Варвар из нашего города (Бродяга) - Максим Шейко

Собственно, торговый люд потому и сбивается в серьезные ватаги, что большинство придорожного преступного элемента ориентировано на индивидуальную работу с клиентами, массовое обслуживание — не их стихия. Аматоры из числа крестьян, озверевших от бескормицы в голодный год, типа тех, что я повстречал в день моего появления в Илаале, всерьез могут рассчитывать грабануть только своего же коллегу крестьянина, везущего в ближайший городок репу на торг. Городские отбросы, которых вышибли из родной подворотни более удачливые конкуренты, запросто обчистят и прирежут одинокого путника, но даже стихийный обоз, вроде нашего, им уже не по зубам. Остаются только серьезные люди, как правило, из числа бывших военных, знающих с какой стороны браться за меч и не чуждых основам правильной тактики при устройстве засад. Такие персонажи на дорогах тоже встречаются и именно они представляют для нас наиболее реальную опасность.

К счастью для нас такие суровые партизаны попадаются нечасто. Серьезный военный отряд — не иголка. Несколько десятков вооруженных лбов официальные власти не заметят только в одном случае — если сознательно закроют на них глаза. Говорят, и такое случается, но, опять же, не на каждом углу. Власть не любит конкурентов, предпочитая грабить подданных самолично. Потому с такой народной самодеятельностью борются и притом довольно успешно. К примеру, тех гопников, что чуть не порешили Тимо в день нашего с ним знакомства, повесили через восемь дней после моего прибытия в Старую Иву — шериф лично в облаве участвовал. Так что дороги империи более-менее спокойны… если ехать по ним толпой в сотню рыл, из которых половина — при оружии. А у нас как раз такая толпа и есть, посему путешествие до границы степей обещает быть довольно скучным мероприятием.

Глава XXIV

На этот раз мои предположения оправдались на все сто. Дни тянулись за днями, наш обоз медленно тащился на восток, периодически задерживаясь в каком-нибудь придорожном городке. Время от времени к нашему торговому товариществу прибивались новые участники, другие напротив — выпадали из стройных рядов. Ролло принимал живейшее участие во всех этих кадровых перестановках, активно участвуя в процессе утверждения новых участников каравана. Кажись, даже взятку с кого-то из потенциальных кандидатов стрясти умудрился.

Мне же оставалось развлекаться ежевечерними учебными поединками с Нирсом. Мужик, как и я, был начальником смены в охране нашего каравана, но, в отличие от меня, зарабатывал этим на регулярной основе. В его планы входило со временем влиться в какую-нибудь торговую компанию, получив долю в бизнесе. Что ж, вполне себе вариант. Может, со временем у него и получится, хотя дело это не быстрое — просто так пускать в бизнес людей со стороны — желающих, как правило, немного. Нирс это, кстати, отлично понимал и вот уже три года упорно, хотя и не особо успешно, работал в данном направлении, обзаводясь нужными связями, кое-какими специальными знаниями и соответствующей репутацией.

Ко мне он сначала отнесся насторожено. Как же — конкурент. Растопить лед помог один довольно забавный случай. Конвой остановился на ночевку в чистом поле, поставив повозки кругом на берегу небольшого озерца — метров так двести в поперечнике. Я как раз сдал смену и решил немного освежиться. А когда выбрался, на бережку меня уже поджидал Ролло.

— Плеть богини?

Задумчивый взгляд жреца был устремлен куда-то в район моего левого плеча. Я скосил глаза на руку — мало ли, может пиявка какая? Да нет, вроде ничего не прицепилось. Только тонкий шрам обвивает руку полуторной спиралью выше локтя. Светлая полоска на фоне загорелой кожи — память о неудачном прыжке с тарзанки в далеком детстве.

— Чё?

— Сразу видно, что ты не у северян вырос, хоть и одной с ними крови. Есть у них такое поверье… Ты слыхал про Джерид?

— Невеста воинов?

— Да, она самая. Так вот, считается, что она приглядывает за воинами. Некоторые из северян, будучи в ярости, впадают в боевое безумие. Такие одинаково опасны и для своих и для врагов. Они не чувствуют боли, обладают непостижимой ловкостью и силой, но при этом не владеют своим разумом. Обычно таких изгоняют, потому что контролировать одержимых невозможно. Это потеря для рода. Дабы не допустить такого, Джерид иногда пускает в ход свою плеть, чтобы окоротить безумца, пока это еще возможно. Поэтому если у воина Севера появляется на коже шрам, как будто от удара бича, но полученный другим образом, то всеми это принимается как метка богини. Такой шрам — знак наивысшей доблести, признание запредельной храбрости, сдержать которую под силу лишь самой Джерид.

Я еще раз посмотрел на свой шрам. И вправду похож. Подняв взгляд, с некоторым удивлением обнаружил, что за время недолгого рассказа вокруг нас с Ролло успела собраться довольно заметная толпа. Купчики, приказчики и охранники старательно тянули шеи, стараясь получше разглядеть злополучный шрам через головы и плечи впередистоящих. Правда, стоило мне поднять голову, как стихийных митинг тут же кончился. Толпа стремительно рассосалась, распавшись на отдельных людей, страшно занятых своими неотложными делами. Я только плечами пожал. Вот так и рождаются легенды… наверное.

Положительным моментом во всей этой истории стало как раз налаживание отношений с коллегой. В тот же вечер Нирс сам подошел к нашему костерку и почти сразу же перешел к делу.

— Не хочешь позвенеть мечами, северянин?

— С чего вдруг?

— Интересно. Еще не доводилось встречаться с людьми, отмеченными рукой богов, пусть и чужих.

Кошусь на невозмутимо взирающего в костер Ролло. Ничего, скотина всеведущая, мы с тобой еще поквитаемся. А пока что…

— Почему бы и нет?

В последовавших затем пяти схватках я сумел выиграть третью (за счет одного хитрого и не вполне честного приема, который во времена оны практиковал на мне Герт) и последнюю (тут я просто взял грубой силой). Когда мы возвращались к костру, Нирс буквально светился от удовольствия.

— А ты и вправду хорош, северянин! Давно не встречал такого соперника, а мне есть с чем сравнить. Я одиннадцать лет служил барону Верату и пять из них помогал обучать фехтованию его сыновей.

— Ты был учителем фехтования?

Нирс снисходительно усмехается:

— Нет, конечно. Я только помогал в обучении. Меня выставляли против барончиков, чтобы они отрабатывали свое умение владеть оружием на реальном противнике. Конечно, это делалось не для моей тренировки, но кое-чему я при этом всё-таки научился.

— Я заметил, что у тебя непривычный стиль. Линейная пехота сражается не так.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});