Случайный знакомый. Другая страна - Усова Юлия

— Большое спасибо, но я не голодна.

— Ксения, вы уж извините меня за такую назойливость, но вам необходимо сейчас есть за двоих.

Не выдержав искушения, Оксана взяла самый маленький пирожок и только потом спохватилась:

— Ой, а откуда вы знаете? Как вы догадались?

— По глазам, — усмехнулась Елена Евгеньевна. — Поживите с моё, детка, и не то угадывать начнете. Так что ешьте, не стесняйтесь. Меня провизией в дорогу давняя подруга снабдила сверх всякой меры. Теперь нужно всё это съесть, а то пропадет. Без вашей помощи я просто не справлюсь. И чаю, чаю горячего обязательно!

Голос новой знакомой был властным, не терпящим возражений, но необыкновенно добрым. Оксана откусила кусочек пирожка и неудержимо расплакалась. Через полчаса Елена Евгеньевна уже знала про неё всё.

— Знаете, не всё так уж и плохо, — произнесла она после долгого раздумья. — Я подумаю, чем можно вам помочь. А сейчас пора спать.

Следующий день пролетел незаметно, за разговорами с Еленой Евгеньевной дорога показалась не очень долгой. Правда, женщина изредка замолкала, откидываясь к стене и прикрывая глаза — она явно была нездорова.

— Что с вами, Елена Евгеньевна? — участливо поинтересовалась Оксана.

— Старость, — невесело улыбнулась она. — Старость и неважное сердце.

Выяснилось, что случайная знакомая Оксаны живет в том же городе, куда направлялась она сама. Живет одна, муж ее давным-давно умер, а их единственный сын погиб в двадцатилетием возрасте. У Елены Евгеньевны, как и у Оксаны, практически никого на свете не осталось.

Когда пассажиры уже начали постепенно собирать вещи, Елена Евгеньевна строго сказала Оксане:

— Вот что, моя дорогая Ксения. Вы сейчас отправитесь со мной, поживёте пока у меня. А там что-нибудь придумаем.

— Нет, что вы! — растерялась Оксана. — Я так не могу!

— А как вы можете? Не забывайте, что вам в первую очередь сейчас нужно не о своём самолюбии заботиться, а о благополучии ребенка.

— Но зачем вам взваливать на себя такую обузу?

— Какую обузу? У нас что, нет рук и ног и вы не в состоянии себя обслужить? Думаю, что вряд ли вы провели всю жизнь, лёжа на диване и командуя прислугой. А главное — мне самой уже тяжело жить одной, я старый больной человек, и мне нередко нужна помощь. Да и само присутствие рядом живой души — тоже, знаете ли, большое дело. Одна комната у меня совершенно свободна, я туда, признаться, захожу только для уборки. В общем, вопрос решен, возражений я не принимаю!

Ещё не совсем веря в свалившуюся на неё удачу, Оксана пролепетала:

— Ой, Елена Евгеньевна, спасибо вам огромное! Даже не знаю, как вас и благодарить… Только всё равно я не хочу вашей добротой бесконечно пользоваться. Вот найду какую-нибудь работу с пропиской и общежитием, тогда освобожу вас. Только вы не думайте, я все равно обязательно к вам приходить буду, помогать!

— Хорошо, там просмотрим. Собирайтесь, Ксюша, уже подъезжаем.

Елена Евгеньевна всю жизнь работала в университете, преподавала английский язык, причём делала это очень хорошо. Благодарных учеников у неё было великое множество, в том числе занимающих ныне солидные номенклатурные посты. Так что через три месяца Ксения получила прописку в хорошей двухкомнатной квартире Елены Евгеньевны, несмотря на все свои протесты.

— Кому я все это оставлю? Государству? — обводила та величественным жестом стены. — Обойдется! В отличие от тебя оно для меня ничего хорошего не сделало, а вот рядом с тобой я себя даже как-то моложе чувствую. Я ведь и не чаяла, что бабушкой стану, а вот благодаря тебе и эту радость в жизни испытаю…

Провожала Ксению в роддом и встречала ее, конечно, Елена Евгеньевна. Родила Ксения на удивление легко, несмотря на пережитый стресс. Вот только не сына, а дочку. Леночку. Заботы о ребёнке разделила с ней названая бабушка, она же стала маленькой Леночке и крестной матерью. Благодаря её помощи Ксении удалось закончить десятый класс, а потом Елена Евгеньевна устроила её на работу счетоводом в строительный трест и буквально силой заставила поступить на заочное отделение в экономический институт.

А когда Леночке было два года, Елена Евгеньевна умерла. Тихо, во сне. Ксения не знала, как сможет пережить это горе, но тут воспалением легких заболела дочка. В хлопотах, в заботах о ребёнке тоска понемногу сгладилась, осталась лишь светлая память о чужой женщине, по доброй воле заменившей Ксении всех родных. Ни с сестрой, ни с дядей Сашей, живущими с ней в одном городе, отношений Оксана не поддерживала. Впрочем, теперь она даже в мыслях называла себя не Оксаной, а Ксенией.

Глава 4

Вовке было решительно всё равно — ходить в школу или не ходить. Безразличны были ему и отметки, безразлично было, что он ест, во что одевается. Ничего в жизни не имело никакого значения, кроме одного: найти Оксану. Только она могла указать ему путь из самой обыкновенной, скучной, ненужной жизни в ту, другую, страну, где Вовка с ней побывал. Эти несколько часов в другой стране не давали ему теперь жить по-прежнему, заставляли настойчиво искать Оксану.

Какие только шаги он не предпринимал! Результата не было. Однажды, впрочем, ему почти повезло. Очередной Вовкиной дурацкой идеей было обойти все городские автобазы и таксопарки, чтобы найти дядю Сашу. Этим он и занимался последние несколько дней. Как-то, намотавшись в поисках дяди Саши по городу, он зашёл к Мухе. Тот в общих чертах знал всю историю. Знал, что Вовка влюбился в какую-то девушку, теперь она исчезла и приятель разыскивает её. Вовка вынужден был рассказать об этом Мухе, хотя и не хотелось ему говорить про Оксану с посторонними. Но хитрый опытный Муха знал жизнь значительно лучше лопуха Володи и мог помочь ценным советом. Правда, не уставал твердить, что это у Вовки полная блажь, произошедшая от сильного удара по голове. Девок вон сколько, на любой вкус. Советовал вновь обратить внимание на Таньку — мол, деваха ничего себе, да и живет рядом. Предлагал даже в качестве утешения переспать с Алкой-буфетчицей, безотказной и всех жалеющей бабой лет тридцати. От Таньки Владимир отказался, от Алки тем более, и вообще ни про каких девок и слышать ничего не хотел. Продолжал упорствовать в своих поисках.

Муха, увидев Вовку, активно замахал рукой, подзывая его:

— Вот, познакомься. Это Олег. Думаю, он сможет тебе помочь. Я говорил ему про тебя, про дурь твою.

Олег оказался тем самым следователем из районного отдела милиции, который вёл Вовкино дело после драки с «индустриками». Никого он тогда, конечно, не нашёл и был доволен тем, что пострадавший пацан оказался таким нескандальным, да и мать его не осаждала кабинеты начальства с требованием немедленно поймать и посадить мерзавцев, искалечивших сына. Выслушав теперь Вовкину историю, Олег почесал в затылке и сказал:

— А стоит ли её искать? Ну хорошо, найдем мы дядю, это раз плюнуть. Тем более зная его адрес и бывшее место работы. Позвоню кому надо, и найдём его. А вдруг они тебя сами ищут?

— Это ещё зачем?

— Как зачем? В лучшем случае женят, а в худшем предъявят тебе изнасилование и будут деньги тянуть. Сколько ты с ней был знаком? Два дня? Вот видишь. А ты говоришь — «любовь». Эх, молодой ты ещё, зеленый. Бабы — они знаешь какие бываю!? Как щуки. Нет, как акулы. Разок в зубы попадешь, потом всю жизнь не вырвешься.

Посмотрев на покрасневшую от злости Вовкину физиономию, Олег сменил тон:

— Так и быть, найду я этого Сашу, а дальше уж сам свои проблемы решай. Мне-то что!

Олег позвонил через день и жутко перепугал Володину мать. Трубку брала обычно она, поскольку телефон был ближе к её комнате.

— Вова, что случилось? Тебя из милиции спрашивают. Ведь то дело закрыли, так зачем же они опять тебя разыскивают? Ты, часом, не натворил ли чего-нибудь?

В последние месяцы Лидия Васильевна страшно боялась, что Володя что-нибудь вытворит. Уж очень странным стал сын, от него можно было ждать чего угодно. Наверное, надо всё-таки показать его психиатру. Ну не может ведь семнадцатилетний мальчишка быть таким безразличным ко всему! Нет, что-то с Володей не так… Вот только как его к врачу отведешь? Пожалуй, ещё хуже наделаешь…