Графиня Калиостро - Морис Леблан

— Прошу тебя, откажись от своей затеи.

— Нет, не могу… Я люблю его.

Она обхватила голову руками, бессильно облокотилась на бортовую сетку и заплакала.

— Я люблю, понимаешь?… Люблю впервые в жизни… Другие мужчины не в счет. Только Рауль! Ах, о чем тут говорить?… Только с ним я испытала настоящее счастье… почувствовала радость жизни… Но какой ценой!… До него я не знала счастья. Но не знала и страданий. А теперь любовь уходит, а боль остается. Счастье так легко потерять… Одна мысль о том, что он женится и другая будет жить его любовью, что от этой любви родится ребенок… Нет, это выше моих сил! Право, Леонар, рискнем! Умоляю тебя, Леонар, не мешай мне! Иначе мне лучше умереть…

Тихим голосом он ответил:

— Бедная моя Жозина…

Они долго молчали. Наконец, она резко выпрямилась и властно произнесла:

— Я должна рискнуть, Леонар.

— Чего же ты хочешь?

— Похитить его.

— О, Господи! И ты надеешься…

— Все уже готово. Поверь, как всегда, все продумано до мелочей.

— Но каким образом?

— С помощью Доминика.

— Доминика?

— Да. Как только Рауль поселился в замке д'Этиг, Доминик устроился туда конюхом.

— Но Рауль знает его в лицо!

— Да, Рауль раза два видел его, но ты отлично знаешь, как Доминик умеет менять внешность. Поверь, его невозможно обнаружить среди прислуги замка. Доминик постоянно держит меня в курсе всех дел и строго следует моим инструкциям. Я знаю, когда Рауль просыпается, когда ложится. Я знаю, как он живет, что он делает и как себя чувствует. Например, мне известно, что он еще ни разу не видел Клариссу, хотя усердно готовит необходимые для свадьбы документы.

— А ты… не боишься?

— Я? Нет. Доминик слышал кое-что из разговора Рауля с Годфруа д'Этигом, когда устраивался на работу в замок. В моей смерти никто из них не сомневается. Правда, Рауль настаивал на особых мерах предосторожности, которые следует принять против меня. Но меня — мертвой! Конечно, он тоже настороже, ждет и опасается. Выставил охрану вокруг замка, затаился… Недавно расспрашивал крестьян из ближайшей деревушки.

— Кто тебе поможет пробраться в замок? Доминик?

— Конечно. Все займет не более часа. Один точный удар — и финал. Главное — смелость, ловкость и стремительность. Ночь нам поможет уйти из замка незаметно.

— Все намечено на сегодняшний вечер?

— Да. Сегодня вечером, между десятью и одиннадцатью. Рауль живет в маленькой сторожке около старой бани. Эта сторожка примыкает к внешней стене ограды и выходит одним окном в поле. С той стороны, разумеется, дверей нет. Мы проберемся через ворота сада. Ключи уже лежат в условленном месте. Рауль будет спать. Нам останется только завернуть его в одеяло и вынести. Можно начинать.

— Ты ничего не забыла?

Немного поколебавшись, Жозефина Бальзамо ответила:

— По-моему, ничего.

— А Доминик?

— Он уйдет с нами.

— И ты ему не давала никакого дополнительного поручения?

— Относительно чего?

— Относительно Клариссы. Ты ее ненавидишь. И я почти уверен, что ты поручила Доминику…

Жозефина опять помедлила с ответом:

— Тебя это не касается.

— Значит, я прав.

Яхта приближалась к берегу. Жозефина Бальзамо улыбнулась и заговорила дружеским тоном:

— Послушай, Леонар. Я подарила тебе это роскошное судно, сделала князем Лаворнеф… Давай не будем выходить за рамки нашего соглашения, хорошо? Я приказываю, а ты… ты подчиняешься. До сих пор это у нас получалось неплохо. И приносило нам успех. Конечно, ты имеешь право спрашивать о чем угодно. И я тебе обещаю, что отвечу на любой вопрос. Но ты будешь действовать так, словно ответы тебя полностью удовлетворяют. И молча! Договорились?

— Твои объяснения меня всегда удовлетворяют, — промолвил Леонар. — И должен согласиться, что свои дела ты всегда продумываешь блестяще.

— Тем лучше. Итак, приступим!

Она первой спустилась в лодку и устроилась на корме. Леонар в сопровождении четырех помощников последовал за нею. Двое взялись за весла, остальные сели вдоль бортов. Жозефина еле слышно предупреждала гребцов о подводных камнях и направляла лодку к только ей известной цели.

Скрипнув дном о гальку, лодка причалила к берегу. Сообщники на руках перенесли Жозефину на сушу и вытянули лодку из воды.

— Ты уверена, что нам не грозит встреча с таможенниками?

— Конечно. В последней телеграмме Доминик сообщил, что с этим все в порядке.

— Он придет за нами сюда?

— Нет. Я приказала ему оставаться в замке и ни в коем случае не покидать его без особой необходимости. В одиннадцать он присоединится к нам.

— Где?

— Около сторожки Рауля. Но довольно разговоров!

В глубоком молчании они начали подниматься по лестнице, вырубленной в скале. Шестеро шли по крутому подъему, но с первой до последней минуты соблюдали такую осторожность, что даже самое чуткое ухо не услышало бы их передвижения.

Наверху туман рассеялся, а в небе сквозь поредевшую пелену замерцали звезды. Путь к замку д'Этиг был открыт. На колокольне пробило десять часов.

Жозина вздрогнула.

— О, этот колокол! Я узнаю его звук. Как и тогда, десять ударов… Один за другим… Я считала их, когда готовилась к смерти.

— Ты уже отомщена, — напомнил Леонар.

— В отношении Боманьяна — да. Но остальные?…

— С остальными тоже счеты сведены. Говорят, оба кузена спятили.

— Это правда, — согласилась она. — Но я не чувствую себя победительницей. Нет, только через час я назову себя действительно отомщенной. И тогда можно будет отдохнуть.

Вновь опустилась пелена тумана, и они двинулись дальше, не опасаясь, что их силуэты будут заметны на открытой равнине. Жозефина Бальзамо ступила на тропу, по которой Годфруа со своими сообщниками нес ее тогда к морю. Остальные последовали за нею безмолвной чередой.

Поля были уже убраны. Вдоль всего их пути возвышались огромные скирды. Из-за них вырос высокий силуэт замка д'Этиг. Еще несколько шагов — и они добрались до сторожки Рауля, выделявшейся на сером фоне стен.

— Стойте! — графиня Калиостро подняла руку.

— Мне следовать за тобой? — спросил Леонар.

— Нет. Я еще вернусь, и тогда вместе пойдем к садовым воротам.

Она спокойно двинулась вперед. Походка ее была так легка, что ни один камешек не скрипнул под ее ногой, ни одно растение не зашуршало, прикоснувшись к ее юбке. Жозефина подошла к сторожке и распахнула ставню. Окно заботами Доминика было не заперто. Прижавшись лбом к стеклу, она заглянула в комнату. В глубине помещалась кровать Рауля.

Рауль мирно спал. Тусклый ночник освещал его лицо, плечи, книгу, которую он читал, одежду, брошенную на стул. Больше всего он сейчас походил на старательного ученика, который изо всех сил борется со сном, пытаясь продолжать свои занятия.