Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву - Руслан Хасбулатов

31. Съезд обсуждает бюджет и поправки к нему… Съезд избирает Председателя Совета Министров Союза, министров иностранных дел и обороны и других высших должностных лиц…

Съезд назначает постоянные комитеты для разработки перспективных планов развития страны, для разработки бюджета, для постоянного контроля за работой органов исполнительной власти. Съезд контролирует работу Центрального банка. Только с санкции съезда возможны несбалансированные эмиссии и изъятие из обращения… денежных знаков.

33. Кандидатуры всех министров, кроме министра иностранных дел и министра обороны, предлагает Председатель Совета Министров и утверждает съезд.

В том же порядке назначаются председатели комитетов при Совете Министров.

…35. Президент Союза советских республик Европы и Азии избирается сроком на пять лет в ходе прямых всеобщих выборов на альтернативной основе. До выборов каждый кандидат в президенты называет своего заместителя, который баллотируется вместе с ним…

Президент не может совмещать свой пост с руководящей должностью в какой-либо партии. Президент может быть отстранен от своей должности в соответствии с референдумом…, решение о котором должен принять Съезд народных депутатов большинством не менее 2/3 голосов от списочного состава. Голосование по вопросу о проведении референдума производится по требованию не менее 60 депутатов…

…36. Президент представляет Союз на международных переговорах и церемониях. Президент является Главнокомандующим Вооруженных Сил. Президент обладает правом законодательной инициативы и правом вето в отношении любых законов и решений Съезда народных депутатов, принятых менее чем 55 % от списочного состава депутатов. Съезд может ставить на повторное голосование подвергшийся вето закон, но не более двух раз…

Странное дело, этот сахаровский проект конституционного переустройства Союза, который предполагал самые широкие права для граждан всей страны и существенное увеличение прав союзных республик, не вызвал интереса не только у Горбачева — это еще можно объяснить, но даже в демократических кругах, включая межрегиональную демократическую группу (МДГ), организатором которой явился сам Сахаров, да и в целом среди союзных депутатов. Не заинтересовались этим проектом и союзные республики, в то время как «проект Сахарова» переносил всю экономическую политику из союзного центра в союзные республики, а ведь этого добивались в 1989–1990 гг. депутаты СССР от прибалтийских республик, а затем и другие на съездах народных депутатов СССР в эти годы.

По-видимому, причина состояла в том, что все эти «группы давления» думали не просто о демократическом переустройстве общества, но в еще большой мере и о своих «позициях» в будущих властных структурах, какую роль они будут играть в процессе государственного переустройства (конкретно — какие они должности займут в руководстве новым союзным государством). Стремление к обладанию властью — сильнейший императив в политической элите, и если не учитывать этот фактор — лидер реформаторского процесса может потерпеть неудачу в своих замыслах, если даже он лично является обладателем огромных полномочий и недюжинных способностей (каким был, несомненно, Горбачев, в отличие от Ельцина).

Возможно, Горбачев, правильно оценив реакцию политической элиты союзных республик и полагая, что изменение Конституции СССР (или ее полная замена) — это слишком сложный и затяжной процесс, сделал неверный политический выбор — он стал на позиции поддержки «нового союзного договора», полагая, что на этом пути он сможет быстро добиться постановленных им политических целей. Но это был ошибочный выбор.

К истории появления первого Союзного договора

В этом вопросе, то есть относительно «союзного договора», не обойтись без экскурса в историю. Известно, что марксисты-ленинцы до октября 1917 г. мало задумывались над государственным устройством будущего социалистического Отечества.

Провозглашенный ими тезис «О национальном самоопределении» трактовался однозначно: у болыпевиков-ленинцев была ясная позиция лишь в отношении Польши и Финляндии — им, имеющим длительную историю, надо предоставить возможность отделения от России. Проблема возможного выхода из будущего Российского государства других национальных окраин не обсуждалась даже теоретически.

Гражданская война и военный коммунизм объективно заставили отложить вопросы теории и практической политики в сфере государственного устройства. Жесткий контроль центра, военно-административное управление захваченными в боях и контролируемыми территориями — вот конкретная реальность тех лет.

Конец Гражданской войны, особенно переход к новой экономической политике (НЭП), актуализировал задачу нового государственного устройства, формирования устойчивой политической системы в рамках бывшего Российского государства. Уже в тот период во взглядах руководящих кругов партии и государства наметились две тенденции:

• стремление к созданию унитарного государства, которое до некоторой степени (особенно вначале) разделял и сам Ленин;

• тяготение к конфедерации союзных государств, за которую выступали видные деятели того времени, и прежде всего руководители Украины и Закавказья.

В результате дискуссий «вождей» революции, эпизодического участия в них больного Ленина, трагических конфликтов представителей «центра» и «периферии» был принят первый Союзный договор 1922 года — вполне конфедеративный по своей форме и содержанию.

Таким образом, Союзный договор исторически предшествовал созданию СССР — он был подписан четырьмя формально самостоятельными республиками — РСФСР, Белоруссией, Украиной и Закавказской федерацией (Азербайджан, Армения и Грузия). Уже на базе Союзного договора была разработана и принята Первая Конституция СССР — это произошло в 1924 г. С этого периода Союзный договор как государственно-правовой документ перестал существовать — его положения были инкорпорированы в Союзную Конституцию и «растворены» в ней.

Жестко централизованная политическая система была заведомо неадекватна экономической системе свободного рынка, формирующейся в рамках НЭПа. По мере укрепления первой подрывались основы второй. В результате произошло сращивание базиса и надстройки, процессы сравнительно «мягкого» регулирования оказались полностью «вымытыми» из государственных, экономических и общественных структур и заменены централизацией, жестким, директивным управлением всемогущего центра. В таких условиях не могло быть какой-либо самостоятельной республики, — им досталась «остаточная компетенция».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});