Иномиры - Александр Казанцев

— Спасибо, герр Мессердорф. Ваши слова звучат весьма убедительно, — из вежливости по-немецки отозвался Сафронов и уже по-английски обратился ко всем: — Проведенные нами исследования останков погибшего экипажа «летающей тарелки» позволили сделать выводы о прибытии на землю инопланетных разумных существ. Цель появления их пока еще непонятна. Газеты воспользовались нашей информацией для своих сенсационных репортажей, в которых уже призывают отражать инопланетное вторжение. Так что объединим науку и религию с заботой о судьбе человечества, помолимся о предотвращении космического нашествия и нашим завершением работы укрепим бдительность человечества, которое должно быть готово отразить вторжение.

…Оля и Лена почтительно смотрели, как направлялись в сад по широкой лестнице иностранные эксперты. За ними важно, с высоко поднятой головой, спускался со ступенек, словно сходил с королевского трона, сам Сафронов.

Он обратился к ожидающим в саду свидетелям трагического события:

— Я вынужден был пригласить вас, рассчитывая на вашу осведомленность и. безупречную прямоту суждений, чтобы положить конец безответственным слухам о нахождении на сбитом космическом объекте земных людей, которые попасть туда, разумеется, не могли. Мы предоставим вам возможность в присутствии представителей комиссии ООН, расследующей произошедшую катастрофу НЛО, опознать карликов с большими головами и приподнятыми к вискам уголками глаз, едва ли когда-либо бывавших на нашей планете, к тому же еще и бесполых… Не уточняю при дамах.

— А разве в числе других погибших не было никого вам знакомого, профессор? — бойко спросила Оля.

— К сожалению, я не имел возможности видеть космические тела из других созвездий.

— Мне кажется, что одного из погибших вы могли бы узнать, — не отступала Оля.

— Кого вы имеете в виду, милая девушка?

— Майора, приезжавшего к вам за Альсино, за «иноземлянином», которого к вам привезли.

— Ах, этот плохо воспитанный офицер, который увез авантюриста, именовавшего себя посланцем откуда-то и, на беду, увы, конечно погибшего в застенках, куда завез его этот бравый майор?

— Да. Майор Кочетков. И вы не узнали его?

— Прошу простить, но никого, на него похожего, среди замороженных нами существ с НЛО не было.

— А седой «инопланетянин»?

— Седой? Очевидно, вы имеете в виду возможного руководителя космических пришельцев? Но что общего между этим старцем, увы с поврежденным лицом, и молодым майором, которого вы вспоминаете тут, милая девушка?

— Я же тебе говорила, предупреждала! — прошипела на ухо Оле старшая сестра, и, обращаясь к Сафронову, постаралась сгладить неловкость, невольно выразив затаенную надежду: — Вы не можете себе представить, профессор, как я вам благодарна за это обоснованное свидетельство!

— Рад служить истине, — раскланялся Сафронов.

— А если он поседел в пути? — упрямо настаивала Оля.

— Оля, не забывай! Ты в солидном научном учреждении, а не в детском саду или в школе, где еще недавно присутствовала на прощальном звонке, — с укором одернула сестру Лена.

Профессор, как бы в знак благодарности за здравомыслие, счел возможным взять Лену под руку.

— Вы разрешите? Не часто появляются у нас подобные вам гости! — расшаркивался он перед нею. — Если наши с вами желания совпадут после осмотра останков инопланетян, скрупулезным исследованием которых мы займемся, я буду вдвойне счастлив.

— Почему вдвойне? — спросила Лена.

— И как ученый и как… повстречавший вас.

Лена улыбнулась, а Оля нахмурилась. Потом Лена, вздохнув, сказала:

— Лишь бы это был не Юра!..

— Прошу простить, — снова обратился Сафронов к Лене. — Если не ошибаюсь, вы, кажется, только что употребили сослагательное наклонение, имея в виду предстоящий осмотр? Но, — назидательно продолжал он, — в науке мы фиксируем факты и делаем однозначные выводы. Не так ли? — посмотрел он на шагающего рядом директора военного завода.

Иван Степанович тихо шепнул Коле:

— Жмет ученый на барышню, всей научной тяжестью навалился.

— А мы на что? — отозвался Коля.

Генеральный директор заметил:

— Думаю, что искать целесообразно не пресловутого майора, которого я тоже видел, а захваченного им специалиста. Нам крайне необходимы известные ему сведения о создании летательных аппаратов с высшей маневренностью.

— Я совершенно согласный с таковым мнением, — по-русски отозвался американец. — О'кей! Сейчас собравшиеся здесь господа помогут, как имеется надежда, спасти важные программы и заключенные под них контракты. Всем надо думать о защите планеты, где мы проживаем. Общество требует быть человечеству во всеоружии.

— О'кей, сэр! — в тон ему поддакнул Сафронов. Тут же перейдя в кембриджской манере на английский язык: — Истина всегда на стороне того, кто заботится о благе людей, как говорил незабвенный Френсис Бэкон.

— Приятно встречать здесь знатока английского философа.

— Не только английского, всемирного! Нам теперь приходится все осмысливать в глобальном масштабе.

— О'кей! — согласился американец. — Наш концерн стремится к международности.

Сафронов обратился к остальным своим спутникам:

— Предупреждаю, особенно дам, что зрелище будет не из приятных, хотя тела и сохранились, правда не у всех. Я, честно сказать, всегда испытывал весьма неприятные чувства при упоминании о морге, а здесь нам пришлось использовать свою криогенную установку в неожиданных научных целях.

Здание, к которому они подошли, было приземисто, словно придавлено сверху. В нем помещался машинный зал с криогенной установкой и несколько специализированных лабораторий.

Перед тяжелой, обитой железом дверью их встретила миловидная моложавая женщина. Она раздала всем одинаковые армейские полушубки, оказавшиеся непомерно большими для девушек.

Сафронов без умолку говорил:

— Надеюсь, вы простите нас за заботу о вашем здоровье, проявленную нашей смотрительницей Танелой, ведающей и этим грустным помещением, и холодильной установкой для него. Рядом с телами инопланетян вы увидите еще одно, предположительно инопланетное существо, диковинного спрута, которого мы, не успев изучить, не уберегли от нападения дельфинов из соседнего бассейна. Надеюсь, инопланетян никто не похитит у нас.

— У них есть весьма надежный страж, — кивнул в сторону Танелы американец.

— Теперь хоть в сибирскую тайгу, хоть в Заполярье. И халаты белые, как маскировочные, — сказал Иван Степанович, напяливая поверх полушубка только что полученный халат. — Отчего же рукавиц-то не дали? — похлопывал он себя по бокам.

— Не руками, глазами работать будем, — ответил ему Коля.

Тяжелая железная дверь открылась…

Танела заботливо вывела под руки рыдающих девушек из «морозильника», шепнув:

— Профессор настаивает, чтобы сразу подписать акт в лаборатории. Вы уж извините, он у нас такой формалист! Да и комиссия иностранная.

— Это они, они! — всхлипывала Оля. — Юра, дядя Джо, лорд, Иецуке…

— Хорошая одежда, — похвалил американский промышленник, похлопывая по полушубку. — Там было много ниже нуля по Фаренгейту. А мне не ощутилось.

— Минус тридцать по Цельсию, мистер Смит, — пояснил генеральный директор Кузнецов.

— Как на нашей Аляске.

— Или у нас в Сибири.

— О'кей! Но мы остановились без новой технологии. Надо теперь изучать обломки аппаратуры.

— Да, — согласился Кузнецов. — Собрать толковых инженеров. Это важнее биологического копания в трупах.

К столу подходили по очереди. Танела протягивала всем шариковую ручку, но директора предпочли воспользоваться своими, одинаково нарядными, с золотыми перьями.

Иван Степанович взял ручку, почему-то внимательно осмотрел ее и оглянулся на все еще плачущих девушек.

— Жаль барышень. Однако в морозильнике те самые лежат, с кем вместе схемы собирали. Так говорю, Коля?

— Уж больно жаль толстяка американца, — отозвался тот. — Он все про одного джентльмена забавно рассказывал…

— Никого из них не вернешь. Когда-нибудь и сами там будем, — вздохнул Иван Степанович и передал Коле ручку. — Заверяй, сынок, что никакие это не чужаки. Девчонки-то уж больно убиваются… по своим небось…

Подпись Лены выглядела среди других очень четкой. От нажима ручки бумага на последнем росчерке чуть надорвалась.

Олины же прыгающие буквы попали на влажные пятна…

Потом расписались остальные, подтверждая показания очевидцев. И в завершение сумрачно поставил свою замысловатую подпись профессор Сафронов.

Он заботливо, с сочувствием взял Лену под руку и повел мимо ухоженных цветников:

— Я так понимаю вас, Елена Сергеевна! Остается только пожалеть, что мы встретились при таких угнетающих обстоятельствах, но…