Марк Ганеев - Маг Нашего Времени - Валентин Егоров

В тот день я появился в школе, будучи в полном одиночестве. Тима отпросился с уроков у Натальи Николаевны, весь день он должен был провести у матери на работе. Корнет Азаров, с которым я прошел половину пути в школу, вдруг вспомнил о том, что со вчерашнего вечера он не звонил своей Анюте. Он залез первую же встретившуюся нам по пути телефонную будку, стал набирать номер, яростно отстукивая третью цифру номера телефона. Когда я уже давно далеко отошел от телефонной будки, то все еще слышал, как наш корнет Азаров яростно отбивает цифру "четыре". К слову сказать, в нашей школе не было ни одного нормального ученика, который хотя бы раз заплатил бы две копейки за звонок по городскому таксофону.

Настроение у меня было аховым, мне учиться не хотелось, а прогуливать уроки было не с кем. Впереди меня промелькнула фигура Ежика, но моя радость мгновенно испарилась, когда я увидел, что он не один, а тащит на себе портфель Ляльки Атласовой.

А эта девчонка шла перед ним, на ходу она демонстрировала какие-то танцевальные па, и трещала не переставая. Ежик время от времени кивал головой, но хранил молчание! Все его друзья по нашему классу давно знали о том, что Ляльку невозможно даже на секунду прервать, чтобы вставить свое слово, хотя бы на секунду заставить замолчать. Ежика же имел характер флегматика, он умел слушать собеседника, по несколько часов его не перебивая. Сам же этот парень не очень-то любил выступать, говорить! Поэтому я очень удивился тому обстоятельству, что он оказался таким великолепным конферансье на вечеринке.

Теперь Ежик постоянно получает приглашения, чтобы провести тот или иной вечер или концерт самодеятельности. Причем, наш Ежик никому не отказывает, но в каждом случае он демонстрирует свой великолепный талант конферансье. Ему, по прежнему, удается даже самые скучные мероприятия превращать в интересное, увлекательное представление! Меня в данном случае удивило то обстоятельство, как наш Ежик нес портфель этой девчонки-говорильни! Со стороны это выглядело так, что он это проделывал уже не первый раз!

Я резко притормозил, не желая нарушать его душевное единение с Лялькой!

Не помню, как прошли эти уроки того дня, так как сам был занимался самоанализом, на учителей же я, ведущих свои школьные дисциплины, практически не обращал внимания. Преподаватели в свою очередь на меня не обращали своего просвещенного внимания!. Видимо, им надоело слышать свои мысли в моем изложении! Ирка Турецкова написала мне пару записок, интересуясь, где пропадает ее Тима. Но я так и не отвечал на эти ее записки, считая, что нечего этой девчонке третировать моего друга своим вниманием или своим невниманием! Понимаете, мне надоело, успокаивать валерьяной своего друга в таких случаях, он же ей не мартовский кот?!

Когда я покидал школу, то на выходе наткнулся на группу каких-то восточных парней. Ну, знаете, таких черноволосых, черноглазых и болтливо-разговорчивых парней. В те времена в Москве еще не было такого большого количества таджиков, узбеков или представителей Северного Кавказа, поэтому сборище даже из пяти-шести таких парней мгновенно привлекало к себе внимание милиции.

Так вот сразу же за порогом школы они образовали некую толкучку, через которую приходилось пробираться всем покидающим школу ученикам и ученицам. С ребятами младшеклассниками эти восточные ребята вели себя чрезвычайно невежливо. Стопорили ему свободный проход, быстро обшаривали у мальчугана карманы брюк и гимнастерки. И силой лишив такого малыша одного рубля или нескольких копеек, затерявшихся в карманах первоклашек после школьного завтрака, они отпускали его на свободу. С девчонками эти восточные парни вели себя чуть более вежливо! Они грозными голосами требовали деньги, но девочек руками не касались, не обыскивали. Эти дурехи со слезами на глазах отдавали этим парням мамины и папины два или три рубля!

Когда из школы выходили старшеклассники, ученики восьмых и десятых классов, действия парней становились более угрожающими. Появлялись ножи, которые приставлялись к животам старшеклассников, а затем произносились обычные угрозы:

— Эй, парень, не рыпайся! Давай сюда деньги, мы тебя тогда не тронем!

И, несмотря на то, что налетчики и старшеклассники были одного возраста, небольшие деньги из карманов старшеклассников перекочевывали в карманы этих начинающих грабителей.

Никто из учеников и учениц школы не сопротивлялся! Никто не вызывал советской милиции, которая в те времена только и занималась, что нас берегла! Не было поблизости директора школы или преподавателя. Когда появлялся какой-либо преподаватель, то восточные парни расступались, освобождая проход учителю. Но, как только преподаватель спускался со ступенек школьного крыльца, за его спиной тут же возобновлялась бандитская деятельность по сбору дани со школьников, которая не прерывалась до появления следующей учительницы.

В советские времена среди милицейских оперативников такая обираловка младших по возрасту ребят начинающей молодежной уличной группировки назывался "сбор дани", в наши сегодняшние благословенные капиталистические времена этот вид криминала получил название "рэкет"!

Как бы быстро и профессионально не работали эти восточные грабители, в дверях школы вдруг образовалась небольшая очередь на выход. Волей неволей мне пришлось постоять в этой очереди, ожидая своей очереди покинуть школу. Ранее ничего подобного не случалось ни в моей школе № 1 на Ленинском проспекте, ни в мой школе № 188, когда началась моя новая жизнь на Самотеке, поэтому я стоял и прислушивался к переговорам моих собратьев школьников по этому поводу:

— Опять сегодня, Слива, безобразничает!

— Зачем, Славке, нужны наши копейки?!

— Слива кодлу свою привел, чтобы деньги собирать!

Очередь потихоньку продвигалась вперед, вскоре я переступил порог и неожиданно для себя оказался в окружении трех восточных парней. Эти парни, словно яйцо из скорлупы, выдернули меня из общей очереди учеников. Затащили за дверь и, приставив нож к шее, потребовали мои деньги. Понимаете, на фоне худосочной и тщедушной ученической мелюзги, я выглядел настоящей акулой капитализма. Такой упитанный подросток, в неплохой школьной форме, с еврейскими глазами, я же был близоруким и очков не носил. По профессиональному мнению тех грабителей, у таких, как я, школьников всгда должно было быть целый рубль или даже два.

Одним словом, мне поставили условие, — кошелек или жизнь!

Другие ученики, сдав свои тридцать или сорок копеек, участливо покачивая головами, проходили мимо меня. Ни один из них не сообразил позвонить в милицию или разыскать моего брата.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});