Готовность №1 - Валерий Рощин

— «Святой Себастьян», — ухмыльнулся помощник.

— Не совсем подходит для женского пола, а вообще-то остроумно.

— Ничего — и для русских баб подберем название.

— Вот и повеселимся, изобразив из агента ФСБ святую мученицу! А потом… Потом предложим федералам обмен или выкуп. Не согласятся — умрет самой мучительной смертью. Причем обязательно заснимем казнь и покажем им через спутник или Интернет — пусть полюбуются, чтоб неповадно было засылать своих грязных собак. Согласен?

Родственник кивнул…

— Сейчас она под охраной? — поднял густую черную бровь Шамиль, рассекая плод лезвием длинного ножа точно вдоль тонких желтоватых пленок.

— Я регулярно колю ей наркотики — лежит неподвижно. Но жена все равно присматривает…

— Не спускайте с нее глаз. О Всевышний, как великолепно, что ты послал нам эту журналистку из Петербурга!..

— Шамиль, я вот о чем хотел поговорить… — начал было Умаджиев, представив вдруг еще одну невыносимую ночь подле жены. Однако ж замялся — слабость эта отчего-то смущала его.

— Какие у тебя проблемы? — с готовностью оказать любую услугу, справился Татаев, укладывая на блюдо куски разделанного граната. — Угощайся…

— Благодарю… Это не совсем проблема, но… Одним словом, я хотел бы сегодня снова отлучиться в Урус-Мартан, — избегая смотреть собеседнику в глаза, признался тридцатилетний чеченец.

— Опять к женщине?

— Да…

— Что-то зачастил… — незлобиво проворчал начальник штаба, закидывая в рот горсть налитых зерен, — ну, поезжай — твое дело молодое. Мои требования остаются прежними: две машины и не менее шести человек сопровождения.

— Все сделаю, как положено… — обрадовано пообещал Умаджиев.

— Для охраны девчонки я пришлю пару человек. Да и не забудь — мы выезжаем завтра в горы не позже пяти утра.

— Я вернусь раньше — в четыре…

Понимающе глядя вслед повеселевшему Арсену, Шамиль усмехнулся, проглотил кисло-сладкие зерна вместе с мелкими косточками и опять почесал грудь. Взяв в руки следующий кусок фрукта, громогласно позвал:

— Майсун!

Скоро по лестнице проворно спустилась двадцатилетняя жена Татаева…

— Замкни-ка входную дверь, — распорядился он. — Похоже, я не дождусь захода солнца.

Та стрельнула лукавым взглядом и быстро исполнила просьбу своего господина…

Покинув кабинет хирурга, Георгий на всякий случай побродил по длинным коридорам больницы, читая мудреные названия врачебных специальностей на многочисленных дверях кабинетов. «Сто к одному, — твердо решил он, выходя на улицу, — что я на правильном пути. Ни к каким гинекологам, окулистам, ЛОРам и терапевтам Умаджиева после Ингушетии не потянуло бы».

Благостный час наступил ближе к вечеру — Ирина, сменив эротичный халатик на короткую юбку и обтягивающую шикарный бюст кофточку, выпорхнула из дверей районной больницы и никого вокруг не замечая легкой походкой направилась к центру поселка. Чуть отпустив девицу вперед, Извольский подхватил тяжелый кейс с ночным прицелом, оружием и боеприпасами и, приступил к скрытой слежке…

Вероятно, она шла домой, так как не пропускала по ходу движения ни одного магазина и вскорости едва справлялась с двумя большими и увесистыми пакетами, то и дело задевавшими пухлыми боками икры ее стройных ножек. «Либо сестрица решила поправиться, либо ждет кого-то в гости», — отметил он, усмотрев точащие из пакетов батоны разномастной и разнокалиберной колбасы. Да и распрекрасное настроение свидетельствовало о каком-то грядущем приятном событии в монотонной жизни Ирочки.

Потратив на обход торговых точек около часа, они, в конце концов, оказались у подъезда трехэтажного панельного дома. Спецназовец выждал несколько секунд и юркнул в темную амбразуру общественного жилища, успев расслышать звук захлопнувшейся двери на втором этаже. Теперь предстояло подыскать укромное местечко для наблюдения за входом в подъезд, однако двор и окружающее его пространство для оного занятия не подходили — полуразрушенная детская площадка, одиноко стоящая на виду у всех лавочка и почти полное отсутствие растительности открывало бы любопытным взорам присутствие постороннего человека.

Через замусоренный двор — метрах в сорока, стояла следующая трехэтажка, и подполковник окинул ее цепким взглядом. Спустя минуту он поднимался по металлической лесенке, ведущей с площадки последнего — третьего этажа соседнего дома, на чердак…

Утлый дворик осветился яркими лучами автомобильных фар, когда совсем уж стемнело и зеленоватые, фосфорные стрелки часов показывали десять вечера. Осторожно придвинувшись к чердачному оконцу, Жорж к величайшей радости узнал подрулившие ко двору дома номер два внедорожники Умаджиева. Сделав очень неприличное движение согнутой в локте правой рукой, он безмолвно проводил взглядом столь неуловимого ранее чеченца, исчезнувшего во мраке первого подъезда…

Теперь надо было поторапливаться — Извольский понятия не имел, сколько времени тот собирался провести у любовницы — то ли до полудня следующего дня, как в прошлый раз, то ли несколько минут с целью получения очередной партии медикаментов. Глушитель он навинтил на ствол «Каштана» заранее, так же загодя вогнал в рукоятку длинный магазин на тридцать патронов и выдвинул из ствольной коробки удобный металлический приклад. На всякий случай проверив и зарядив «Гюрзу», подполковник засунул ее за ремень спереди брюк, где уже торчали запасные магазины к пистолету-пулемету. Глянув на машины сквозь мизерный проем, он осторожной поступью двинулся к открытому люку, ведущему в подъезд…

«Джип» стоял прямо напротив подъезда, где проживала медсестра, «Нива» — следом, шагах в десяти. Георгий направился к автомобилям не по кратчайшему пути, а обошел соседний дом кругом и оказался в самом выгодном для себя положении — позади русского вездехода. Далее, приняв вид делового человека, слегка задержавшегося в офисе, он спокойно прошествовал мимо второго подъезда, неся в руке новенький кейс и пряча за спиной готовое к стрельбе автоматическое оружие. Спецназовец ни сколь не сомневался, что пассажиры «Нивы» узрели его перемещения по двору и неотрывно следят за дальнейшими действиями. Не сомневался и в том, что прихвостни Умаджиева будут сидеть смиренно, пока не дернется он…

Извольский дернулся, когда до первой цели оставалось метров пять, и дернулся настолько резво и неожиданно, что те, верно, не успели и открыть ртов. Пригнувшись и нырнув от дома влево, он одновременно выхватил из-за спины «Каштан» и одним нажатием на спусковой крючок, всадил все тридцать пуль в багажник «Нивы», стараясь при этом не задеть бензобак и стоящий впереди «Джип». Выстрелов слышно не было — лишь мягко и быстро работал затвор пистолета-пулемета, и отрывисто щелкали по металлу пули.

Меняя магазин, сотрудник «Шторма» подскочил к корме расстрелянной машины. Стекла той остались целыми, зато задняя дверка пестрела сплошными пробоинами. Желая удостовериться в гибели охранников, он хотел было прильнуть к окну, да в этот миг глухо сработал замок дверки «Джипа». Жорж замер, выглядывая из-за отечественного автомобиля… Черный вездеход покинул водитель и расслабленно направился к остову песочницы, на ходу расстегивая ширинку брюк. Свет из окон домов туда не добивал, и фигура чеченца почти слилась с останками конструкций детской площадки…

— Кажется, те, что в «Джипе» не в курсе последних событий. Отлично, первый этап закончен успешно, — прошептал Извольский.

Он без опаски скользнул за правый борт «Нивы» — из переднего внедорожника в зеркала заднего вида его мог заметить лишь водитель. Стекло широкой боковой дверцы было опущено, и перед ним предстал результат молниеносной атаки — четыре залитых кровью трупа сидели и полулежали на мягких сиденьях с пробитыми спинками…

Настала очередь иномарки, с которой требовалось обойтись гораздо нежнее и аккуратней — роскошному и узнаваемому авто предстояло сыграть не последнюю роль в задуманном подполковником действе. Посему, в отличие от первого этапа, сейчас его весьма занимал вопрос: сколько народу приехало с Умаджиевым в чреве дорогого американского вездехода?..

— Пора, — скомандовал он сам себе, переключая круглый переводчик режима огня в положение, соответствующее одиночной стрельбе.

Так же неслышно подкравшись к заднему бамперу «Джипа» Георгий, почти не целясь, выпустил пулю в голову окроплявшему детский строительный материал кавказцу. Тот рухнул в песок, не издав ни единого звука, а стрелок секундой позже оказался у раскрытой двери пустующего водительского места.

— Руки под задницу! — негромко скомандовал он, окинув салон беглым взглядом.

Внутри в одиночестве на правом переднем кресле восседал молодой чеченец и со скучающим видом жевал какую-то сочную кавказскую выпечку. Очумело глянув на незнакомого мужчину в дорогом костюме, появившегося вместо отошедшего «по нужде» товарища и наставившего ему в лоб непонятную хреновину типа израильского «Узи», он безропотно подчинился — привстав положил масляные ладони на кожаное сиденье и снова сел. Обыскав его, шеф спецназовцев бросил назад пистолет с парой запасных обойм, укороченный «Калаш», что стоял у него между ног, а сотовый телефон положил на приборную доску со словами: