Бал в небесах - Джон Макдональд

– Что здесь происходит? – спросил он.

Дейк не стал тратить на него много времени. Он сразу резко овладел его сознанием и заставил отойти в сторону и застыть с остекленевшими глазами. Он взял Мэри за руку и побежал с ней через посадочную полосу. На бегу он оглянулся и посмотрел на освещенную кабину пилота. Команда стала просыпаться, недоуменно озираясь.

Дейк и Мэри спрятались в траве, наблюдая за самолетом. Через несколько минут самолет развернулся и, пробежав по посадочной полосе, взлетел в небо.

Глава 15

В пустыне ночи прохладные и сухие, а дни яркие, ослепляющие. Они жили в старой шахтерской хижине, заброшенной, еще когда была выработана жила. Мэри раз в неделю ездила за продуктами в городок, расположенный в восьми милях от их жилья. Топливо было проблемой, не хватало воды, да и деньги скоро должны были кончится. Но идиллический день сменялся бледно-серебряной ночью, полной звезд. Они садились на отколовшемся куске скалы, еще теплом от лучей солнца. И он гадал, где же он все-таки был, на какой из далеких планет, плывущих в бескрайнем небе. Мэри носила джинсы и белую рубашку и ходила босиком, пока ее стройные ноги не загорели до черноты, а ступни не задубели. Под горячим солнцем у нее выгорели брови и ресницы, а кончики волос порыжели. Ее лицо стало красновато-коричневым. Дейк любил наблюдать за ней. Они часами бродили по выжженной, твердой земле. И они разговаривали, разговаривали обо всем на свете.

Мэри никогда не пыталась заставить его что-нибудь сотворить. Крошечный Блок Б завораживал ее. Он рассказывал ей в какой последовательности нужно крутить колесики, попытался научить ее пользоваться им. Она пробовала и пробовала до тех пор, пока не доходила почти до слез.

– Я никак не могу отделаться от ощущения, что это невозможно. Вот если бы я смогла принять эту мысль безоговорочно… Сделай это еще раз, Дейк. Я хочу еще раз посмотреть.

И, наконец, она отказалась от дальнейших попыток. Ее улыбка казалась немного вымученной.

Они придумали другую игру. Мэри говорила:

– Я встретилась с ним, когда занималась в Сарасате, сразу после Кореи. Рост около пяти футов и шести дюймов, вес сто семьдесят фунтов. Лысеющий, с мягкими светлыми волосами. Большие нежные голубые глаза, нос картошкой, сморщенный маленький рот и два подбородка. Он стоял очень прямо, так что живот сильно выпирал вперед, а когда он думал, как он будет что-нибудь объяснять, он начинал посасывать зубы. Он носил белые брюки с широким поясом и темные рубашки с короткими рукавами.

– Похоже? – спрашивал Дейк.

И она с неожиданным восторгом всплескивала руками или вдруг жмурилась и говорила:

– Что-то здесь не то. Дай-ка мне подумать. Да, у него лоб был не такой.

И Дейк исправлял иллюзию до тех пор, пока она не была удовлетворена, а он фиксировал этого человека в памяти, так что мог в любой момент, по ее желанию вновь воспроизвести его. Однажды они устроили прием. Дейк сделал иллюзию всех людей, которых она описала за все время. Ему пришлось напрячься почти до предела своих возможностей. А Мэри ходила между ними, то изображая радушную хозяйку, то говорила им что-нибудь совершенно невозможное.

Потом она вдруг начала смеяться, села на песок и смех превратился в слезы, и она спрятала заплаканное лицо в колени. Дейк уничтожил все иллюзии и, подойдя к ней, встал рядом на колени и погладил ее по плечу.

– Что случилось?

Мэри подняла к нему заплаканное лицо и попыталась улыбнуться.

– Я… не знаю. Я вдруг почувствовала как будто я… здесь с тобой, как любимый щенок или забавный котенок, или еще что-нибудь в таком роде. А ты бросаешь мячик или палку, чтобы я принесла ее тебе, виляя хвостом.

– Нет, все совсем не так.

– Дейк, что мы здесь делаем?

– Мне нужно, чтобы кто-нибудь поверил мне. Принял бы меня без страха и без ужаса. Мне было совершенно необходимо найти кого-нибудь, найти тебя. – Но я не могу ничему научиться. Я… как тот щенок.

– Ты хочешь получить ответ, честный до конца?

– Да, до конца, Дейк, – мрачно сказала Мэри.

– Я ощущаю вину, так как есть вещи, которые я могу делать, а ты нет.

Вина заставляет меня негодовать. Я страшно огорчен из-за твоей неспособности научиться всему этому.

– Я тоже буду честной. Я завидую тебе. А от зависти – один шаг к раздражению, от раздражения – к ненависти. Я все время повторяю себе: "Почему они выбрали его? Почему они обучили именно его? Почему не меня?" Понимаешь?

– Понимаю, Мери. Я рассказал тебе… всю свою жизнь. День за днем. Ты знаешь, как все произошло.

– Да, я знаю, как все произошло. И я наблюдала за тобой, Дейк. Я наблюдала, как ты сидишь, уставясь в пустоту, а на лице у тебя такое странное, немного удивленное выражение. Ты ведь не все мне рассказал, не так ли?

Сидя на корточках, Дейк набрал полную пригоршню горячего от солнца песка и медленно пропустил его между пальцами.

– Эти недели, проведенные здесь… я впервые за все последнее время получил передышку. Первый раз у меня появилась возможность спокойно поразмышлять. Мой разум двигался снова и снова по какому-то безумному кругу, и всякий раз я оказывался перед парадоксом, который был не в силах разрешить, натыкаясь на непроходимую стену.

– Мне кажется, я знаю, о чем ты говоришь. Но лучше скажи об этом сам.

Он набрал в руку еще одну пригоршню песка и с раздражением отбросил его в сторону.

– Вот в чем здесь дело. Разум и дух вероятно… неразделимы. На тренировочной базе Т меня обучали люди, пользуясь неземной системой обучения. Их способ покорения пространства, этот Блок Б, странные черные здания – все это пришло из иной чуждой нам цивилизации, намного превосходящей нашу, земную. Но их главные достижения сделаны в области мозга, его огромной, неиспользуемой энергии. Если разум и дух – даже, я думаю, лучше сказать разум и душа – если они неразделимы, тогда всякое увеличение мощности разума должно предполагать большое благородство души. И если это так, то почему же тогда люди, прошедшие такую подготовку, оказывают столь неблагоприятное влияние на человечество. Большее знание должно порождать еще большее понимание добра и зла. Почему же тогда они не превратили Землю в достойное, безопасное место, где можно было бы безопасно жить? Я знаю, что обладая теми качествами, которые у меня сейчас есть, если бы к тому же я был единственным человеком на Земле с этими качествами, я мог бы привести эту планету к невиданному в ее истории процветанию. Если я это в состоянии сделать один, почему они этого давно не сделали раньше? Я думаю, что я не единственный, кто способен на проявление доброй воли. Я видел, как люди проходили обучение одновременно со мной. Я видел, как они изменялись. Я видел невежественную испанскую девушку-цыганку, которая из существа, действовавшего на инстинктивном, животном уровне, превратилась в разумного человека, тонкого, искреннего, способного воспринимать абстрактные идеи и концепции. Я решил, что вся операция в целом несет зло. Но теперь я начал сомневаться в своей правоте. Я чувствую – что-то все время ускользает от меня.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});