Да поможет нам Босс - Дарья Калинина

Мариша расчувствовалась. Бедный Георг! Как он страдал, должно быть! Но какое благородство и сила духа! А силу Мариша уважала.

– Кажется, теперь я вспоминаю, Георг что-то говорил, что если я не хочу оставаться в магазине до утра, то нужно ехать.

– Вот видишь! – обрадовалась Тамара Васильевна. – Я знала, что мой сын не поступит таким образом по отношению к женщине. А уж тем более к тебе, доченька.

– А я чем особенная?

– Может быть, и ничем, – сказала Тамара Васильевна. – Только дело не в тебе, а в том, как Георг на тебя смотрит. Я никогда не видела его таким счастливым, как сейчас.

– Да? А мне казалось, что он всегда мной недоволен. Все ворчит, кричит или даже угрожает.

– Это он от беспокойства, – вздохнула Тамара Васильевна. – Я знаю своего сына. Он руки на тебя никогда не поднимет. Он настоящий мужчина. И считает, что обязан оберегать всех, кого любит.

– И меня тоже?

– Тебя, я так понимаю, в первую очередь.

Но появившийся к завтраку, который плавно перетек в обед, Георг вовсе не производил впечатления человека, встревоженного безопасностью Мариши.

– Как? Ты снова тут? – поинтересовался он, плюхаясь за стол. – Никак от тебя не избавиться!

При этом хитрая улыбка на его лице говорила, что он просто дразнит Маришу. Тем не менее Тамара Васильевна заохала. А Мариша поднялась и с гордостью выпрямилась во весь свой немалый рост.

– Если я тут кому-то мешаю, то могу уйти, – заявила она.

– Ну-ну. Иди.

Что оставалось делать Марише? Только развернуться и, трепеща от гнева, направиться из столовой.

– А послушать, чем закончилось задержание, ты, значит, уже не хочешь? – догнал ее веселый голос Георга. – Тебе это совсем не интересно?

Мариша моментально очутилась возле него, вмиг забыв все старые обиды и разногласия. Кто старое помянет, тому глаз вон!

– И что? – живо спросила она у Георга. – Тебе удалось узнать что-нибудь новое? Саркис опознал в Лолите ту тетку, что рвала акокантеру в оранжерее у Нино?

Но Георг сдался не сразу. Он еще вдоволь помучил Маришу, обгладывая косточки кролика, а самые мелкие с хрустом разгрызая. Потом он долго нахваливал мамин супчик. И надоел Марише до такой степени, что она уже начала подумывать, как бы не опрокинуть этот супчик Георгу на голову. Пусть сидит и облизывается, коли этот суп ему так нравится!

– Уф! – выдохнул Георг, придвигая к себе тарелку с фруктами и принимаясь неторопливо их чистить.

Половинку спелого абрикоса он протянул Марише. А вторую с удовольствием принялся жевать сам.

– Ну что? Что тебе удалось узнать? Саркис заговорил? А остальные?

Но Георг, оказалось, и сам имел парочку вопросов к Марише. Хотя прежде он удовлетворил ее любопытство.

– Да, – кивнул он. – Саркис заговорил.

– И что он сказал?

– Его сообщники, из которых он навербовал свою банду, все его близкие или дальние родственники. Один из них предложил, как можно использовать страховые полисы для выгоды всей семьи. Остальные с жаром поддержали эту идею. А Саркис претворил ее в жизнь.

Дела у Саркиса и его банды шли неплохо. Страховая компания покрывала мифические убытки. И дело было даже не в стоимости похищенного. Страховые полисы были составлены таким хитрым образом, что компания все равно выплачивала страховую премию.

– Даже в случае с канцелярским магазином. Им было не важно, что украсть. Лишь бы была видимость кражи. И тогда страховой компании пришлось бы раскошелиться.

– А там сидели такие дураки?

– Там сидел дядя Саркиса, – поправил Маришу Георг. – Он и покрывал родственничков.

– Значит, они раскололись?

– Сдали друг друга с потрохами. Вся семейка участвовала. Хозяева ограбленных магазинов – это дяди Саркиса. Они и благословили детишек на эти забавы.

– И их посадят?

– Кого?

– Старших.

– Боюсь, что их вину доказать будет трудно. Официально они остались чистенькими.

– А тот родственник, что мухлевал со страховыми полисами?

– Вот его вину доказать будет просто. И от ответственности он не отвертится.

И второй раз в голове Мариши прозвенел тревожный звоночек. Страховая компания, страховой агент, Самвел. Прозвучал и замолк, потому что майор продолжал выкладывать свои новости.

– Сознавшись в ограблении двух магазинов и покушении на третий магазин, кражу акокантеры Саркис тем не менее отрицает начисто. Не брал, говорит, ее. И все тут!

– Врет?

– Может быть, и не врет. Зачем Саркису связываться с убийством Назара? Они даже не были знакомы. И вращались в совершенно разных плоскостях.

– Значит, яд взяла Лолита?

– Так выходит по словам Саркиса.

– Нельзя было ему верить просто на слово! – возмутилась Мариша и тут же задала еще один живо интересующий ее вопрос: – Кстати, а как ты узнал, где у Саркиса и его банды было намечено очередное ограбление?

– Все из тех же страховых полисов, девочка. Сначала заинтересовался страховками на два первых ограбленных магазина. А потом проверил страховки на остальное имущество во владении Саркиса. И понял, где будет нанесен следующий удар.

– Значит, ты был там по долгу службы?

– Я был там, где и должен был быть. И ведь мы задержали преступников? Они признались. Чего же еще?

– И все равно, – нахмурилась Мариша. – Нужно было потрясти мерзавца Саркиса. Глядишь, и еще что-нибудь удалось бы из него вытрясти помимо махинаций со страховыми полисами.

– Так почему ты с нами не поехала, а? Сама бы и послушала, и потрясла этого Саркиса.

– А кто меня звал?

– Ну ты даешь! Я тебе пять раз намекнул, что пора ехать.

– А что я?

– А ты застыла словно неживая. В стену уставилась. И только губами шевелила. Я даже испугался, что у тебя это нервное что-нибудь. Болезнь какая-нибудь.

– Это потому, что я думала, – обиделась на него Мариша. – И я совершенно здорова!

– Отрадно это слышать, – хмыкнул майор. – Кстати, разведка мне доложила, что ты явилась домой под утро, грязная и мокрая с ног до головы. Ты что, пешком шла?

– Ясное дело, пешком!

– Почему? Что, твой любимый Арутюн не соизволил тебя пригреть под своим крылышком?

– Он не мой любимый! – вспыхнула Мариша. – Он круглый кретин! Даже удивительно, что ты мог подумать, что он и я…

– А что? На самом деле – нет?

– Конечно, нет! – с таким жаром воскликнула Мариша, что майор ей на этот раз поверил окончательно. – А вот ты, Георг, ты – просто чудо. Как вовремя ты вчера появился! Без тебя мне пришлось бы туго. Ты – мой герой!

Все это Георг выслушал со снисходительно-одобрительной усмешкой. И заявил:

– С детства не люблю подхалимов.

– Я от чистого сердца говорю, что ты вчера был для меня героем!

– Ага, но при этом ты ушла из магазина, не дожидаясь утра, пробиралась потом в ночи по непролазной грязи, чудом добралась до дома по колено в грязи, но при этом ни разу не позвонила мне! Мне! Своему герою! И как тебя понимать? На словах одно, на деле другое? Я не понимаю, как ты могла…

Дальше началась уже хорошо знакомая Марише песня. Один раз Георг ее уже исполнил, когда они с Юлей умотали в Ереван, а ему запретили их сопровождать. Теперь он возмущался, почему Мариша снова соизволила проявить глупую самостоятельность. Самое неприятное, что Мариша даже не знала, что ему ответить.

В самом деле, глупо получилось. Она вполне могла бы позвонить Георгу. Ее трубка заработала, едва только отключили блокирующее устройство. И майор примчался бы за ней сам или прислал бы своих коллег. Так нет же, поперлась зачем-то по грязи, по лужам, по малознакомому городу. Зачем?!

– Понимаешь, я боялась.

– Конечно! – кивнул Георг. – И я даже рад, что ты не до конца растеряла свой ум. Конечно, ты боялась. Одна. Ночью на улице. Мало ли каких уродов ты могла встретить на своем пути. Правильно, что боялась!

– Нет, ты не понял. Я боялась другого.

– Чего?

– Я боялась позвонить тебе.

– Мне? Боялась? Почему?

Мариша замялась. Как тут объяснишь, что ей легче было проделать самой трудный путь по ночному городу, чем услышать холодный отказ Георга сопровождать ее. В первом случае она самой себе казалась отважной и всего лишь немного чокнутой. Но во втором она была бы униженной и отвергнутой. Существенная разница, согласитесь.

И хотя ничего этого вслух Мариша не произнесла, но Георг обладал каким-то потрясающим чутьем. Во всяком случае, когда дело касалось его драгоценной Мариши. И в чем заключался страх Мариши, догадался сам.

– Какая же ты дурочка! – нежно прошептал он.

– Я думала, тебе не до меня, – пролепетала Мариша, чувствуя, как у нее на глаза наворачиваются предательские слезы.

Вот этого ей говорить и еще со слезами никак не следовало. Потому что майор немедленно снова разволновался.

– Как ты могла так плохо обо мне подумать?! Несмотря на все твои выходки, ты – моя гостья. Неужели ты такого невысокого мнения обо мне, что могла подумать, будто я позволю тебе топать через весь город по улицам, где и на вездеходе не всюду проедешь?