Да, я счастливчик, и что с того?! Том 1 - Илья Романов

волновала его в первую очередь. Дела в игорном клубе шли просто отлично до того, как один, возомнивший о себе невесть что, первокурсник не решил сдать его студенческому совету.

Сперва Воронцов принял его за какого-то дурачка, шулера, труса. Да за кого угодно. Может, лицом не вышел. Жаль, не догадался раньше, из-за чего Гордеев так упорно стремился покинуть стол. Понятно теперь, какие у него намечались дела, и какую роль в них играл сам Игорь.

Да и Градовский, по его мнению, со временем слишком ослабил бдительность. Набирал смышленых новичков, чтобы партии были увлекательнее, особо не убеждаясь в их честности. Рано или поздно о клубе должны были узнать, но чтобы с таким размахом…

В гостиную зашли двое, уселись напротив.

— Я слышал, что произошло, — сухо произнес один из них. — Кто-то совету донес. Не думал, что Маргарита Артуровна будет так категорична.

— Статус заведения, — скривил Игорь узкие губы. — Готов поспорить, она даже девственность свою так не берегла, как соблюдение устава этого места.

Второй парень хохотнул, но тут же осекся, стоило Воронцову обратить к нему тяжелый взгляд.

— И кто же этот «счастливчик»? — осведомился первый.

— Совету донес первокурсник. Димитрий Гордеев.

— Гордеев? А ты уверен, что?..

— Я уверен, что за содеянное он должен проследовать на выход следом за мной, — парировал здоровяк, вцепившись пальцами в подлокотник до побелевших костяшек. — Плевать мне, чей он сын и насколько велика сфера влияния его рода. Он вылетит из академии, как пробка из бутылки, а там уж я и сам им займусь. Этот ублюдок перешел мне дорогу, а подобный риск имеет свои последствия.

— Ну… если ты так считаешь, — переглянулись студенты между собой.

— Мы им займемся, — кивнул первый. — Но если об этом прознают Гордеевы, то их сотрудничество с моим отцом…

— Азарт в том и состоит, что ты не знаешь, повезет тебе или нет, — улыбнулся Игорь уголками губ. — Но продолжаешь игру в надежде на шанс, который приведет к удачному исходу. Я вот осмелюсь продолжить игру, которую он начал. И закончить.

Глава 22

— Спасибо, конечно, но я бы хотел посмотреть только кубики. Отдельно.

— Хорошо. Вот там стенд, — указала продавщица в сторону дальних витрин. — Если какой-то приглянется, сразу говорите. Открою и покажу.

Свой первый выходной после насыщенной учебной недели я решил посвятить задаче первостепенной, а именно — выбраться в Москву всё на той же электричке и заглянуть в магазин настольных игр. Дергать Константина по такому поводу не хотелось, так что нашел на смартфоне приложение с картами и самостоятельно отыскал нужную мне улицу и дом.

После занимательного рассказа о новинках игровой индустрии и текущих акциях, который я терпеливо выслушал, всё-таки перешел к сути своего визита сюда. Приблизился к стенду, где на алой бархатной подушечке лежали разнообразные кубики, кости, или же дайсы. В прошлой жизни совсем не интересовался подобными развлечениями, и сейчас искренне удивился, насколько широк ассортимент этих самых кубиков. Четыре грани, шесть, восемь, двенадцать, двадцать… Охренеть можно. Даже размером с ладонь имелся — стогранник.

Точность вероятности удачи одна к сотне, разумеется, не могла меня не заинтересовать. Небо и земля по сравнению с тем, что имел на руках в настоящий момент. Однако как эту бандуру с собой таскать, да еще и незаметно ею пользоваться в критические моменты — вопрос открытый. Но вот что касалось двадцатигранника… Пожалуй, хранить такой окажется куда проще.

Они тоже были представлены в нескольких вариантах. Из разных материалов, обычные, коллекционные… с приколами. Внимание зацепил кубик с изображением среднего пальца вместо единицы. Довольно самоиронично, если мой выбор в итоге остановится на нем. Но как он мог на нем не остановиться?..

Я даже прикинул возможности пары процентных кубиков, состоящую из двух десятигранников, один из которых показывал десятки, а другой — единицы.

Но двадцатигранник со средним пальцем вместо единицы… Решено! Беру и то, и другое, а дальше разберемся. Возможно, первым я буду пользоваться тогда, когда счет времени идет на секунды, а вторая пара пригодится для определения более точной вероятности шанса и длительного последующего размышления на тему «стоит ли оно того»?

Окликнул продавщицу и попросил продемонстрировать мне выбранные кубики.

Первым делом проверил «прикольный». Золотистый, металлический с яркими черными цифрами. Подбросил его на поверхность горизонтальной витрины перед собой и… началось что-то очень странное. Кубик словно стал жить своей жизнью, перекатываясь то на двойку, то на тройку. Мы с продавщицей наблюдали за этим действом с одинаково вытянутыми лицами и приподнятыми бровями. Только после того, как я накрыл его ладонью, дайс замер в положении двойки и больше не рыпался.

Не понял. Разве на нем не должна была выпасть двадцатка? Или я не в полной мере восстановил свой резерв? Да нет же, перед тем, как зайти в магазин, проверил на собственных кубиках: две шестерки. Специально хорошенько отоспался, наелся и всеми силами старался игнорировать истерики Полиночки все эти дни.

Может, с самого начала я неправильно относился к расчету вероятности? Но в свою защиту могу сказать, что бросок пары шестигранников мне не с чем было сравнить.

Так. Ладно. Теперь очередь процентной пары десятигранников. Выполненные под черный с золотистыми прожилками мрамор, выглядели они дорого-богато. Тем не менее, меня больше волновало их практическое значение. Бросок… Хм. Двенадцать. Ровно. Никаких перекатов. По моим изначальным представлениям, ожидаемо было бы увидеть две десятки на выпавших гранях, что означало бы абсолютный уровень удачи.

Шестеренки быстро закрутились в моей голове, пока продавщица скептически поглядывала то на меня, то на выбранные мною кубики.

Обмозгуем результаты проверок. Выходит, на данный момент максимальное значение двух шестигранников — порог моей удачи? То есть, двенадцать единиц равняется сотне процентов? Это объясняет тот факт, что Димитрию хватало только этой пары для проверки вероятности. Подытожим. Если брать за абсолют сотню единиц, то до абсолюта мне как до Китая раком ползти. Две с половиной из двадцати. Двенадцать из сотни. Всего лишь двенадцать из целой сотни…

— Я беру эти, — поднял на женщину глаза. — А еще возьму десять пар шестигранников.

— Хорошо… — повела она плечами.

Наверняка приняла меня за какого-то одержимого настольщика, для которого выбор кубиков — целый ритуал. И если бы всё на самом деле было так просто и несерьезно…

Из магазина вышел с неистовым желанием «прокачаться до сотки». Вот только каким образом преумножить столь редкую и малоизученную способность? Никакой информации о силах удачи я так и не нашел, сколько бы ни пытался. Бабка Димитрия, обладавшая ею, отправилась на тот