Вход для посторонних (СИ) - Бор Евгения

— Он восхитителен! — воскликнула, не сдержавшись, младшая сестра.

— Очень мил, — согласилась старшая, — мне бы хотелось задать вам несколько вопросов, но боюсь это не для мужских ушей.

— Напротив! — воскликнула Алька, — я настаиваю чтобы вы задали свои вопросы прямо здесь и сейчас.

— Но это не совсем прилично… — замялась женщина.

— Если вы не зададите их сейчас то, возможно, уже никогда не получите на них ответа. Ну же, смелее. От вас многое зависит.

— Ну если вы настаиваете… Мне очень хотелось бы знать как вам удаётся сохранить пышность своего платья?

— Очень хороший вопрос и я на него с удовольствием отвечу, — радостно воскликнула Алька и приподняла подол платья.

Объяснение много времени не потребовало, значительно больше ушло на демонстрацию во время которой деликатный старик оставил девушек наедине. К моменту его возвращения одно из колец было вытащено наружу и старшая из сестёр крутила его в руках с выражением почтительного восторга.

— Неужели этот веночек удержит вес ткани и будет держать правильную форму? — спросила она.

— Нет, этот не будет, — призналась Алька, — он станет хрупким когда совсем высохнет, или раскиснет, если намокнет. Он вообще может сломаться в любой момент. Здесь нужен другой материал. Он должен быть гибким и упругим. Не боятся ни жары и ни холода. Он должен быть лёгким… Для этого я пришла к вам, Мастер, — и Алька с вызовом уставилась в холодные глаза под седыми бровями.

— Я не знаю такого материала который бы соответствовал этим требованиям, — после недолгого раздумья признался старый мастер, — и вообще, эти требования исключают одно другое. Гибкой и упругой может быть лоза, но от холода она станет хрупкой. Ну и лёгкой она быть не сможет…

— И тем не менее такой материал есть, — с уверенностью сообщила Алька, — и вы его отлично знаете, — на неё уставились три пары недоверчивых глаз, — это наши волосы. Да, да, волосы.

— Даже ради такой юбки я не пожертвую своей косой, — сообщила младшая из сестёр и отошла за спину старшей, словно прячась от наглых домогательств.

— Никто на такие жертвы не согласится. Поэтому нужен материал, который бы по своим характеристикам напоминал бы волос, но был бы сделан из чего-нибудь другого. Хотя бы из той же соломы.

— Так тебе не Мастер нужен, а Созидатель, — догадался старик, — у меня в мастерской один есть, но молодой совсем, звёзд с неба не хватает.

— Но ведь вы сумеете ему объяснить, — с надеждой спросила Алька.

— Объяснить я смогу, только сумеет ли он понять? Нет деточка, без Учёного тут не обойтись. Учёный должен формулу составить. Материал ведь совсем новый, — задумался старик, голову подперев, — только вряд ли Учёный будет о женских платьях задумываться.

— Так ведь этот материал и на другие вещи использовать можно, — Алька напряглась, чувствуя как рушатся её грандиозные планы.

— На парики что ли? — попробовал пошутить Мастер, — так я никого из лысых Учёных не знаю.

— Но почему же на парики, — подхватилась Алька, — можно ведь и ткань ткать. Из неё даже броню делать можно. Или на паруса например. Да даже на коляски — что бы ни дождь, ни ветер не беспокоили. Да мало ли что можно придумать… Мы им идею дарим, а как с ней быть пусть дальше сами думают. На то они и Учёные.

— Позвольте и мне сказать, — вступила в разговор невестка Мастера.

— Скажи, раз уж вас на этом совете большинство, — небрежно кивнул старик.

— Астра права. У этих „волос“ может быть большое будущее. Есть легенды о том, что в давние времена женщины пряли из своих волос кольчуги для любимых мужчин. И не было такого оружия которое могло бы защиту ту пробить. Потом мужчины пытались из женских волос сами броню делать, но у них не вышло. То ли от того, что волос мало было, то ли из-за того, что силой добывали.

— Женщины верят, что это их любовь мужчин защищала, — дополнила её рассказ младшая сестра.

— Но я сейчас не о легенде говорю, я о том, что за юбки эти женщины готовы будут хорошо платить. И те, кто не погнушается женским интересам послужить, заработают не меньше, чем те, кто защитными артефактами занимается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вот он голос народа! — воскликнула Алька, и заметив кривую усмешку единственного представителя сильного пола, высказала всё, что в душе накипело, — вы вообще то совсем не учитываете того, что женщин в мире столько же сколько и мужчин. Может даже больше. У нас свои интересы, на которые вам, наверно, наплевать. Вас только защита и интересует. А то, как нам под вашей защитой живётся вам без разницы.

— А что, плохо живётся? — не выдержав обидных обвинений, возмутился старик, — ни кто вас не обижает, волосы не рубит, в плен не тащит. Живите себе и радуйтесь.

— Мы бы и рады радоваться, но вы из нас всю радость высосали, — ляпнула Алька и сама своих слов испугалась, — скучно нам и тоскливо, — призналась почти миролюбиво, — мы красоты хотим, но вам этого не понять.

Алька совсем потухла под внимательными и удивлёнными взглядами. Конец своей тирады она почти прошептала.

— А ведь девочка права, — нарушил молчание старик, — платье у неё действительно красивое.

Алька подняла на него глаза и, радуясь неожиданной поддержке, слабо улыбнулась.

— Моя жена и впрямь от тоски померла. Дети подросли, а она словно потухла. Словно жить ей стало неинтересно, — старый Мастер тяжело вздохнул, погрузившись в горькие воспоминания, — я чувствовал, что плохо ей, а помочь не сумел. Тоски её не понял.

— Ну что вы, отец, — кинулась утешать старика невестка, — не вините себя. На всё воля Всевидящего.

— Так ведь в том то и беда, что женщин, в тени своей, Всевидящий не замечает. Ходим, что те тени. Самим себе не интересны, — Алька действительно так чувствовала. В мире этом, полном чудес и магии, женщины в тёмных своих нарядах, даже и на женщин, в Алькеном понимании, не были похожи. Жизни в них не было. Только чопорность и манеры. Возможно она не имела достаточно информации чтобы такие выводы делать, но Мелина была с ней совершено согласна и всхлипывала в уютной глубине Алькиного сознания от жалости к себе и ко всему своему женскому роду.

Вновь обретённые родственницы тоже блестели налитыми слезой глазами.

Даже старик расчувствовался.

— Ладно, детка. Дай мне два дня. Поговорю я со своим старым приятелем. Он Учёный. От дел отошёл. Может как и я бездельем мается. Если согласится над твоей задачей подумать, то я, в своей мастерской, сделаю вам эти волосяные кольца. Если вам в радость, то и мне в удовольствие.

— Спасибо Мастер Дерос. Я вам очень признательна.

— Можешь звать меня дядюшкой, — и прижал Алькину ладошку к своей широкой груди.

— Спасибо дядюшка, — смутилась Алька и вежливо раскланялась с новыми родственницами.

— Надеюсь, что в нашу следующую встречу мы сможем обсудить деловую сторону вопроса, — неожиданно твердо сказала на прощание госпожа Дерос.

Глава 29 Новые знакомства

Только оказавшись снаружи девушки поняли, что провели в доме доброго дядюшки достаточно долго. День двигался к вечеру и сумерки уже приглушили дневную суету. Фонари ещё не горели, но им осталось недолго бездельничать.

«Представляешь, нам даже не предложили остаться на ужин.» — заметила недовольная Мелина, усаживаясь в поджидавший их экипаж.

«Не думаю, что это из жадности. Дядюшка уже сегодня собирается навестить своего знакомого, а дамы, уверена, уже плетут себе соломенные кольца.» — со снисходительной небрежностью отозвалась Алька.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Чувствовала себя Алька замечательно. Почти так же, как после защиты диплома. Правда тот день закончился банкетом в Тоськином обществе, а сегодняшний обещал только чай с яичницей, которую она наловчилась жарить на самодельном гриле, но настроение было всё равно праздничным.

«Лин, а давай в ресторане поужинаем.» — неожиданно для себя предложила Алька.