Спецназ Лысой Горы - Александр Прокопович

Командир заставы был не против хобби нового сержанта. Он и сам давно занялся бы чем-то более осмысленным, чем проведение очередного строевого смотра. У Стены все казалось неважным и незначительным. Даже если это неважное отражалось в её идеальной поверхности.

Заставы вдоль Стены позволили узнать еще одно её свойство. Бессонница мучила каждого, кому не повезло заночевать в пределах километра от гигантского зеркала.

Илья, как и каждый здесь, засыпал только под утро, когда Стена становилась видимой. Этой ночью он твердо решил потратить бессонное время с пользой – пробежка вдоль Стены показались как раз таким правильным делом. Илья уже во второй раз преодолевал намеченную дистанцию, когда понял, что Стена изменилась. Все было как всегда, и он почти уверил себя, что ему просто показалось, когда это повторилось снова – отражение Ильи исчезло. Слева и справа от него тянулась ночь, казалось – нет никаких стен. Илья попытался бежать в сторону исчезнувшего отражения, и Стена – сейчас не зеркало, просто огромное прозрачное стекло – остановила сержанта. Прожектора периметра мешали рассмотреть – что там, за гранью. Постепенно начал прорисовываться силуэт, еще секунда – и на Илью снова смотрело его отражение: Стена опять стала отражать.

Командиру заставы Илья решил не докладывать. В дневник записал, Магистру тоже пока решил не звонить. Решил понаблюдать – не пришлось. Стена проявила себя раньше.

Бриться у Стены, пытаясь соскоблить лишнюю растительность, пользуясь самым большим зеркалом в мире… удобно. Когда отражение десятка намыленных физиономий, моргнув, исчезло, физиономии, вместо того чтобы подумать, пытались добриться на ощупь. Недолго. Сначала их качнула мягкая, но мощная рука ветра, чтобы в следующее мгновение уже вновь зеркальная Стена отбросила погранцов, враз материализовавшись на полметра ближе. Рядовой Жюль Девак, который только что стоял, облокотившись о Стену, исчез. Вероятно, он оказался слишком близко.

Большая Стена обнаружила свое новое свойство – она могла двигаться. Илья не сомневался, что это движение остановить невозможно.

Глава шестая

Совсем не волки

«Смерть по естественным причинам» на самом деле означает «смерть от неизвестных причин».

Пятое правило патологоанатома

Довольно странно себя чувствуешь, когда погоня, которую ждешь, ждет тебя. Такая вот встречающая погоня. Иногда её называют засадой.

Странно было, что Костяное отделение встречало меня вместе с Черным отрядом. Я довольно высокого мнения о себе, но, вероятно, Яковлев думает обо мне еще лучше. И зачем брать в засаду фургон?

Алёхин, Марат и Карина двинулись к нам навстречу со скоростью тяжелораненой улитки, у которой отказала единственная нога. Я бы тоже не спешил. А еще на месте Алёхина я бы оставил Марата с луком у повозки. В сумерках целиться тяжело, и второй попытки может и не быть… Впрочем, Марату вторая попытка обычно не нужна…

Алёхин подъехал первым, чуть позади и чуть левее оказался Марат, Карина – еще дальше и правее Алёхина. Оружие в ножнах, но – боевой порядок: приехали мирно, уедем как получится. Ну-ну. Я не видел, но знал, что Данила уже сбросил поклажу и готов затупить клинок о чью-нибудь особо выдающуюся голову. Я не был готов. В последнее время я довольно часто оказываюсь не готов.

– Тебе конверт…

Алёхин был спокоен. Делов-то: встретил приятеля, а тут случайно конверт от Великого Князя – с кем не бывает?

– Кажется, что-то такое ты мне уже передавал…

– Это другое…

– Не рановато?

– В самый раз…

– Алекс, советую открыть…

– А не то что? Думаешь, я умру от любопытства?

– Алекс, поверь мне, это не лучшая бумага в твоей жизни, но она даст тебе шанс вернуться в Киев… Но я, наверное, ошибся – ты же просто на прогулке? А я тут бог знает что подумал, даже заехал по дороге к тебе, взял кольчугу, шлем… На прогулке они, конечно, ни к чему…

– Давай конверт…

На этот раз мне не приказывали убивать. Моя задача почти совпадала с желаниями моих родителей: чтобы их сынок жил подольше и содержал свое тело в хорошем состоянии. Вместе с Костяным отделением и Черным отрядом мы должны были выяснить, что на самом деле заставило наших северных соседей бросить дома и кинуться в бега, и как быстро это что-то окажется у стен Киева. Приказ подразумевал, что, выяснив всё это, мы сможем доехать до Печерского Замка и доложить. Правда, ведьма, сидящая в фургоне у Алёхина, позволяла думать, что это совсем не обязательно. Если с нами что-то случится, ведьма передаст информацию.

Итак, идем на волков, согнавших с насиженных мест толпы беженцев, вместо того чтобы воевать с Пророком. Меня устраивает эта замена, а заодно – чертовски уважительная причина не отработать деньги ведьм…

– Командуй, Алекс, ты снова главный… – Я ясно читал тоску в глазах Алёхина – ничего хорошего экспедиции под моим командованием не обещали.

– Поехали, лейтенант… попробуем заночевать хотя бы на пятьдесят километров южнее.

* * *

Мне хватило недели, чтобы начать понимать Наполеона. Причем обошелся я без треуголки. Для того чтобы почувствовать себя на Смоленской дороге, не хватало только партизан и зимы. Всё остальное, точнее, отсутствие всего остального – совпадало. Звери-мутанты и растения-мутанты были ужасны, но ничего не смогли поделать против вооруженных огнем, вилами и топорами переселенцев. Может быть, когда-то так уже было. Выжили только те, кто был быстр и достаточно труслив.

Вот уже неделю мы делали по сто – сто двадцать километров в день – и всерьез начали задумываться о теплой одежде: если, так никого и не встречая, придется идти до Северного полюса.

Марат уже который день хотел кого-нибудь убить, чтобы пополнить наши запасы. Из съедобного попадались только жуки, но мы еще не настолько возненавидели сухари, кашу и копченое мясо. Тяга к убийству сказала свое слово на подходе к Великим Лукам. Стервятник нацеливался на что-то внизу, когда Марат снизу нацеливался на него. Не представляю, чтобы в любом другом походе Марат соблазнился стервятником. Отряд летающих падальщиков не заметил потери бойца. То есть они не бросились врассыпную. Когда мы оказались на месте его падения, стало понятно, почему, – они просто не могли оторваться от трапезы. Я такого тоже никогда не видел: несмотря на изрядную поклеванность и некоторую несвежесть туши, зрелище было что надо. Назвать это существо волком можно было, исключительно разглядывая его издалека, причем разглядывающий должен был страдать особенно острой формой близорукости. У твари было четыре лапы. Голова. И цвет – серо-рыжий. На этом общее с волком кончалось. Проблема была с размером: три метра в длину – многовато для волка, три ряда зубов – тоже перебор, а если отбросить окрас, то хищник (ведь когда три ряда зубов – значит, хищник?) больше смахивал на тигра, чем на волка. Очень не хотелось бы встретиться с ним до того, как он превратился в корм для стервятников…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});