Четверги мистера Дройда - Николай Андреевич Борисов

встретиться с Арчибальдом Клуксом или мистером Флаугольдом.

Глава VII

ИНТЕРВЬЮ ДРОЙДА

Дройд, упав вниз, боялся пошевельнуться. Проклиная себя, свою жадность, свое желание быть честным перед читателями, со вздохом стал ощупывать пол. Холодный цемент заставил его отдернуть руку, и у него пронеслась мысль, что он, чего доброго, может захватить ревматизм.

— Еще этого недоставало, — вслух подумал он, подняв голову и стараясь в темноте рассмотреть потолок.

Но это было невозможно. Здесь было темно, абсолютно темно.

— Как вас зовут? — услышал он откуда-то из глубины хриплый голос.

— Здесь кто-то есть… Кто? — испуганно отшатнувшись, закричал он и, стукнувшись головой о стенку, с проклятиями стал потирать голову.

— Не бойтесь, один из тех, которые страдают по глупости правительства из-за проклятых большевиков.

— Как вы меня испугали! — простонал Дройд. — Я совсем без сил.

— А вы обопритесь о стенку: она позади вас.

— Спасибо, уже успел почувствовать. Но кто вы? По голосу вы, безусловно, джентльмен.

— Вы угадали. Я Корнелиус Крок.

— Корнелиус Крок? Да не может быть! Вот счастье!

— Я этого совсем не нахожу.

— Вы — Корнелиус! Я рад встрече с вами, протяните руку, чтобы я; мог пожать ее.

— Я не жму руки каждому, и почем знать, может быть, вы подосланы задушить меня, — раздался хриплый, недоверчивый голос.

— Да нет, нет. Я Дройд, журналист Дройд. Вы еще были у меня на вечере.

— Не помню, и на вечере не был. Ну, давайте руку, вот так. Я почему-то вам верю.

Пожали друг другу руки.

— Я хочу взять у вас интервью. Жаль, что ни черта не видно, — вспомнив о своей цели, проговорил Дройд.

Профессиональная привычка даже и в таком положении брала верх над мыслями о неприятном событии.

— Не стоит, оно страшнее действительности.

— Я так и думал, — обрадовался Дройд.

— Я не могу говорить. В последнее время я слишком долго сидел всюду, сначала в камере Карантина, а потом здесь. Будь он проклят! — прошипел Корнелиус.

Дройд, слушая взволнованный шепот, стал разыскивать свой блокнот, но с сожалением вспомнил, что писать было абсолютно невозможно.

— У вас спичек нет, Корнелиус?

— Нет. А зачем вам спички? — снова подозрительно спросил тот.

— Я хотел бы кое-что записать. Такое интервью не часто поймаешь.

— Не кричите, — прохрипел Корнелиус, хотя Дройд и так говорил вполголоса.

Пауза.

— Вы выпустили его? — снова начал Дройд.

— Нет.

— Но он сидел там?

— Да.

— Но где же он теперь? Не мог же он растаять в воздухе, Корнелиус.

— Тише, ни звука о нем. Ни звука! — испуганно хрипел Крок.

Хриплый голос таинственного, невидимого собеседника, мрак удручающе действовали на Дройда. «А вдруг он сумасшедший?» И Дройд испуганно прижался к стене.

— А я знаю, знаю, — почти радостно захрипел Крок. — Поймали тебя, поймали. Ну, вот и посиди, проклятый, посиди, изверг… Умеешь других сажать — посиди сам.

— Я, честное слово, никого не сажал.

— А кто меня в Карантине держал, кто?

— Вы ошибаетесь, я Дройд, честное слово, Дройд, — энергично зашептал он.

— Жаль, очень жаль. Я не верю никому. Не знаю, может быть, он сейчас. Арчибальд Клукс. Он все может… все…

«Что, “он” — Арчибальд Клукс? Какая сенсация, боже, какая будет статья! Большевик — начальник Комитета».

У Дройда все путалось в голове. Он стал прислушиваться к голосу Крока, и ему показалось, что он знает этот голос, что он слышал его в другой обстановке, и он почти закричал:

— Знаю, знаю. Это вы, вы, проклятый большевик! Я знаю ваш голос. Вы — Энгер, я помню вас очень хорошо. Вы сейчас притворяетесь. О, я знаю ваши хитрости, знаю; я вас выведу на чистую воду! Не приближайтесь, буду стрелять! — закричал Дройд, услышав шорох Корнелиуса.

— Господи, да он с ума сошел, — прохрипел в ответ Крок.

Его голос немного отрезвил Дройда, и он почти спокойно срросил своего собеседника, кто он.

— Я Корнелиус Крок, и клянусь вам, что если бы у меня был аппарат, я бы в один момент обратил вас в человека, годного для общежития.

— Не увильнешь! Сейчас же, как придут за нами, я скажу, кто ты.

— Тише, ради бога, они идиоты, они ничего не понимают, что им ни говори. Ведь они машины, сделанные мною. Они слушаются только приказа своих ближайших начальников, и в этом ужас, Дройд, ужас: вся эта армия машин находится в руках сотен начальников, которых они слушаются беспредельно. Им все равно. И это сделал я сам: себе на голову.

— Так вы, значит, Корнелиус Крок? — успокоившись, пробурчал Дройд.

— Да, да. Вы, Дройд, дайте слово, что вы никому ничего…

— Клянусь.

— Тогда слушайте.

И Корнелиус Крок, подползши к Дройду, стал рассказывать свою историю.

Глава VIII

ЭТО ОН

Страх гнал мысли Арчибальда, мешая соединить в одно целое все найденные им звенья одной цепи. Он уже не чувствовал торжества, не чувствовал упоения при мысли о своем ослепительном открытии, он был в страхе, что Корнелиуса в тюрьме нет, что он скрывается в городе.

Прямой, ни на кого не глядя, он четко вошел в контору тюрьмы и, не глядя на испуганное лицо капитана Хода, приказал:

— Провести меня к камере Корнелиуса Крока.

Капитан Ход заметно замялся, чем еще более усилил и без того сильные подозрения Арчибальда Клукса.

— Может быть, будет лучше, сэр Арчибальд, если я прикажу привести его сюда.

— Нет, я хочу видеть его сам, и сию же минуту.

— Слушаюсь.

Долго Арчибальд шел по разным коридорам. Глухие стены, мрачные закоулки навевали на него подозрение, что, бытъ может, он более не выйдет отсюда. И невольно его рука нащупывала тогда револьвер, и он успокаивался.

— Пришли, сэр Арчибальд, — произнес капитан Ход. — Откройте люк!

Арчибальд невольно отступил, когда перед его ногами разверзся мрак.

— Эй, Корнелиус Крок! — позвал капитан.

Из люка ответа не последовало. Арчибальд усмехнулся и как бы случайно вынул револьвер из кармана.

— Я уверен, Корнелиуса Крока там нет.

— Не может этого