Попаданка (СИ) - Михайлова Валентина

   – А не след тебе больше тута распоряжаться! – не унималась Свёкла. - Ты теперича такая же девка крепостная обычная, как и остальные все! Как и я, как и они! – всё яростнее распаляясь, указала она на своих чересчур полноватых подружек. – И коль тебе надо,то сама и мети!

   – Ну, положим, не моя в том обязанность… – строго начала я.

   – А давайте-ка бабы, куда в хлев её утянем, барскую одёжку на зазнашке изорвём, а саму всю коровьим дерьмом измажем! – лукаво оглянулась она на своих подруг. – Да опосля и сведите вы её к себе на чёрную кухню,там вовсю работать уже и заставьте!

   – Почему бы и нет, - тяжело поднялась одна из них. - Пускай ужо своё настоящее место здеся знает! А то вон у нас с вечера большой казан от жира еще не чищен…

   Видок, как и у одной, так и у второй чёрной поваришки, был очень уж грозный,и что-то мне такое подсказывало, что всё задумано у них было заранее,и именно меня они сознательно тут и поджидали.

   Я ринулась было к ведущей в коридор двери, только она оказалась запертой. Путаясь в юбке, побежала назад, к крыльцу, да не успела: все втроём они зажали меня в углу.

   Сумела оттолкнуть одну из них и вывернуть руку другой, да настолько сильно, что та даже заверещала от боли,только подскочившая к ней на помощь Свёкла схватила меня за волосы и стала клонить книзу. Скоро ей пришла на подмогу другая, уцепилась за мою руку, потянув и с треском разорвав на плече рукав платья. Сразу вырвавшись из моей послабевшей хватки, повисла на мне и вторая поваришка… Глядишь, вот ещё совсем немного и на пол повалят, а там и ногами лупить примутся!

   – Чего это вы тут удумали! – Громко хлопая входной дверью, вовремя ворвался в сени Игнат. – Ну-ка оставьте Варвару Николаевну в покое! Да что ж вы тут негодные девки творите! Да за такое вам новый барин в три шеи всыплет да навоз грести на конюшню погонит! Не знаете разве, что Варвара Николаевна сестра его родная! Вот же девки дуры! Запороть же велят!

   Меня вмиг отпустили.

   – Просите уж у барышни снисхождения! На колени перед ней падите, простить умоляйте… – самым серьезным тоном продолжал Игнат.

   – И с чего ты это, старый, взял, что родственница она барская? - Тяжело дыша, заговорила Свёкла, переводя то на него,то на меня уже какой-то потухший взгляд.

   – Так сам Пётр Фомич мне об том утром сообщить и изволили, как и о том, что в кабинет да в покои покойного барина теперь переходят, велели тебе там прибраться, а мне туда все его вещи перенести,и про барышню

мне сказывали, что oна сестрoй его настоящей является, это чтоб никто ничего дурного не удумал, оттого что теперича в его бывшие комнаты она по соседству перебираться будет, удобнее там, да и места куда поболее. Теперь и Праська там с нею в другой комнатке поселиться сможет.

   – Ой, барышня, вы уж простите нас, дурёх! – упавши на колени, буквально поползли к моим ногам те две полноватые поваришки, бывшие с чёрной кухни. - Не знамо мы… Богом клянёмся! Мы бы сами никогда… Её лживым словам поверили, что якобы не из благородных вы…

   – Возвращайтесь уже к себе, - я милостиво сказала. – Ладно, на первый раз прощу и про вас пока не cтану ничего брату своему говорить. Но только всего один разок и будет вам такое снисхождение моё! Да тольқо не ей! – чуть ли не грозным прокурорским взором посмотрела в побелевшее от злости лицо Свёклы.

   От моего взгляда её аж передёрнуло всю. На колени она, правда, опускаться не стала, а только виновато склонила голову.

   – Да кто ж знал… – пробормотала пoлуслышно. - Кабы вы, да хоть кто-то из господ, о том раньше хоть пол словечком обмолвиться изволили, да разве б я тогда посмела на настоящую барышню даже слово плохое вымолвить…

   – Ладно, иди пока, прибирайся у барина! – сказала ей со строгоcтью в голосе. - Я,конечно же,такую твою выходку без внимания не оставлю, но не ухудшай своё и без того теперь шаткое положение в этом доме!

   – Хорошо, барышня, - чуть слышно хнықнула она,и поспешно достав из кармана белого передника ключ, отворила внутренние двери.

   Я же повернулась к Игнату:

   – А Пётр Фомич и правда тебе сказал, что бы я в его бывшие покои переходила?

   – Сказал, барышня, как и велел мне вас сыскать,чтоб с вещами помочь, вот я за вами и пошёл… Уж простите меня нерадивого, что в господские ваши дела вмешиваюсь, только должен важное сообщить, оттого что благодарность к вам имею, за то, что перед старым барином доброе слово за меня в управляющие замолвили… Вы уж девок задиристых этих не жалейте, покуда они в одном с вами доме,то не оставят пакостей своих. Да и Свёкла с ними больше всех. Она девка всех в деревне краше, да уж зла и завистлива вельма, вы уж спуску ей никак не давайте.

   – Не дам, – кивнула я. - А по поводу моих вещей ты уже не беспокойся,их у меня немного, я всё сама с Праськой на новое место перенесу.

   Абсолютно не желая, как говорится, спустить ей всё на тормозах, попутно высматривая куда-то запропастившуюся Праську, я направилась прямиком к своему предку. Его, правда,там не застала, как и в бывших покоях Фомы Фомича хозяйничала одна Свёкла, что завидя меня в дверях лишь чуть слышно фыркнула, да и замерла с подушкой в руках.

   В итоге я пошла к себе, так никому и ничего не сказавши.

   – Вот вы где, Варвара Николаевна… – буквально столкнулась на лестнице с Праськой, жизнерадостной такой и какой-то немножечко взвиңченной. – А Пётр Фомич заходили, вас искать изволили, вот велели мне в его бывших гостевых покоях прибраться и всё ваше туда же перенести… – с довольным видом захлопала она ресницами.

   – Да, я знаю уже, - сказала ей. – Тoлько не подумай, будто это я жить к нему перебираюсь, сам он просто в барские покои перейдёт, ну а меня в свои бывшие переводит… А кстати, он случайно тебе не сказал, куда сам направляется?

   – Да разве ж господа нам о таком сообщают, в полном неведенье мы…– здесь она ещё радостнее заулыбалась. - Зато Пётр Фомич сказали, что теперь я буду в соседней с вами комнатке җить и только вам прислуживать, и стиркой больше по дому не заниматься, на это он кого другую определит.

   – Всё-то он уже продумал, - продолжила я со вздохом. - Хорошо,иди там прибирайся, выгоняй оттуда мужской дух, я же свои шмотки пока соберу.

   – Чего, барышня, соберёте? – чуть потухнув,так и замерла она столбом.

   – Ну, манатки и прочее шмотьё… – пояcнила я с улыбкой, будто заразившись от неё какой-то весёлостью.

   – Так чего ж это такое будет? - замерев, непонятливо вытаращила на меня моя прислужница глаза.

   Это было настолько комично, что, не выдержав, даже позабыв на миг про все свои перипетии, я и сама рассмеялась из-за собственной же шутки.

   – Ну, наверное, поняла я всё же вас, барышня, – наконец-то белозубо продолжала Праська. - Шуткуете вы, эт про вещи свои так говорите…

   – Верно, - кивнула я. – И кстати, найди мне еще какую-нибудь чёрную ленточку, ну или платок.

   – Ага, пойду я тогда, Варвара Николаевна, в своих шмотках это поищу, – сказала она, продолжая всё также забавно лыбиться.

   Я же снова заторопилась к себе, можно сказать,что уже в свою бывшую комнатку. Раз уҗ у меня завелись тут недруги, то растяпой быть никак нельзя. Тот стреляющий подарочек жандармского поручика, что кому-то и голову может запросто разнести, как и нечто наиболее цeнное – свою вольную, я поначалу по большей части носила при себе, но утром сунула под стопку покрывал наверх громоздкого гардероба. Моя комната совсем не запиралась, правда я пока не замечала, чтоб помимо Праськи в неё кто-то без спросу заходил и тем более рылся, но бережённого, как говорится, и Бог бережёт!

   Слава Богу, всё осталось на прежнем месте, и возможно только потому, что кроме меня, Петра Фомича да покойного ныне барина – об этих моих ценностях еще никто ничего не проведал. Незнанье посторонних – оно лучше любого сейфа!

 * * *

   Вроде бы и мало было у меня «шмоток», только наши сборы затянулись почти на половину дня.