Безмолвные клятвы - Конни Райнхолд

– А где, черт побери, наша прислуга?

– Здесь у нас нет слуг.

Речел вышла за порог и спустилась по ступенькам. Генри оторопело стоял на месте. Только когда шаги Речел стихли, он начал медленно закрывать рот, затем захлопнул дверь и понял, что он рассержен – нет, просто взбешен! – из-за поведения жены. Порядочные женщины не водятся со шлюхами. Филантропия – вовсе не божественная миссия, она придумана для дам, которым некуда девать деньги и время.

Жена должна слушаться мужа. А Речел заботится о себе вместо того, чтобы ждать, когда муж сделает это за нее. Более того, она сама учит мужа, как он должен о себе заботиться.

Генри побрел на кухню. Ему сразу бросились в глаза трубы водопровода и массивная печь с несколькими заслонками. Речел неплохо устроилась! И все это заработано своим трудом – шитьем и стряпней, торговлей и обменом. Генри признал, что жена вызывает в нем не только гнев, но и восхищение.

* * *

Когда Речел заглянула в окно банка, то увидела, что там царят всеобщее уныние и подавленность: Роза сидела за столом, опустив голову и подперев ее ладонями. На ней была одна короткая сорочка, открывавшая руки, плечи и ноги до бедер. Ее тело не потеряло силы и стройности, но утратило прежнюю грацию. Розе стоило больших усилий одеться и стоять с гордой осанкой, встречая дочь.

Речел подошла к двери и смахнула набежавшие слезы. Когда-то Роза была самой волевой и красивой мадам во всем штате. Она научила дочь арифметике, чтобы никто не мог обсчитать ее, научила читать, чтобы никто не мог обмануть. Роза всегда хвалилась, что ее Речел «самая способная девочка на Западе».

Роза сумела выжить и продержаться на плаву дольше, чем кто-либо другой, и успела вырастить дочь – такую же сильную и независимую. Странно, но если раньше Речел чувствовала стыд и гнев при мысли о матери и ее ремесле, то теперь испытывала гордость. Она не могла объяснить, почему.

Речел прислонилась лбом к двери и глубоко вздохнула, пытаясь унять волнение, охватившее ее еще в ту минуту, когда она увидела мать, стоящую посреди улицы в платье цвета слоновой кости, высоко подняв голову, как будто ее покрывали не клочки волос, а роскошная шляпка.

– Вдоль двери промелькнула тень. Речел обернулась. Позади стоял Феникс. Не говоря ни слова, он толкнул дверь и держал ее открытой, пока Речел не вошла. Затем закрыл дверь за ее спиной.

Увидев дочь, Роза встала:

– Речел!

Голос ее был сухой, словно охрипший от крика. Но Речел не могла себе представить, чтобы мать кричала.

– Тебе нужен доктор…

Роза медленно дошла до кровати и села на край.

– Хорошие доктора были в толпе, которая сделала все это… – она улыбнулась. – Если серьезно, меня осматривал один. Таким я не стала бы доверять. Он хотел еще больше обезобразить меня своим скальпелем.

– Но у тебя может быть заражение… Речел указала на рану на руке Розы.

– Об этом я позабочусь сама. Меня беспокоит другое.

– Что же?

– Не возражаешь, если я останусь здесь?

– Нет.

– Я знала, что ты позволишь. Твой муж так посмотрел на меня… Я никогда не видела в мужских глазах столько ненависти.

– Просто ему не нравятся…

– …Шлюхи, – продолжила Роза. – Одни мужчины боятся нас, другие клянут и презирают. Недавно я испытала мужскую ненависть во всей красе.

– Почему они поступили так жестоко? Речел поставила корзину на кровать и начала разглядывать ее содержимое. Она не хотела показать матери, что этот вопрос ее очень волнует.

– Людей учат быть жестокими, Речел. Эта наука – одна из самых необходимых. Мы просто попались под руку озверевшей толпе… – Роза посмотрела на дочь. – Но твой муж совсем не похож на дикого зверя. Ума не приложу, как тебе удалось женить его на себе. Он не из тех, кого легко соблазнить.

– Он не соблазнился. Просто ему нечего делать в ближайшие пять лет… Ложись на кровать, я разотру кожу бальзамом.

– Оставь его нам. Мы с девушками разотрем друг друга.

Речел вспомнила, как семь лет назад Роза бросила ей мешочек с деньгами и сказала, что никогда не примет ее, если она вдруг решит возвратиться. Теперь Роза снова прогоняла ее. Речел не удивилась, но ей почему-то не хотелось уходить сразу. Она подняла крышку кувшина и посмотрела на мать. Роза покачала головой:

– В кого ты такая добрая – не могу понять! Наверное, в меня. Я тоже помогала мужчинам избавиться от проблем. Это можно считать милосердием.

– Ты брала деньги. А милосердие бесплатное… Роза фыркнула:

– Все имеет цену, Речел! Если бы ты в это не верила, то не давала бы объявление о муже. Чем ты ему заплатила – деньгами или своим телом?

Речел не могла пошевелиться, не могла говорить, чувствуя себя одновременно униженной и виноватой. Слова матери глубоко и больно задели ее – в них было слишком много правды.

– Ты так боялась продавать себя, что не поняла, как сама сделала покупку, – продолжала Роза. – И ты, разумеется, не представляешь, что приобрела. Иначе убежала бы от своего англичанина в другую сторону.

Речел стало трудно дышать. Она не могла найти слов, чтобы как-то возразить матери и убедить себя в собственной правоте. Речел глубоко вздохнула, и воздух обжег ей горло и легкие.

– Моего мужа не интересует мое прошлое. Он знает, что берет и что я могу предложить.

– Мужчина, которого ты привезла в город, вовсе не тот человек, за которого ты вышла замуж.

Речел поставила кувшин на ночной столик.

– Тебе сказал Феникс… – пробормотала она.

– Ему ничего не оставалось. Когда я приехала, он сообщил, что твой муж все обо мне знает. А сейчас предупредил, чтобы я скрывала правду. В городе все предупреждены. Я не стану перечить Фениксу. Так что можешь не беспокоиться, я не выдам тебя.

Речел закрыла корзину и решила, что теперь лучше всего уйти. Разговор с матерью заставил ее вспомнить все давние детские страдания: как она наблюдала за другими девочками, которые гуляли, держась за руки матерей, как мать отказывала ей даже в самом скромном внимании, как ей самой хотелось стать матерью и доказать себе, что шлюхи не всегда рождают шлюх. Как вдруг пришло осознание самого важного открытия: ничто не имеет значения – даже ремесло Розы, – если перед тобой раскрыты материнские объятия, а не двери пустой чердачной комнаты.

Она вспомнила, что ее ждет Генри, мужчина, который тронул ее сердце и не позволил задеть свое. Речел не знала, что хуже – пустая комната или бесплодные мечты. Ей очень хотелось поговорить с Розой, и желание это было столь сильным, что удерживало ее, не позволяя уйти сразу. Судьба словно дразнила и искушала Речел, давая еще одну возможность попытаться обрести то, чего она никогда не имела. Но теперь уже поздно. Если у нее и были какие-нибудь надежды, они развеялись, когда Роза отказалась принять ее помощь.