Стилист для снежного человека - Дарья Донцова

– А Владлен? – перебила я старуху.

– Что?

– Он как объяснил свое поведение?

– Мы более не встречались, – с видом английской королевы заявила Нина Алексеевна, – вор не звонил, чем окончательно убедил меня в своей виновности. Так вот, Даша, ты обязана сейчас поехать к Богоявленскому и заявить: «Подонок! Твоя рукопись ложь! Измарал память лучшего друга, извалял в грязи имена тех, кто привечал тебя в детстве! Вот ультиматум: либо немедленно сжигаешь мемуары, либо Никитина подает в суд на вора, стащившего семейное достояние. Шум поднимется до небес. У нее есть фото, библиотека была оборудована системой слежения».

– У вас имеются снимки! – подскочила я.

– Нет, – вздохнула Нина, – какие камеры! О них в год смерти Николая никто, кажется, из простых людей и не слыхивал. Ты соврешь, но надо же испугать подлеца, нельзя допустить издание клеветы!

Я села в «Пежо», побарабанила пальцами по торпеде, потом включила мотор и поехала в сторону дома. Похоже, Владлен не рассказал мне и половины правды, а я, в отличие от не слишком умной Нины Алексеевны, хорошо понимаю, что лежало в тайнике! Не было там бриллиантов или жемчужных ожерелий вкупе с раритетными часами, безделушки легко положить в карман пиджака! Отчего Владлен прижимал руки к груди? Сомневаюсь, что у поэта заболело сердце, валокордин он попросил лишь для того, чтобы удалить Нину из кабинета. Скорей всего поэт сунул под рубашку папку с документами и придерживал ее, чтобы та не выпала.

Я вцепилась в руль и затряслась от неожиданно пришедших в голову мыслей. Вот Дегтярев, человек, как это ни покажется вам странным, влюбленный в свою профессию, иногда говорит о некоем прозрении, которое охватывает его.

– Разговариваю с парнем, – поясняет Александр Михайлович, – все улики налицо! Пойман около трупа с окровавленным ножом в руке, два человека видели, как убийца дрался с погибшим, более того, полно свидетелей, подтверждающих: эта пара ненавидела друг друга. Дело яснее некуда, а я понимаю: он не убивал. Преступление совершил другой, хитрый, коварный, сумевший свалить вину на этого юношу… Почему чувствую? Не знаю, нет объяснения, не спрашивай, но я всегда оказываюсь прав.

А недели две назад к нам заявилась Оксанка и с абсолютно счастливым лицом заявила:

– Лечу на Багамы, мне бывший больной, хозяин турагентства, подарок сделал. Представляешь, он сдал кучу анализов, и все лекари ему говорили: «У тебя полный порядок», а я почуяла – рак у парня! Ну и уговорила оперироваться. На самом деле гистология потом нехорошее обнаружила, но в зачаточном состоянии, легко дядька отделался, отрезали и забыли.

– Как же ты унюхала, что там онкология? – всплеснула руками Зайка.

– Не знаю, – растерянно ответила Оксанка, – именно унюхала, очень точное слово, я всегда такие вещи чую, ну как собака косточку находит, по запаху, наверное. Ой, не спрашивай, не объясню.

Вот и я сейчас по непонятной причине осознала: Константин не виноват, он не убивал жену, в нашем доме разыгралась отлично поставленная трагедия. Так кто режиссер? Богоявленский?

Разбрызгивая жидкую грязь, «Пежо» вырулил на МКАД, вокруг стояла непроглядная темнота, из черных туч лились потоки дождя. Окажись я в такой ситуации на дороге, допустим, вчера, ползла бы в крайнем правом ряду, потная от напряжения, но сейчас, взбудораженная неожиданными мыслями, я летела вперед, позабыв о своем извечном страхе перед другими автовладельцами.

Все очень просто, разгадкой тайны владеет Владлен. Именно поэт шантажировал Никиту, он знал, что Николай Шнеер имеет компромат на Волка. Богоявленский ненавидит режиссера, и, между прочим, есть за что! Из-за Никиты Владлен был вынужден затаиться, он испугался на всю жизнь.

Но ведь не Волк заставил поэта писать «Поле несчастья в стране дураков». Чего хотел Богоявленский, живший в стране тоталитаризма? Уж не ждал ли, что власти погладят его по голове за труд? А Никиту вынудило к стукачеству ужасное обстоятельство: болезнь любимой жены Веры. Не знаю, как бы я поступила, скажи мне кто: «Слышь, Дашута, твои дети станут совершенно здоровы, если получат лекарство, да вот оно. Но обрести панацею ты сумеешь, лишь подсматривая за друзьями и разбалтывая их тайны. Так как, согласна?»

Ох, не надо задавать себе некоторые вопросы, потому что честно данный на них ответ никого не обрадует. Я, наверное, мгновенно подамся в «стукачки», скорей всего потом начну мучиться совестью, но исправно буду писать доносы. Я не сумею сохранить принципиальность, честность, интеллигентность, если речь идет о жизни моих детей, наверное, я способна и украсть необходимые лекарства, и… Ой, лучше не размышлять дальше.

Владлен добыл бумаги и принудил Никиту снимать Милу. Почему? Что их связывало? Любовные отношения? В подобное верится с трудом. Богоявленский решил искупить свою вину перед дочерью покойного друга? В нем неожиданно проснулась мирно спящая до сих пор совесть? С какой стати? Поэт не вспоминал о Нине и Людмиле много лет. Очень часто люди клянутся на поминках, что никогда не оставят семью покойного, но на следующее утро навсегда забывают о данных под влиянием минуты обещаниях. Похоже, Владлен принадлежит к подобным индивидуумам, так почему он взялся вытягивать Людмилу из безвестности, и кто убил Звонареву?

Внезапно у меня закружилась голова, слава богу, это случилось в тот момент, когда я уже подкатывала к воротам Ложкина. Пальцы нащупали брелок, шлагбаум поднялся вверх, я стала выезжать на территорию поселка и краем глаза заметила, что дежурный охранник даже не оторвался от газеты.

Яркий свет прожектора отлично освещал полосу, и я увидела, что парень поглощен мерзкой статьей, которую написал Артур Пищиков. В ту же секунду мне стало жарко от злости: ну, погоди! Ишь, выключил мобильный и не подходит к домашнему телефону. Только зря ты, негодяй, надеешься остаться безнаказанным, отыскать тебя легко, просто сейчас нет времени на ерунду. Вот разыщу убийцу Звонаревой и подам на мерзкий листок и вдохновенного клеветника Пищикова в суд, заставлю дать опровержение и заплатить гигантский штраф.

Утром я была разбужена нечеловеческим воплем.

– Помогите!

Тело само собой скатилось с кровати, руки схватили нежно любимый светло-бежевый халат, украшенный изображениями мишек. Уютную вещицу из байки я купила давно в Париже, в очень дешевом магазине, буквально за шесть франков [30]. По идее шмотка просто была обязана развалиться после первой стирки, но вот удивление, ни вода, ни стиральный порошок, ни прожитые годы оказались не властны над халатиком. Члены семьи дружно ненавидят его и каждый раз, увидев меня в этом прикиде, кривятся и хором заявляют:

– Неужели не можешь купить себе приличный пеньюар!

Но я обожаю уютную байковую штучку и расстанусь с ней лишь в единственном случае – когда она окончательно истлеет. Ну хорошо мне в этом одеянии, тепло, уютно и комфортно, отчего я должна лишаться удобства в угоду внешней красоте? В следующий раз, когда Кеша снова заведет: «Выброси уродство», – я достойно ему отвечу: «Что, мне самой тоже придется в старости отправиться на помойку, а ты заведешь себе новую, более красивую мать?»

Все эти совершенно ненужные мысли клубились в голове, пока я неслась по лестнице вниз и бежала к кухне, откуда летел крик.

Ударившись о шкафчик, я вбежала и увидела Ивана. Садовник стоял с выпученными глазами, а из его разинутого рта неслись вопли. Кухня выглядела обычно, тут не пахло дымом, не сверкало огнем, и вода не текла по полу.

– А ну, замолчи! – в сердцах велела я. – Что случилось?

– Мешок, – прошептал Иван, тыча пальцем в сторону кладовки, – там… он… О-о-о!

– Говори членораздельно!

– Пришел взять мешки, кусты упаковать, – неожиданно четко сказал Ваня, – открыл чулан, а там! Снежный человек! Господи! Страхолюдина дикая! Волосатая, лысая! Во такого размера! Во! Во!

Я тяжело вздохнула. Иван хороший работник. Мы, подбирая людей для ухода за домом и садом, обратились в агентство, попросили подыскать персонал. Никаких особых требований к кандидатам не предъявляли, хотели лишь, чтобы те хорошо справлялись со своими обязанностями, не пили и жили в Ложкине постоянно. О том, какие к нам приходили люди, расскажу в другой раз, но в конце концов мы сами, без посредников отрыли Ивана. Нашла его Машка, совершенно случайно, причем, в прямом смысле этого слова, на улице. Шла на занятия мимо рабочих, высаживавших на клумбе цветы, и обратила внимание на спокойного мужчину, ковырявшегося в земле. Остальные парни, переругиваясь, курили, сидя на кирпичах, а этот любовно присыпал землей кустики, бормоча при этом: «Давайте, милые, растите хорошенько».

Маня, человек без комплексов, тут же познакомилась с понравившимся ей садовником, выяснилось, что тот одинок и готов работать в поселке. Вот так мы получили Ивана, который сразу стал в доме мастером на все руки. Он меняет лампочки, сметает снег с крыши, чинит замки, вешает картины, переносит тяжести… Иван патологически честен, он не пьет, не курит, в общем, настоящий бриллиант в ботинках сорок шестого размера.