Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Захаров продолжал рассматривать станционный двор. В лужице, образовавшейся после ночного дождя, плавала пелена тополиного пуха, отчего она походила на живой, точно дышащий островок серебряно-золотистого руна. У самой лужи сидел татарчонок лет трех, в красной рубашке и без штанов. Время от времени он поглядывал черными озорными глазами на заснувшую старую татарку, которая, очевидно, приходилась ему бабушкой, и колотил ладошкой по пушистому покрывалу лужицы. Он был до смерти рад, что пушинки не тонули. Несколько минут назад старая любовалась своим шустрым внуком, а теперь ей в этом старческом полузабытьи, смешанном с дремотой, вероятно, снился татарский аул, где она, статная и красивая невеста, с тугими косами, обвешанными серебряными полтинниками, привораживая молодых парней, танцевала на праздничном кругу...
Прохаживающийся по перрону постовой милиционер в белом кителе, узнав в татарчонке сына станционного диспетчера Хасана Мустафина, свернул с перрона в садик и направился к лавочке, на которой дремала старуха.
— Бабушка, проснитесь. Смотрите, что делает ваш внук, — чуть тронув плечо старухи, прокричал ей почти в самое ухо старшина милиции.
Захаров удивился, что, открыв глаза, та не шелохнулась. Более того, она даже одобрительно посмотрела на внука.
— Нищава, нищава. Крепкий кость будет, — подняв повязанную темным цветастым платком голову, с татарским акцентом ответила старуха и только теперь взглянула на подошедшего милиционера.
«А может быть, она права», — подумал Захаров и стал наблюдать за ребенком, который теперь заполз уже в самую середину лужи. Он был беспредельно счастлив: нагретая солнцем вода была теплая, как парное молоко, а кругом плавали тополиные пушинки. В эту минуту он походил на только что проснувшегося малолетнего принца из сказки, сидящего на своем царственном ложе из лебяжьего пуха.
Решив, что старуха не в своем уме, милиционер подошел к луже и, встретившись с пугливым и диковатым взглядом мальчика — тот понял, что сейчас его вытащат из этой райской благодати, — нагнулся, чтоб взять ребенка на руки. Но мальчуган размашисто шлепнул ладошкой по воде и окатил белый китель и лицо старшины грязными брызгами. Поднявшись на ноги, шалун быстро убежал к бабке и закутался в ее широченную юбку.
Старая татарка довольно улыбалась.
Некоторое время старшина и мальчишка стояли друг против друга и тоже улыбались: старшина от неожиданной выходки малыша, а тот — от удовольствия, что так ловко обрызгал старшину. Наконец старшина вытер платком с лица грязные капли и, погрозив мальчику пальцем, направился к калитке. По выражению его лица Захаров заключил, что он был добродушным человеком и любил детей.
«Да, вот она, романтика расследования. Не книжная, а настоящая. Если б каждый юноша, обольщенный романами Конан-Дойла, юноша, который спит и иногда видит себя во сне Шерлоком Холмсом, по-настоящему понял, что такое идти по запорошенным следам... Идти и спотыкаться. Идти вперед и возвращаться назад. Находить и терять. Вставать и падать. И снова вставать... Следовательская работа, — Захаров горько улыбнулся, — длинная и тягучая, как осенние дожди. Тяжелая, как чужая ноша. Рискованная, как бросок на безымянную высоту, которую нужно отбить у противника».
Эти мысли Захарова оборвал приход Санькина. Вместе с ним в комнату вошла пожилая женщина с гладко зачесанными волосами и одетая, несмотря на жаркую погоду, в темно-синий бостоновый костюм, сшитый слегка в талию. У вошедшей было то особенное выражение лица, которое, как правило, бывает у людей, привыкших всю свою жизнь распоряжаться, учить, воспитывать. Захаров был почти уверен, что вошедшая или учительница, или врач. Поздоровавшись с женщиной, он пригласил ее присесть. «Это все?» — взглядом спросил он у Санькина, и тот, поняв этот немой вопрос, ответил:
— Еще придут через полчаса.
Захаров сказал Санькину, что тот пока свободен. Санькин вышел.
Женщина представилась Екатериной Сергеевной Дерстугановой и, как и предполагал Захаров, оказалась учительницей литературы.
Поняв, что от нее хотят, Екатерина Сергеевна с минуту робко молчала, точно собираясь с мыслями, потом неожиданно улыбнулась и, покраснев не то от смущения, не то от желания рассказывать не совсем приятное для нее, начала:
— Я понимаю, молодой человек, что вы от меня ждете. Но, как растерявшаяся школьница, я не могу сообразить, с чего начать. Прошу вас — задайте наводящий вопрос.
— Начните хотя бы с того, давно ли вы знаете Петуховых, — подсказал Захаров.
— Петуховых я знаю давно. Они мои соседи. Если мне не изменяет память, то в Мильково они приехали в начале тридцатых годов, по их словам, откуда-то из-под Рязани.
Спокойно, делая паузы, Екатерина Сергеевна продолжала рассказ. Она говорила, а Захаров записывал. То, что сообщала учительница, походило скорее не на показания свидетеля, где нужен и важен только факт, а на художественный рассказ или, точнее, на характеристику отрицательного героя книги, еще не прочитанной следователем. Однако, несмотря на то что книга эта была еще не прочитана и с ее главным отрицательным героем Захаров знаком пока только по рассказу, он уже отчетливо, почти зримо представлял себе образ сбежавшего от коллективизации кулака из
- След на кабаньей тропе - Валерий Георгиевич Шарапов - Криминальный детектив / Полицейский детектив
- Дело сибирского душегуба - Валерий Георгиевич Шарапов - Детектив / Исторический детектив / Полицейский детектив
- Коп из полиции нравов [Коп из полиции нравов. Шпион поневоле. Требуется секретарша. Весьма опасная игра] - Ричард Диминг - Полицейский детектив
- По высочайшему велению - Александр Михайлович Пензенский - Исторический детектив / Полицейский детектив
- Что скрывает правда - Кара Хантер - Полицейский детектив / Триллер
- Личные мотивы. Том 1 - Александра Маринина - Полицейский детектив
- Смерть обывателям, или Топорная работа - Игорь Владимирович Москвин - Исторический детектив / Полицейский детектив
- Восточный проект - Фридрих Незнанский - Полицейский детектив
- Природа зверя - Луиза Пенни - Полицейский детектив
- Не зарекайся.Опасное путешествие в Одессу - Сергей Протасов - Полицейский детектив