Зов Чернобога - Андрей Посняков

Рассудив таким образом, Заплатка повеселел и, прибавив шагу, вместе с напарниками помчался вдоль речки.

Когда насады Хельги пересекли озерко, князь, по совету, прихваченного с собою проводника — тиуна Найдена, велел разгружаться.

— Пустые ладьи запросто проведем по Поныри, — разъяснил Найден. — Шестами да бечевою. Ну а дальше до Чагоды-реки уж совсем немного. Только вот, боюсь, до ночи не успеем. Ну да ничего, чай, не нападут тати, побоятся.

— Не беспокойся о татях, Найден, — усмехнулся Хельги. — Лучше пройди вперед, покажи, как с бечевой двигаться.

Кивнув, тиун удалился к воинам. Те были без кольчуг и оружия, многие — босые, ни дать ни взять обычные нанятые торговыми гостями мужички. Только в каждой ладейке, незаметно, но так, чтоб под рукою, — кольчуги, мечи, рогатины, тугие боевые луки. Наклониться только, взять… Ужо не поздоровится ворогу!

Выгрузив тюки с «товаром», перетянули на глубокое место насады. Приладили бечевы, потянули. Шли ходко, лишь кое-где пришлось убирать торчащие из воды камни. Закончился болотистый, заросший камышом берег, пошли деревья — сосны, осины, ели, — многие из них, подгрызенные бобрами, упав, перегородили путь. Останавливались, рубили, оттаскивали. Шуму было много. Трудна работенка — но ведь и весело. Твор так увлекся, перерубая сучья, что сам чуть не ухнул в воду вместе с топором. Хорошо, успел ухватиться за ствол. Перевернулся, опустил ноги в камыши — обогнуть дерево, — почувствовал, как захлюпала грязь-жижа. Обернулся — показалось вдруг, что-то белеет в камышах, вроде бы чья-то рубаха. Нет, не показалось, Ага, вот снова! Отрок, как научил Вятша, перестал вертеть головой, остановился, лег на протянувшийся над водою ствол, якобы примериваясь поудобнее рубануть ветки, сам же пристально вгляделся в воду, в которой отражались насады, люди, деревья, камыш… И промелькнувшие за камышинами фигуры! Вот оно что! Соглядатаи. Тати! Проследить за разбойниками? Нет, уж лучше сразу сообщить князю.

Срубив с поваленного дерева нижние, мешающие насадам ветки, Твор со всех ног бросился к Вятше.

— Засада! Следят за нами. Я сам только что видел.

— В кустах и за камышами? — с усмешкой переспросил сотник.

Отрок ошеломленно хлопнул глазами.

— Ну да… Так ты тоже заметил?!

— Еще бы. — Вятша похлопал приятеля по плечу: — Князю про то ведомо.

— Ведомо?! — все еще недоумевал отрок. Сотник едва не расхохотался.

— Рыбу на живца ловил когда-нибудь, Творе?

— На живца? Ах, вон оно что, — наконец догадался Твор.

Вятша предупредил:

— Смотри не показывай виду.

— Само собой, — махнул рукой отрок. — Ну и хитер же князь! Недаром Вещий.

Хельги вместе с Найденом прошел вперед, определяя место для ночлега. Вообще-то этот путь можно было миновать и до наступления ночи, выйти к Чагоде, на луга. Только вот уж больно чистым там было место, больно уж неудобно для татей. Там ведь могут и не отважиться напасть, убоятся. В таком разе спешить не надо.

— Эй, Ждане, — Хельги махнул рукой лоцману, — там впереди каменьев много! Медленней идите, осторожней. Торопиться нам некуда.

Караван замедлил ход, и князь присел на ствол дерева, поджидая насады. Сорвал ромашку, задумчиво покрутил в руке. Сегодня должно многие проясниться. И очень хорошо, что наконец объявились лазутчики, давненько их ждали, еще с Сяси-реки. Теперь бы только узнать, чьи они. А узнать просто: внезапно показать часть воинов, и если это обычные тати, то напасть побоятся, а вот ежели кто другой, тогда уж будет битва. Здесь главное — не увлечься, все рассчитать аккуратненько, чтобы не слишком мало казалось воинов, но и не слишком много.

Пайк-Заплатка со своими разбойными сотоварищами, не щадя себя, полз по болотине на брюхе, так что только камыши шуршали да, квакая, прыгали вокруг лягухи, хорошо еще не змеи. Усталости не чувствовали, все заменил азарт. Вот высмотрят они, все хорошенько вызнают, и ночью пойдет потеха. Кто чем промышляет, а как же! Купцы-гости — торговлишкой, а ватажники дедки Охряма — татьбою. Все при деле. Как говорится, на то она и щука, чтобы карась не дремал. Хорошо еще, так случилось, что, когда вымер от огнеманки почти весь род, Заплатка попался на глаза людям Охряма, высматривающим ловких и пронырливых отроков для ватаги. С тех пор ватага — дом родной. Хотя, конечно, были у мужиков-татей и семьи, и пашни, и угодья охотничьи. Вполне мирными казались мужички с первого взгляда, никто б и не подумал никогда про них нехорошее. Здоровяки, хозяева справные. А что мальцы при них, так как еще отрокам к охотничьей премудрости приучаться? В ватаге ребят не забижали, слушайся вожака, а так — делай, что хочешь. Одно не прощали — длинный язьк. Отрезать могли, вместе с дурной толовою, как в назидание другим и поступили в прошлое лето с Онфимом. Как он кричал, дурачок Онфим, упирался. Все ж как ни упирался, а головенку его отрезанную рядом с вырванным языком и подвесили. Многих впечатлило.

Заплатке аж целый месяц эта безъязыкая голова снилась, подмигивала да верещала: «Спой песенку, Пайша, расскажи сказочку».

Оба! Увлекшись мыслями, Заплатка и не заметил, как выполз на сухое травянистое место и треснулся головой о камень, да так, что искры из глаз полетели! Еле сдержав стон, Пайк потер ушибленный лоб и обиженно стукнул камень кулаком. Хорошо хоть остальные уже уползли дальше, никто не видел его позора. А камень большой, замшелый… да не простой. Присмотревшись, Заплатка увидал высеченное изображение стрелы — руны. Волшебный камень, покровитель-защитник всей ватаги! Раньше вроде его тут не было… Или был? Нет, был, просто зарос травою, которую не так давно кто-то сильно примял, так чтобы высеченная на камне стрела была видна о речки. Нехорошее дело. А вдруг кто предатель, подает купцам весть? Нет уж… Поднатужившись, Пайк попытался навернуть камень — да не тут-то было! Поди сдвинь в одиночку этакий валунище. Однако что же делать? Как уберечь волшебный камень от взглядов чужаков? Заплатка закусил губу, задумался ненадолго. И придумал. Он юркнул в кусты и, ухватив несколько веток, ловко прикрыл ими камень, так что с реки никакой стрелы вовсе не стало видно. Не увидал ее и продажный варяг Стемид, хоть и всматривался пристально во все встречавшиеся по пути валуны. Ведь по словам корчмаря Ермила Кобылы, именно здесь, меж Водожбой и Чагодой находился рунический камень, у которого должна была состояться встреча Стемида с… неизвестно с кем. И от встречи той напрямую зависело материальное благополучие предателя. Но вот не было нигде камня с рунами. А Ермил говорил — его отовсюду хорошо видать. Может, дальше будет?

Так и шагал Стемид, бросая по сторонам быстрые недоуменные взгляды, да иногда нащупывал в заплечном мешке бронзовую фибулу с изображением молота Тора — тайный знак, врученный ему Ермилом.

— Говорите, у них чуть ли не три десятка хорошо вооруженных воинов? — Седобородый предводитель разбойников задумчиво поглядел на вернувшихся с докладом лазутчиков, измазанных в бурой болотной жиже. Посмотрел на остальных татей с сомнением: — А не слишком ли много для обычных торговцев?

— Не много, Дедко, — ухмыльнулся один из разбойников, чернобородый мужик с золотой серьгой в левом ухе. — Там же восемь ладей, так?

— Так, отроки? — Охрям повернулся к подросткам.

Те дружно закивали: так, мой.

— А коли так, — продолжал чернобородый, — то три десятка воинов для такой оравы — это еще не много. Прибавь к ним самих купцов, и носильщиков, и служек.

— Да, изрядно наберется — кивнул кто-то.

— Нам… — чернобородый тут же осекся, но все хорошо поняли — «нам одним с такой оравой не сладить». Что ж, не впервой намечалось такое дело. Пожав могучими плечами, Охрям встал с лавки и повелительным жестом выгнал из избы всех, кроме чернобородого.

— Ты останься, Крадуш.

Крадуш кивнул.

— И еще кого из отроков….

И дернуло же Пайка зацепиться ногой об кадку. Споткнулся, растянулся на грязном полу, едва не расквасив морду. Охрям хрипло расхохотался:

— Экий ты неловкий, Заплатка! Что ж, тебе и бежать к Келагасту.

— В Наволок?! — охнул отрок. — Так ведь и за три дня не успею!

Тут разом захохотали оба — и дедка Охрям, и чернобородый Крадуш. Крадуш даже заикал и, схватив корец, напился из бочки.

— Нет, в Наволок ты не пойдешь, и впрямь далече, — пояснил он. — Утячье озеро знаешь?

— Ну, знаю. За Нунгошей, почти по самой Пярдомле-речке.

— Вот туда и пойдешь, — кивнул Охрям. — Там Келагастова сотня. Сотника Звеяром кличут, мосластый такой, беззубый, Покажешь ему вот это, — Вожак вытащил из привязанной к поясу сумки бронзовую застежку-фибулу с рисунком в виде какого-то молотка. — Звеяру все, как есть, обскажешь. Пусть поспешают, к утру ежели подойдут — самое время будет. — Разбойник потер руки. — Ну, чего встал, отроче? Беги же! И только попробуй не успеть. Тогда уж лучше не возвращайся, понял, Заплатка?