

— Тем не менее, я не верю вам.

Пэл опять поклонился, сказать ему было нечего.

— К сожалению, — продолжала разгневанная Зарика, — у меня нет никаких доказательств.

Пэл молча ждал, без трепета глядя в глаза Ее Величества.

Через мгновение она сказала, — Вы уволены со всех ваших постов, и вам запрещено появляться там, где нахожусь я. Вы должны немедлено покинуть этот дом. Я не желаю видеть вас снова, никогда. Идите.

Пэл поклонился, и, не говоря ни слова, отступил на три шага, по военному четко повернулся и вышел, оставив Ее Величество одну. Еще два шага привели его к главным дверям Особняка, где, случайно, он наткнулся на Кааврена, который как раз в этот момент проверял пост охраны, расположенный около дверей. Мы должны заметить, что, на самом деле, эта встреча явилась очередным звеном в длинной цепи событий: если бы год назад Ее Величество не бросила ручку в стену, тогда Кааврен не занял бы свою старую должность, и, следовательно, не проверял бы посты охраны, и, в заключение, не смог бы повстречаться с Пэлом, когда тот выходил из Замка.

Однако Ее Величество действительно бросила ручку, так что Кааврен увидел Пэла, когда тот спускался с широкого, но невысого крыльца главного входа в Особняк Уайткрест.

— А, мой дорогой Пэл, — сказал Кааврен.

— Кааврен! Как, вы носите плащ?

— Да, — сказал Кааврен, пожав плечами.

— То есть вы вернулись?

— Как видите.

— Как смешно, — пробормотал Пэл.

— Смешно?

— То, что вы вернулись на Императорскую службу в тот самый день, когда меня — впрочем, это не имеет значения, мой дорогой друг.

Кааврен, который знал, что нет худшего способа узнать что-то от Йенди, чем прямо спросить его, изменил тему (во всяком случае он так думал), сказав, — Насколько я понимаю, вы куда-то едете.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});