Скандальная жизнь настоящей леди - Барбара Мецгер

— Как ты сделал это? — прошептала она. — Как ты заставил Клэр изменить подсчет ее платков?

Он опустил руку на спинку ее стула и намотал один рыжий локон на палец.

— Шантаж, вымогательство, угрозы, злоупотребления властью и информацией. Все, с чем я пытаюсь бороться в этом мире. — Харри потянул за локон. — Я сделал это для тебя.

Мисс Смайт с жаром начала следующую пьесу, поверх шепотков и шарканья, к которым примешивалось несколько смешков. Затем лорд Мартиндейл захрапел. Громко.

Ангел превратился в дьяволицу прямо перед глазами аудитории. Она вскочила, схватила пюпитр для нот и попыталась ударить своего любовника по голове. Харри и мистер Энтони, партнер Ист-Индской торговой компании, поспешили схватить ее. Мартиндейл бросил ей кожаный кошелек, а затем выбежал из комнаты.

— Теперь он знает, почему у нее такая длинная череда любовников, — пояснил Харри Симоне после того, как слуги вывели женщину из комнаты.

Мисс Элизабет Элторп, которая была дочерью священника и любовницей виконта, заколебалась перед тем, как выступить в центр комнаты, когда лорд Горэм представил ее и ее оригинальную поэзию.

Опустело еще больше мест, что, как посчитала Симона, было потерей для тех, кто дезертировал. Поэмы оказались трогательными, особенно одна — про любовь, которая выбирает свой путь подобно реке.

— Река не выбирает, куда ей течь, — прошептал Харри, чуточку громче, чем нужно. — О чем, черт побери, она толкует?

Симона успокоила его, положив ладонь на его бедро, находившееся так близко к ее бедру.

— Отлично, река. Выбирает. Прекрасно.

Когда Элизабет закончила, виконт встал и энергично зааплодировал. Точно так же поступили и те, чьи партнерши еще не выступали, зная, что те смогут победить первых двух. Симона понимала, что ей это не удастся.

Затем Клэр Хоуп поднялась и запела так, словно выступала в Итальянской опере перед королями и принцами, собравшимися ее послушать. Горэм поразил всех, аккомпанируя ей на фортепиано. Клэр пела об одной трагической любви за другой, наклоняясь к нему.

— Двенадцать лет, — прошептал Харри на ухо Симоне. — Много времени, чтобы практиковаться вместе.

А Симона думала, что у них было много любви.

Клэр выглядела ошеломляюще, а ее голос был готов пронзить самое твердое сердце. У Симоны увлажнились глаза, но затем она вспомнила, что не должна понимать слова. Другие просто трепетали от великолепных звуков, не зная итальянского языка. Отсутствующие члены аудитории торопливо возвращались в комнату, а за их спинами стояли слуги, заполнившие коридор. Когда Клэр закончила, от вызовов на бис сотряслись даже канделябры. Она пела снова и снова, пока у нее не сел голос.

Клэр должна была выиграть.

Никто не хотел выступать после Клэр, так что Горэм объявил конкурс законченным на этот вечер. Также хозяин сказал, что ужин сервирован в столовой, в Египетской комнате раздвинуты столы для карт, а здесь, в музыкальной комнате можно будет потанцевать: нанятое трио обеспечит музыку. Нет, он не собирается сидеть за фортепиано, пока все остальные начнут танцевать, как только слуги скатают ковры и отодвинут стулья к стене. Лорд собирался пойти выпить, после того, как постарался играть так, чтобы соответствовать своей любовнице.

— Ты голодна? — спросил Харри у Симоны.

— Думаю, что нам следует сначала попрактиковаться в танцах, если мы собираемся участвовать в этом конкурсе. Я так понимаю, что Клэр пригласила сельских жителей на большой бал, и мне не хотелось бы поставить тебя в неловкое положение.

— Ты никогда не сможешь это сделать, моя дорогая, — проговорил он ради другой пары, которая прохаживалась рядом, ожидая, когда начнется музыка.

Как только другие прошли мимо, Симона призналась, что никогда не танцевала вальс, хотя полагала, что знает шаги, после того, как наблюдала за танцевальными уроками своих подопечных. Однако каким бы танцам не учили юных леди, они никогда не напоминали нечто подобное.

Не было никаких контрдансов. И никаких заученных менуэтов или сложных кадрилей. Сначала трио заиграло динамичную польку, танец, которого Симона никогда не видела. Затем последовал рил[22], с большим количеством прыжков, хлопаньем в ладоши и смехом. Наконец заиграли вальс.

Симона и Харри вначале танцевали неловко, так как между кружащимися парами оставалось не слишком много места для маневра. Миссис Олмстед была бы шокирована, если бы могла видеть, как партнеры прикасаются, наклоняются друг к другу, прижимаются и даже целуются, покачиваясь в танце.

— Расслабься, любимая. Ты слишком напряжена.

— Ты держишь меня слишком близко.

— И вполовину не так близко, как мне бы хотелось. — Харри закружил Симону в танце, шелковые юбки развевались вокруг ее ног, его бедра прижимались к ее бедрам, его рука крепко держала девушку за талию, их руки, затянутые в перчатки, переплелись — и в самом деле, это был танец дьявола. Симона ощущала себя мыльным пузырьком, беззаботно летящем на бризе от близости Харри. Она отказывалась думать о том, как он стал таким опытным танцором, что может заставить любую партнершу выглядеть грациозной.

Мора Дойл закричала, чтобы сыграли ирландскую джигу, а затем подоткнула юбки, показав лодыжки, колени и чуть-чуть — белые бедра, в то время как ее любовник хлопал в ладоши в ритме танца. Несколько других женщин попытались подражать акробатике Моры после пары стаканов пунша, но одна из них приземлилась на свой зад среди очень громкого хохота.

— Думаю, что пришло время покинуть музыкальную комнату, — решил Харри, снова пытаясь уберечь Симону от грубых шуток и вдохновленного ромом веселья. — Данфорт еще раньше направился и игральную комнату, и я должен последовать за ним. Я не нашел ничего похожего на мятежный заговор или попытки шантажа, но я должен услышать о чем-то позже, когда они будут слишком пьяны, чтобы следить за языком.

— Ты все еще ищешь измену? — Симона оглянулась на пьяных танцоров, клонившихся друг на друга, спотыкавшихся о золоченые стулья, или сплетавшихся в углах. — У этих мужчин нет никаких мыслей, кроме тех, как потратить деньги и удовлетворить свои аппетиты, и не важно, кто за ними наблюдает.

Она отправилась в постель, желая, чтобы Харри не был выкроен из такой же низкопробной ткани.

Глава 16

Сара выложила еще одну почти прозрачную ночную рубашку. У одеяния из голубого газа были бретельки из белых лент вместо рукавов, и к нему прилагался прозрачный халат того же цвета с белым атласным воротником. Симона надела и то, и другое перед тем, как лечь в постель, и к тому же натянула покрывала до подбородка. Затем она попыталась не заснуть, изучая книгу, позаимствованную у Сандари. Девушка не могла прочесть слова, но картинки…