Воздушная кукуруза - Ульяна Жигалова

в хороший салон красоты и привел в порядок волосы и ногти. Девочка успокоилась, особенно от того, что её не принуждали к сексу. Павел не казался ей ни мужчиной мечты, ни мачо. Ей нравились мальчишки лет семнадцати, а ему было под сорок. Старпёр, как она решила. Зачем он поселил её в своем доме, задумывалась не слишком — впервые в жизни её не ругала пьяная бабка, было достаточно еды, и убираться в доме было легко, пылесос и всякие штучки помогали изрядно. Это вам не полы мыть водой из колодца, оттирая грязь на крыльце веником. Готовить еду она не умела, у них с бабкой денег едва на макароны-то хватало. Но старпёр не ворчал, привозил еду из ресторана, да еще такую вкусную!

Людочка затаилась, но на всякий случай утащила у хозяина комплект ключей, давно уже побывала в его тайном убежище. Видела портреты девушек, приняла их за одну женщину, и ничего страшного не заподозрила. Свое сходство с ними, конечно, заметила, придумала романтическую историю, что старый хрен потерял возлюбленную, и таким образом молится на её портреты. А её, Людку, взял как память о своей женщине. И чем дальше Павел не трогал её, не тащил в постель, тем больше она уверялась, что мужчина решил её усыновить. А может быть, он вообще её отец? Отца то она никогда не видела, да и мать помнит плохо. А может эта дамочка на фото и есть её блудная мамаша, потерявшая свою дочь? Может, папашка нашел её, и хочет убедиться, что она точно его дочь? И Люда старалась себя вести как девочка из хорошей семьи, забыла бабкины бранные слова. Вспомнила прочитанные книги, она была вообще-то не глупой, восемь классов окончила на четверки, и когда попадались книги, читала их запоем, прячась от бабки на чердаке. Книги попадались разные, в основном дешевые романы, да и бабкины сериалы, где богатые то и дело теряли и находили своих детей, дали простор фантазиям.

В мечтах она была уже дочерью Павла, училась в институте, ездила на шикарной машине, и как те девушки из книг, мучилась выбором парня, ведь мечтающих стать её другом и любимым будет много!

Сам Павел и не подозревал о таких надеждах случайной гостьи, просто она не вписывалась в образ его ангела, и нужно было непременно подправить образ. Неожиданно девчушка сама пошла ему на встречу, стала разговаривать мягко, проявлять заботу, подавать чай, улыбаться застенчиво. Павел был рад — он не ошибся, она действительно ангел! Грустная Гадина, которая все чаще молчала, пыталась убедить его, что он ошибся.

— Дурочка думает, что ты её отец, она сирота, и ждала всю жизнь, что её найдут и заберут от пьющей бабки. Она простая девушка из деревни, куда ей до ангела! Отпусти её!

— Куда отпусти? На трассу к дальнобоям? К выпивке, сигаретам и беспорядочным связям, венерическим болезням?

— Ну, устрой её учиться, дай шанс, но не убивай!

— Если она раз пошла на трассу, рано или поздно она окажется там. Я не дам ей изгадить душу, она уйдет чистой, как пришла в этот мир!

Через месяц примерно маньяк привез Людке белое платье и прочие вещи и попросил одеть к ужину. Бедная дурочка обрадовалась, надевая кружевное бельё и роскошные туфли, крутилась перед зеркалом. Было так жаль, что старпёр не купил ей косметики, от белого она совсем бледная как призрак.

— «Вот бы добавить красную помаду поярче, тушь на ресницы, и ярко-алые ногти, тогда бы он понял какая его дочь красавица» — думала Люда.

Павел же видел, как она раньше вульгарно была накрашена, поэтому не привез ей ничего из косметики, только крема и духи. Зато уж облилась его протеже духами к ужину так, что он чуть не послал её мыться.

По заведенному сценарию, повел её фотографироваться в подвал. Она сделала вид, что там не была.

— Ой, это кто? Она так похожа на меня! Это моя мама, да? — Не удержалась Людочка от вопросов.

— Нет, милая, это Ангел. Возьми цветы со стола и сядь в кресло.

Людмила взяла букет белых лилий и села под яркие лампы. Постаралась сделать лицо как у женщины на фото — нежным и возвышенным. Но Павел скривился:

— Не надо корчить рожи, сиди спокойно. Вспомни, как в детстве качалась на качелях, прыгала в речку, или еще что-нибудь радостное.

Людмила силилась, но вспоминалась бабка, пьяная и размахивающая своей клюкой. Потом все же вспомнила, как сидела на чердаке, ожидая, когда уснет бабка и мечтала, что её найдет мать, или отец. В эту минуту лицо приобрело то выражение, которого ждал Павел. Камера защелкала быстро, и с разных ракурсов.

— Отлично девочка! Теперь взгляни на меня! Гениально! — Фотограф был доволен. Съемка закончилась. Павел взял со стола два бокала, один протянул Людочке.

— А ты мне расскажешь об этой женщине? Это твоя жена, да?

— Не расскажу, она была таким же Ангелом, как и ты. И ушла на небо, чистой и безгрешной. Выпей за неё! До дна! — Он настойчиво поднял её рукой бокал к губам, и Людмила выпила вино, показавшееся ей горьким. Не успела сказать, что вино очень горькое, как мир поплыл перед глазами. Бокал выпал из рук и разбился, ноги обмякли, и девочка упала на руки своего палача. Павел опустил её в кресло, сцена с разбитым бокалом показалась ему символичной, и он сделал еще фото, с бессознательной девушкой в кресле и разбитым бокалом у её ног.

Дальше поместил девушку на алтарь. Душить девушку он не собирался, в этот раза доза снотворного была смертельной, он надеялся, что девушка тихо уснет навсегда. Украсил тело белыми лилиями, и сел в кресло, любуясь совершенством лежащего тела.

Через пятнадцать минут его умиротворение было прервано грубым и вульгарным способом. Организм спящей девушки боролся с отравой, и неё началась сильная рвота. За какие-то пару минут весь алтарь был залит рвотными массами, Гадина хохотала в голос, Мрак рычал и метался вокруг алтаря. Тело девушки содрогалось в мучительных судорогах, платье было изгажено, лицо искажено гримасой.

Павел был в ужасе — и эта дрянь казалось ему ангелом? Не могла уйти достойно! Тварь гадкая! Он потащил тело на первый этаж, засунул под душ прямо в одежде. Холодный душ привел девушку в сознание, она открыла глаза, и, дитя улиц, сразу поняла все. Попыталась вцепиться ему в лицо ногтями, но яд сделал свое дело, движения были слишком медленными, и мужчина легко уклонился.

— Сука, извращенец проклятый! Ты