Битва желаний - Джудит Макнот

— Лорен, — попросил он тихим голосом, — я задал тебе простой вопрос. Я хочу знать, чтобы не гадать. Скажи мне, сколько их было. Нравились ли они тебе, было ли тебе наплевать на них? Просто расскажи мне. Я ничего не скажу и не упрекну тебя.

«Черта с два ты ничего не скажешь!»— радостно подумала Лорен, пытаясь открыть бутылку вина.

— Конечно же, ты ничего не скажешь. Ты же говорил…

— Я знаю, что я говорил, — прошипел он. — Ну, сколько?

Она взглянула в его сторону, делая вид, что удивлена его тоном.

— Только один.

В его глазах мелькнули злость и сожаление, тело напряглось, как будто он почувствовал физическую боль.

— Ты была неравнодушна к нему?

— Я думала, что люблю его, — весело сказала Лорен.

— Хорошо. Давай забудем про него, — закончил он мучительный разговор.

Наконец заметив, как она мучается с бутылкой, Ник подошел, чтобы помочь.

— Ты сможешь забыть о нем? — спросила Лорен, восхищаясь ловкостью, с которой он вынул пробку.

— Смогу… Через некоторое время.

— Что значит через некоторое время? Ты же говорил, что нет ничего предосудительного в том, что женщина удовлетворяет свои биологические…

— Я знаю, что я говорил, черт возьми?

— Тогда почему ты такой сердитый? Ты же не лгал мне тогда?

— Я не лгал, — сказал он, ставя бутылку и доставая бокал. — Я действительно так думал.

— Почему?

— Потому что это было удобно. Тогда я не любил тебя.

В этот момент Лорен любила его как никогда.

— Хочешь, я расскажу тебе о нем?

— Нет, — холодно ответил Ник. Ее глаза блеснули, и она предусмотрительно отступила на шаг.

— Ты одобришь мой выбор. Он был высокий, темноволосый и красивый, как ты. Очень элегантный, изысканный и опытный. Он сломил мое сопротивление за два дня, и…

— Прекрати, черт возьми! — разъяренно выкрикнул Ник.

— Его зовут Джон.

Ник повернулся к ней спиной:

— Я не хочу этого слышать!

— Джон Николае Синклер, — пояснила Лорен.

Ник почувствовал такое облегчение, что даже не знал, что ему делать. Он обернулся. Лорен стояла посреди комнаты — ангел в соблазнительном черном бархате, юная красавица с невыразимой грацией и изяществом в каждой линии тела. В ней были та гордость и вера в себя, которые удерживали страстных юношей и мужчин от развязности.

Она любила его.

Он мог сделать ее любовницей или женой. В глубине сердца он знал, что она может быть только его невестой, что-либо меньшее унизит ее. Это красивое тело предлагалось только ему. Он не мог принять этот подарок и ее любовь, а взамен предложить ей что-то непонятное, называемое многозначительно «отношениями». Она была молода, но достаточно мудра, чтобы не играть с его жизнью. Она также была упорной, смелой, с сильным характером, что он понял за последние несколько недель.

Он молча посмотрел на нее, затем глубоко вздохнул.

— Лорен, — начал он, — я хочу иметь четырех косоглазых голубоглазых дочерей в очках в роговой оправе на вздернутых носиках. Я буду очень рад медового цвета волосам. Ты единственная, кто может подарить мне таких детей, и я прошу…

Он увидел, как ее глаза наполнились счастливыми слезами, и, обняв, прижал ее к сердцу, охваченный теми же чувствами, что и она.

— Дорогая, пожалуйста, не плачь. Пожалуйста, не надо, — шептал он, целуя ее лоб, щеки и губы.

Напоминая себе, что это только второй ее любовный опыт и поэтому не нужно ее торопить, Ник взял ее на руки и понес наверх.

Не отрывая губ от ее рта, он опустил ее на пол. Пока он снимал одежду, Лорен разделась перед его горящим взором. Сбросив на пол кружевное белье, она подняла голову и посмотрела на него без тени стыда и стеснения.

Руки Ника задрожали от переполнявшей его нежности, когда он взял ее лицо в ладони. После недель упорных холодных отказов Лорен смотрела на него с нежной покорностью. Ее глаза светились любовью, такой сильной, что он почувствовал и смущение и гордость одновременно.

— Лорен, — в его голосе звучали новые, непривычные для него нотки, — я тоже люблю тебя.

В ответ она обвила руками его шею и крепко прижалась к его обнаженному телу. Пытаясь сдержать свою бушующую страсть, он наклонил голову и поцеловал ее. Ее мягкие губы раскрылись, его язык скользнул между ними, а затем жадно проник вглубь. Внезапно он потерял контроль над собой. С тихим стоном он повалил ее на кровать и начал страстно ласкать.

Где-то посреди круговорота восхитительных ощущений у Лорен возникла мысль, что сегодня Ник занимался с ней любовью иначе, чем в первый раз. В Харбо-Спринг он обращался с ее телом как маэстро со знакомым инструментом. Его движения были четкими, умелыми. А сегодня ночью он ласкал и целовал ее с мучительной нежностью и благоговением. В Харбо-Спринг его страсть была полностью под контролем, сегодня он был так же несдержан и безрассуден, как она.

Его губы коснулись ее груди, и она задохнулась от наслаждения. Она запрокинула голову, ее руки заскользили по его напряженному телу.

— Я хочу тебя, — хрипло шептал он. — Я так хочу тебя!

Его страстные слова воспламенили ее, задевая самые глубокие струны души. Каждое прикосновение его ищущих губ и рук вое больше погружало ее в мир, где не существовало ничего, кроме их всепоглощающей любви.

Когда его рука коснулась внутренней стороны ее бедер, Лорен застонала и выгнулась навстречу ему. Ник больше не мог сдерживать себя. Их губы слились в глубоком страстном поцелуе, и одним сильным движением он вошел в нее.

— Двигайся вместе со мной, дорогая, — хрипло прошептал он.

Когда она выполнила его просьбу, он тихо застонал и полностью погрузился в ее теплую плоть. Неистовый голод, сила и в то же время нежность каждого его движения довели Лорен до состояния восхитительного экстаза, и она застонала от невыразимого блаженства. Ник еще крепче прижал ее к себе и присоединился к ней в сладком забвении.

Рано утром Лорен разбудил телефонный звонок. Перегнувшись через Ника, она взяла трубку.

— Это Джим, тебя.

После краткого разговора он свесил ноги с кровати и взъерошил волосы.

— Мне нужно лететь сегодня в Оклахому, — объяснил он со смесью сожаления и обреченности. — Несколько месяцев назад я купил нефтяную компанию у человека, от которого в течение года разбежались все служащие. Мои люди пытались подписать с ними контракты на новых условиях, но те привыкли к обещаниям, которых не сдерживают. Они настаивают на встрече со мной, иначе грозят объявить забастовку.

Он уже надел брюки и тянулся за рубашкой.

— Увидимся завтра в офисе, — пообещал он через несколько минут, стоя у входной двери.