Трагедия ошибок - Александр Больных

приказ выйти в море для ведения разведки, так как были получены сведения, что русские

ставят минные заграждения у Босфора.

По плану Сушона на рассвете 29 октября "Гебен" в сопровождении 2 эсминцев должен

был обстрелять Севастополь. Крейсер "Хамидие" должен был нанести удар по Феодосии.

Крейсер "Бреслау" и минный крейсер "Берк" должны были обстрелять Новороссийск.

Крейсер "Бреслау" должен был поставить мины в Керченском проливе, после чего

присоединиться к "Берку". 2 турецких эсминца должны были нанести внезапный удар по

кораблям в Одесском порту. Кроме того, минные заградители "Нилуфер" и "Самсун"

должны были поставить заграждения перед Севастополем и Очаковом. На прощание

Сушон пообещал Энверу: "Я раздавлю Черноморский флот".

27 октября турецкий флот покинул якорные стоянки. В 17.00 "Гебен" трижды передал

приказ: "Сделайте все возможное во имя будущего Турции". Немного погодя был передан

новый приказ: "Всем кораблям: все боевые действия являются секретными. То же самое

относится к действиям после боя". После этого командиры кораблей вскрыли секретные

пакеты.

Но: гладко было на бумаге, да забыли про овраги… Планировалось, что эсминцы "Гайрет"

и "Муавенет", выделенные для атаки Одессы, поведет на буксире угольщик "Ирмингард".

Это позволило бы эсминцам сохранить уголь, которого иначе могло и не хватить. Но

выяснилось, что скорость буксировки составляет не более 6 узлов, поэтому эсминцам

пришлось идти самостоятельно. В результате они оказались перед Одессой гораздо

раньше, чем предполагалось. Ни турки, ни немецкие офицеры, находившиеся на обоих

эсминцах, ничего об обстановке в Одессе не знали. Им помогла случайность — как раз в

это время из порта выходили 2 парохода, причем головной шел с включенными огнями.

Эсминцы также включили ходовые огни и разошлись с пароходами контркурсом. Пост

береговой охраны эти огни заметил и сообщил в порт, но там решили, что это огни тех

самых пароходов, которые невольно помогли туркам.

В результате турки спокойно вошли в гавань. Головной эсминец "Гайрет" сразу за молом

заметил канонерскую лодку "Донец". Вахтенный командир "Донца" сам бросился к

левому 152-мм орудию, но не успел выстрелить. Эсминец с дистанции 80 метров

выпустил торпеду, которая попала в цель. Канонерка сразу начала тонуть с большим

креном на левый борт. "Муавенет" направился к военному молу, однако в темноте

налетел на портовый катер № 2, отправившийся на помощь торпедированному "Донцу".

Удар был настолько силен, что эсминец накренился, а катер протащило вдоль всего его

борта. Турки в суматохе открыли прожектора и швырнули в катер несколько ручных

гранат. В результате "Муавенет" не сумел торпедировать вторую канонерку ("Кубанец"),

а только обстрелял ее. Но при этом туркам крупно повезло — на "Кубанце" уже второй

снаряд заклинил правое 152-мм орудие, единственное, которое могло стрелять по врагу.

Потом "Муавенет" прошел в Нефтяную гавань, где обстрелял портовые сооружения.

"Гайрет" также вошел внутрь гавани, но не сразу сориентировался. Он подошел к

Военному молу и включил прожектор, пытаясь обнаружить минный заградитель

"Бештау". Эсминец даже обстрелял его, не опознав минзаг. Командир "Бештау" приказал

ответного огня не открывать, надеясь, что турки примут корабль за обычное торговое

судно. Видимо, обман удался, так как "Гайрет" отошел задним ходом на середину гавани

и парой выстрелов утопил баржу с углем. При этом он попал под огонь "Кубанца". Турки

поспешно ушли. "Кубанец" также обстрелял и вышедший из Нефтяной гавани

"Муавенет". В 4.20 оба эсминца встретились в море и легли на обратный курс. Пока они

орудовали внутри гавани, минный заградитель "Самсун" поставил на подходах к Одессе

линию из 28 мин. В темноте турки заметили какие-то силуэты, которые, по их мнению,

принадлежали русским военным кораблям. Буйное воображение попортил" нервы

команде, так как если кто и был в море — то лишь коммерческие пароходы.

В 4.15 дежурный пароход РОПИТ передал открытым текстом в Севастополь: "Турецкий

миноносец взорвал "Донец", ходит в Одесском порту и взрывает суда".

Получив эту радиограмму, командующий Черноморским флотом объявил по флоту о

начале войны с Турцией. Сейчас самое время сказать несколько слов об адмирале Андрее

Августовиче Эбергарде. Его главным деянием, за которое он получил адмиральские

эполеты, было приведение в нормальное состояние мятежного броненосца "Потемкин",

точнее уже "Пантелеймона", в 1906 году. После этого он служил начальником Учебного

отряда. Позднее он был начальником Морского Генерального Штаба и разрабатывал

планы войны. В 1912 году Эбергард был назначен командующим Черноморским флотом.

После начала новой волны революционных беспорядков он немедленно вывел флот в

море, там арестовал заговорщиков и затем предал их военному суду в Севастополе.

Адмирал Макаров в свое время так отозвался об Эбергарде: "Не может командовать

кораблем в военное время".

Самое интересное заключается в том, что вслед за извещением о начале войны приказа

готовить корабли "к; походу и бою" не последовало. Более того, было прямо запрещено

приводить в боевую готовность инженерные минные заграждения на подходах к

Севастополю, так как ожидалось возвращение из Ялты минного заградителя "Прут".

Только через час флот получил приказ вскрыть секретный пакет.

Примерно в 5.30 поступило сообщение от наблюдательного поста с мыса Сарыч о том,

что на юго-западе виден свет прожекторов. Так как именно оттуда ожидалось появление

"Прута", сообщению никто не придал никакого значения. Через 28 минут

наблюдательный пост, на мысе Лукулл сообщил, что видит двухтрубный корабль, идущий

к Севастополю. Поднявшийся туман помешал продолжить наблюдение, и только в 6.12 от

того же самого поста пришло новое сообщение. Теперь речь шла о большом военном

корабле и 2 миноносцах. Еще через 35 минут командир группы тральщиков, работавшей

на подходах к порту, сообщил, что видит "Гебен". Тральщики без приказа повернули в

базу.

Как раз в это время "Гебен", следуя за тралами миноносцев "Ташос" и "Самсун",

подходил к Севастополю. Штурман "Гебена" ошибся, и линейный крейсер вышел к берегу

севернее Севастополя, поэтому теперь он шел вдоль берега. Здесь мы впервые

сталкиваемся с резкими противоречиями между русскими и германскими источниками.

Русские историки утверждают, что в 6.33 "Гебен" открыл огонь из орудий главного

калибра, находясь всего в 40 кабельтовых от входа в Северную бухту. Дистанция боя была

минимальной, даже странно, что немцы пошли на такой риск. Береговые батареи открыли

ответный огонь и добились 2 попаданий в линейный крейсер. Лорей говорит, что

береговые батареи открыли огонь в 6,28, а линейный крейсер ответил в 6.30.

Всего "Гебен" выпустил 47 снарядов калибра 280 мм и 12 снарядов калибра 150 мм.

"Гебен" вел огонь по крепости в течение 17 минут, маневрируя зигзагом. При этом он

вертелся прямо на крепостном минном заграждении. Адмирал Исаков в прекрасной книге

"Каспий, 1920 год" пишет, что это и была знаменитая "севастопольская побудка",

которой потом долго тыкали в глаза черноморцам. Дескать, пока бегали за ключами от

станции инженерных мин, пока будили коменданта, "Гебен" успел уйти. Не знаю, правда

это или нет, но фактом остается то, что минное заграждение было активировано уже

после того, как "Гебен" покинул опасный район. Вот что пишет по этому поводу адмирал

Эбергард:

"С рассветом 29 октября боевые цепи заграждения были выключены, так

как к этому времени ожидался приход "Прута". Как только было донесено с

постов, что в Море открылся "Гебен", немедленно было отдано приказание

ввести боевые цепи. Приказание было передано лично начальником охраны

рейда на минную станцию. Выведя заграждение, начальник минной

обороны вышел из помещения на пристань, где минеры готовились к

работам. Поэтому принял приказание от начальника охраны рейдов унтер-

офицер, который побежал доложить о том начальнику минной обороны.

Через некоторое время начальник минной обороны лично доложил

начальнику охраны рейдов, что цепи введены. Это было уже после первого

выстрела".

На вопрос, находился ли какой-либо дежурный у выключателя заграждения, адмирал

ответил:

"Дежурный офицер всегда находится на станции у коммутатора, но

приказания ему отдаются только начальником минной обороны. Поэтому