Беспредельная Римская Империя. Пик расцвета и захват мира - Анджела Альберто

Нам кажется немыслимым, чтобы хирург оперировал в своем кабинете, но в римское время (и даже позднее) это — в порядке вещей.

Отец чувствует легкое прикосновение чего-то влажного к пальцам ног, обутых в сандалии. По ним прошлись тряпкой, пропитанной уксусной водой, которой раб смывает следы крови, оставшиеся на полу после предыдущей операции…

Врач встает из-за стола: красивый мужчина лет сорока, черные волосы с проседью, черты лица правильные, с мясистыми, четко очерченными губами. Поражают его большие черные глаза. И в особенности — его пленительный взгляд, возможно из-за морщинок, лучами расходящихся от внешних краев глаз. Черты лица и акцент выдают его происхождение: Греция.

Он хорошо знаком с хозяином семейства рабов, много раз бывал на его вилле-фактории. Он у него в долгу за помощь в решении некоторых своих проблем «на высшем уровне». Само собой разумеется, операция будет проведена бесплатно. Он молча слушает рассказ родителей о болезни сына. Мальчик смотрит на него, прижавшись к матери. Он не боится, врач кажется ему другом. Ребенок прав. Ведь это единственный человек, который может его спасти. Врач тоже глядит на малыша с симпатией, слегка наклонив голову, с легкой улыбкой.

Это столь ободряющее и «средиземноморское» лицо напомнило нам об одном очень интересном моменте. Ведь в начале римской истории не существовало профессиональных врачей. Отец семейства (pater familias) сам ухаживал за своими родичами и домашними рабами с помощью рецептов и знаний, передававшихся от отца к сыну. Затем, с завоеванием Греции, Рим впервые познакомился с профессиональными врачами. Они происходили из самых знаменитых врачебных школ того времени: из Эфеса, Пергама, Смирны, Антиохи. Восточное Средиземноморье было в ту пору аналогом сегодняшних Соединенных Штатов, с научно-исследовательскими центрами, университетами и библиотеками (достаточно привести пример библиотеки в Александрии Египетской).

Таким образом, сначала врачи, практиковавшие в Риме, были рабами греческого происхождения (и, похоже, высоко ценились, ведь на рынке они стоили гораздо дороже других рабов). В скором времени эти рабы были освобождены и в качестве вольноотпущенников смогли открыть собственные врачебные практики.

Это может показаться удивительным, но римлянину не подобало заниматься профессиональным врачеванием, в том числе потому, что, согласно его кодексу чести, римский гражданин не мог получать прибыль и выгоду от спасения ближнего, по крайней мере через ручной труд в чистом виде. Цицерон говорил по поводу понятия decorum (приличие) в своем труде «Об обязанностях»,[88] что образованный римлянин мог знать медицину, но не практиковать ее. Все равно как если бы сегодня священник представил вам счет за каждую проведенную им службу или выслушанную исповедь.

Юлий Цезарь понял значение этих профессионалов и дал свободным врачам права римского гражданства, тем самым придав им официальный статус. Это случилось в 46 году до н. э.

При Траяне врач — распространенная фигура. Имеет место даже такое явление, которое мы бы сегодня обозначили словами «персональный тренер» для богатых римлян, а именно своего рода консультант по физическим и психологическим проблемам римских патрициев.

И все же, несмотря на смену поколений, профессия врача продолжала оставаться в руках греков: если судить по погребальным и прочим надписям, найденным археологами, 90 процентов врачей все еще греческого или восточного происхождения. А сто лет спустя, в III веке н. э., — 75 процентов…

Существует даже нечто вроде государственной службы здравоохранения, число врачей в которой (их называют «архиатры») колеблется от пяти до десяти, в зависимости от размеров города. Назначение, жалованье и некоторые привилегии определялись императорским указом.

Естественно, существует и уголовная ответственность врача в случае тяжких промахов, как предписывают закон Аквилия 286 года до н. э. и закон Корнелия, каравший отравителей, а также тех, кто прописал рецепт на яд, продал его и выкупил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Не случайно поэтому многие с недоверием относятся к врачам. По сути дела, это раб, который может придумывать лечение и снадобья. Даже великий ученый и натуралист Плиний Старший определял врачей как людей «бессовестных, стремящихся к известности незаконным путем, шарлатанов, дурную и неукротимую породу»…

Начинается операция

Врач усаживает родителей, разговаривает с ними ободряющим тоном. Он представляет себе их горе и пытается успокоить, не преуменьшая сложности предстоящей процедуры. Пока он разъясняет им детали операции, мальчику дают выпить стакан с каким-то напитком, сильно подслащенным, чтобы облегчить глотание. Он содержит ингредиенты, которые оглушат ребенка настолько, что он будет почти без сознания. Прообраз общей анестезии.

Мать все никак не может оторвать взгляд от разложенных на столе инструментов. Их около тридцати, возможно, больше. Это лишь часть обширного «арсенала», состоящего минимум из ста пятидесяти инструментов, разложенных в кабинете врача. Некоторые — в своих цилиндрических железных футлярчиках (как у наших градусников), а другие — в деревянных шкатулках или кожаных трубках.

Она этого не знает: здесь находятся инструменты, с помощью которых можно выполнить почти все операции, описанные в древних текстах, по ним можно судить об умениях нашего хирурга во многих областях, от зубного дела до лечения глаз, урологии, ортопедии…

Какие инструменты он будет использовать? Выбор широк. Здесь много скальпелей, с ручкой в форме удлиненного листа. Не менее десяти различных типов лезвий, различающихся по форме и размерам, от невероятно узких до широких, использующихся для отделения мышц. Лезвия сменные, как в свое время у бритвенных станков.

Удивительно, насколько уже глубоки и современны знания в анатомии и приемы хирургии. Невероятным и уникальным примером этого является найденный экземпляр скальпеля, использовавшегося для вскрытия спинномозгового канала.

И это еще не все. Вот набор клещей для удаления зубов. Можно предположить, что их пустят в ход для лечения господина Пасхальное Яйцо… Блестящие бронзовые и стальные миниатюрные шедевры изготовлены в специальных мастерских по указаниям врача.

Некоторые щипцы служат для другого рода удалений — чтобы извлекать из тела осколки или стрелы. Вот зажимы для перекрывания кровеносных сосудов или стягивания краев раны при зашивании. Сегодняшний хирург без труда узнал бы эти инструменты, ведь они почти такие же, как те, которыми пользуется он…

Мы замечаем щипцы необычного вида, они очень напоминают длинные щипцы кондитеров, которыми они достают пирожные с витрины, но их назначение, само собой, иное: на концах у них две ложки с зазубренными краями, похожие на челюсти крокодила. С их помощью захватывают миндалины, смыкают «челюсти» и быстрым вращательным движением вырывают их…

Есть и инструменты для опасных процедур: S-образная трубка для удаления камней в мочевом пузыре через уретру и даже керамическая грелка в форме ступни, которую наполняют горячей или холодной жидкостью, для лечения артрозов, артритов и воспалений.

Мальчик лежит на операционном столе без сознания после приема смеси препаратов. В то время не существовало общей анестезии, лишь обезболивающие вещества, снижавшие болевую чувствительность. Составы на основе опиума, уже известные римлянам, наиболее эффективны вместе с крепкими алкогольными напитками.

Врач осматривает головку ребенка. Место, где будет проводиться операция, выбрито. Хирург торжественно берет скальпель: ручка его в форме копья, а лезвие остро заточено. Держа его подобно перу, он легко прикасается к мягкой коже малыша. Отец закрывает глаза. Мать зажмуривается от боли. В виде исключения им позволили остаться в кабинете, но они стоят в сторонке. У стола, помимо хирурга, еще двое рабов-ассистентов, один из которых придерживает голову ребенка. Врач нажимает на лезвие — почти сразу же показывается струйка крови. Мальчик слабо шевелится, но крепко удерживающие его руки (и проглоченная им смесь) не позволяют ему сопротивляться. Лезвие проворно вырезает в коже «окошко». Легкими движениями кожу отделяют от кости и отгибают, как страницу книги. Кровь струится в изобилии, ведь в коже головы много сосудов. Куском ткани и водой очищают место операции, становится виден череп. Теперь надо сверлить кость.