Человек отменяется - Александр Потемкин

Виктор Петрович дошел до Дмитровского проезда, свернул налево и уже молча поплелся в сторону здания Сбербанка. Уличный фонарь осветил его лицо. Он прикрылся рукой от яркого света, перешел на другую сторону дороги. Бунтарское наваждение стало проходить. Сохранялось лишь ощущение, что он взвалил на себя какое-то мучительное бремя. Перед домом номер 20 архитектор остановился, взглянул на темные окна, вошел в подъезд, поднялся на второй этаж. В пустой квартире было душно. Он открыл балкон и, измученный, свалился на кровать.

Настя Чудецкая заваривала кофе. День был насыщен самыми разными сюжетами, но наиболее неожиданным и ярким стал осмотр выставки в Манеже. Девушка пыталась собраться с мыслями, дать оценку роившимся в ней чувствам и отрывочным размышлениям, но никак не могла успокоиться и была на редкость взволнованна. На небольшой кухне с приглушенным светом ее взгляду было тесно. Он упирался в стены, в газовую плиту и посудный шкаф. Импульсы событий прошедшего дня вспыхивали в памяти, но не помогали представить день завтрашний. А Чудецкая очень нуждалась в этом. Неспособность нарисовать будущее, гипнотизирующий хаос беспорядочно чередующих эпизодов и реплик унижали Настю в собственных глазах. «Да что это со мной? В голове такая неразбериха! В пору прослезиться от беспомощности! — корила она себя. — Почему Дыгало вдруг заговорил о книге Пратта, вспомнил скверную гипотезу о многоженстве Иисуса Христа? Случайно? Или с каким-то тайным умыслом? Да! Иначе почему он с какой-то особой уверенностью высказал это вздорное предположение, казалось, даже, чтобы меня убедить. Надеялся, что я в эту чушь поверю? Для чего? Тогда я пропустила вздорную версию мимо ушей, а надо было сразу дать решительный отпор. А то он мог подумать, что я поверила. Признала! Как можно признать такую глупость? Сейчас вообще стало модным опутывать жизнь Иисуса банальными людскими страстями. Дождались, что любой может бросить: „Да Он сам грешил, и еще как грешил! А Его в пример ставят! Так что грешить нынче совсем не дурно!“ Фу, как пошло, как непристойно! Чтобы добиться коммерческого успеха, они всеми силами пытаются разрушить Его образ, высмеять Его заветы, утопить их в рутинной повседневности. Перекраивают сознание на ценности красочной вседозволенности, на жизнь в вещевой роскоши. Истинное христианство ох как мешает бурному развитию рынка потребления! Оно способно значительно снизить прибыль владельцев мировых брендов, основательно сократить объем продаж шикарных аксессуаров. Неолиберальная, рыночная глобализация, новые экономические теории и христианство, да и любая религия, не вяжутся друг с другом. Духовная активность человека все чаще вянет в перегретом рыночном воздухе. Прагматики рынка делают все возможное, чтобы вытеснить из сознания Бога. Еще сохраняются „непродажные“ вещи, но их становится меньше и меньше. Ведь элита бизнеса, не терпит непродаваемости. „Мечтаю купить все, потому, что все продается!“ Вот он, современный подход к жизни! Без мощного протестного движения к аскетизму нас ждет одна перспектива: окончательно затеряться в лабиринтах собственного извращенного сознания. Вселенную купить нельзя, тут кошелек не помощник, ее можно лишь познать тяжелейшим трудом. А для этого необходим не обремененный бытовым ажиотажем ум: чистый, светлый, окрыленный, без тщеславия и амбиций. В среде, где появляется желанная вещь, быстро возникает сила, бесследно уничтожающая айкью! Да-да, деньги огромная сила. Разрушающая и созидающая. Ведь интеллект без ассигнаций не работает. Кто станет спорить, что миллиард долларов в руках антропофага куда страшнее, чем атомная бомба в руках террориста, — размышляла Настя на слабоосвещенной кухне. — Может, поэтому, меня гложет потребность уединиться, уехать подальше от столичного шума, посвятить себя кропотливому поиску археологических реликвий и в глубоком прошлом искать ответы на волнующие темы современности. Тейяр де Шарден дает великолепный пример для подражания. Продолжить дело, начатое этим замечательным ученым и мыслителем — разве это не выход из тупика нынешней реальности? Со всех сторон слышишь: „Без Москвы я не проживу!“ Каждая знакомая мечтает встретить богача. Университетским коллегам буквально снятся навязчивые сны, как они зарабатывают миллионы. А у меня все иначе, все наоборот: я уже давно поняла, что здесь мне свое место не найти. И если мир вокруг не вызывает у меня абсолютно никаких желаний, то способен ли он принести удовлетворение? Вокруг почти все чужое. Все труднее уйти в себя, а именно в этом путешествии, по мнению Ницше, произрастает душа. А как же без нее, особенно мне, русской? Совсем не столичной штучке, особе из другого времени. Вообще, кажется, не современной личности. Но если мне никакого дела до них нет, если их стиль и образ жизни представляются мне совершенно чуждыми, если ошейник отчуждения все больнее сжимает горло, то разве может быть у меня другое будущее, кроме как искать утешение в безбрежном океане познания, проникая в давно ушедший мир? Лишь в нем находить потаенный смысл нынешних духовных проблем. Разглядывать и изучать в подземной многоярусной толще следы исчезнувших цивилизаций, этапы развития собственной истории так же занимательно, как наблюдать за феноменом солнечного затмения. Современник обязательно заметит, что непрерывно идет «возмужание ума». А мне представляется, что происходит лишь накопление знаний, а пользоваться ими может незначительная часть населения. Бичом мутаций диалектика развития гонит наш разум к рукотворной трансгенности. На стихийность полагаться уже нельзя. Пришла пора нам самим вмешаться в ход собственной эволюции. Иначе наш вид окончательно зачахнет и затеряется в отвалах времени, как исчезли когда-то многие обитатели Земли. Уже сегодня можно насчитать десятки признаков этого процесса. Поэтому мы сами незамедлительным образом должны ускорить мутационный процесс. Впрочем, в сновидениях мне представляется совсем другая картина …»

Шумно забурлила вскипевшая вода. Анастасия Сергеевна приготовила кофе, с удовольствием вдохнула его аромат, поспешным глотком обожгла губы. Раздался протяжный телефонный звонок. «Так поздно, кто это?» — быстро сняв трубку, подумала она.

— Вы не спите? Это я, Виктор Дыгало! Такой насыщенный день был сегодня, что никак не могу заснуть. И не оставляла мысль, что вы тоже не спите. Поэтому решил позвонить. Не против?

— Слушаю.

— Анастасия Сергеевна перед расставанием вы несколько скептически высказались о Времени. При Семене Семеновиче я не хотел углубляться в эту тему, а сейчас скажу: ой, осторожно! Подумайте: ведь Время и есть не что иное как Бог. А в нынешнем нашем состоянии бросать вызов Богу опасно! Посудите сами: мы называем Бога Духом, вечным, всемогущим, вездесущим, всеблагим, всесправедливым и всеблаженным! Мы называем Его Творцом, Вседержателем, Владыкою, Царем и Промыслителем! Он бестелесный и невидимый Дух! Он неизменяем и постоянен! Взойдем ли на небо — Он там; сойдем ли в преисподнюю — и там Он. Возьмем ли крылья зари и переселимся на край моря — и там рука Его поведет нас и удержит нас десница Его. Да, да, да! Но кто способен претендовать на все эти замечательные качества? На такую невиданную силу? А? Вот-вот, подумайте. Подумайте. Молчите? Смущены? Скажу вам без замешательства: лишь Время способно на все это! Время! Время! Поэтому если хотите встретить Бога, обратитесь к Времени! Кого остановить нельзя? Кого напугать нельзя? Кем пренебречь нельзя? Кого одолеть нельзя? Кого пережить нельзя? Кто сильнее всех? Кто прощает или наказывает всех? Кого увидеть, лечить, слушать нельзя, с кем говорить, кому писать, взятки давать нельзя? Кто тяжелее или легче всех, кто Вездесущий? Всемогущий Творец? ВРЕМЯ! В Р Е М Я! Поэтому я убежден, что БОГ — это не что другое как Время! А вы, я вас именно так понял, собираетесь палки в ходовую часть Времени вставить. Чтобы быстрее, чем положено, изменить человека. Хорошее это дело, я готов даже стать вашим слугой в подобном начинании, но из этого ничего не выйдет. Необходимо положиться на стихию. На естественный отбор! Чем больше возрастет смертность, тем быстрее явится новое существо, — Чудецкой показалось, что Виктор Петрович тут даже хихикнул.

Она не сразу ответила. Есть ли смысл в час ночи затевать эту беседу? Еще у самого дома Химушкина Дыгало хотел было начать дискуссию на сходную тему, но Семен Семенович твердо заявил, что пора прощаться и, едва начавшись, разговор прекратился. Анастасия Сергеевна решила все же ответить, но не на этот телефонный вопрос, а на прежний, предложенный перед расставанием. Оставшись вечером одна, она подготовила веские аргументы. И теперь последовательно и обстоятельно начала излагать их. Человек, говорила Чудецкая, занимает в мироздании привилегированное положение. В нем начинает сознавать себя эволюция. Познавая себя, он постигает закономерности более общего и универсального порядка, касающиеся всего мира, всей материи. Так что через него и освещается бездна прошлого, и прозревается будущее. В нем рождается совершенно новый тип сознания — самосознание. Возникает личность. Именно поэтому он с особым трагизмом переживает смерть. Появление самосознания диктует следующий главный вывод: человек сам способен избавиться от смерти, этого требуют его сердце и разум. Я отнюдь не кощунствую, пока еще действительно так: Божьему — Божье, а кесареву — кесарево. Но надолго ли? Еще в четвертом веке Василий Великий говорил: Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом! Она отпила глоток кофе, потом еще один и продолжала без малейшего внутреннего напряжения. Космическая эволюция представляет собой непрерывный процесс усложнения материи. Первый взрыв, хаос, из хаоса рождаются атомы, молекулы, материальные тела, жизнь, одноклеточные, многоклеточные… Пошло и поехало. Кем заложена вся эта эволюционная программа? А ведь она, бесспорно, существует! Ее можно проследить, увидеть, наконец. Она подчиняется каким-то тайным импульсам, и все время развитие идет от простого к сложному. Эта невидимая, но всепроникающая интенция как бы вплетена в ткань универсума. У Тейяра де Шардена есть идея двух типов энергии. Одна, он называет ее тангенциальной, связывает материальные элементы одного порядка в нечто целое. Вторая, радиальная, влечет материю к усложнению, к появлению жизни, нервной системы, сознания и далее — сверхжизни и сверхсознания. Еще до Тейяра американский ученый Джеймс Дана в середине Х!Х века первым заметил, что в эволюционном ряде идет неуклонное усложнение нервной системы, рост головного мозга, и назвал это явление «цефализацией» (по-русски — «головизацией»). Есть два представления об эволюции: одно широко известное дарвиновское и другое, идущее от Ламарка, — ортогенез. Я сторонник ортогенеза, в нем развитие имеет направление, высший смысл и цель. И если принять за основу, что у «эволюции» есть программа развития, идущего к все большему сознанию, к духу, то нам самим необходимо срочно браться за работу, чтобы ускорить дальнейшее совершенствование нашего вида. Приведу важнейшую мысль Тейяра: от подъема сознания к подъему сознаний, то есть широчайшая персонализация. На первое место выходит самое драгоценное для каждого мыслящего и чувствующего «я» — запросы личности. Однако учтите, удовлетворить эти запросы можно только всем родом, всей филой, всем человечеством. Мне, например, уже недостаточно восхищаться отдельным выдающимся интеллектом, отыскивать на полках библиотек мудрейших авторов. Я жажду видеть вокруг себя живых, развитых и мыслящих современников. Но если все мы придем к звездным высотам духа, а я убеждена, это удивительное время не за горами, то насколько мучительнее, чем сейчас, станем переживать и собственную смерть, и смерть себе подобного, уничтожение оригинального, бесценного, бесподобного существа. И осознаем задачу преодолеть разрыв родственно сопряженной цепи поколений. Ведь нашим предкам, начиная с первого человека, мы обязаны всем — жизнью, культурой, цивилизацией… Развитая совесть диктует исполнить долг и перед ними — не только самим добиться бессмертия, но найти пути их возвращения к жизни! В новом качестве, в преображенном облике.