Мерцание золотых огней - Николай Новиков

Лаврентьев напряженно раздумывал, с чем ехать в гости к Юле. Конечно, с цветами. Правда, она не приглашала его, неиз вестно, как отнесется к этому неожиданному визиту. Тем более - с цветами! Ее может не быть дома, и вообще... не исключено, что она не живет в квартире Колготина на Земляном Валу, а уехала в Ростов. Все равно - с цветами... А ещё - с шампанским.

Глупо задумываться над вопросом, ответ на который знают даже школьники. Но Лаврентьеву хотелось принести в подарок что-то особенное, такое, на что бы Юля посмотрела и все поняла без слов. Потому что не было у него слов, способных легко и быстро объяснить, почему он явился к ней.

Но чем больше он думал, тем яснее становилось: лучше цве тов и шампанского ничего для такого случая нет. Французские ду хи? Может подумать, что он пытается купить её. Торт? На чай напрашивается... Нет, цветы и шампанское - достойный подарок во всех случаях. Даже если она и разговаривать с ним не захочет.

Времени для раздумий было достаточно. Лаврентьев решил приехать к Юле после восьми вечера. Если она не уехала в Ростов и не сменила место жительства, наверняка должна быть дома. Если она связана не только с Колготиным, и это, скорее всего, будет ясно. Ну а если она одна, и выслушает его, и поймет... время уже позднее, шампанское лучше всего будет выпить у него.

Да, именно так.

Вчера он весь вечер ждал звонка Чернова. Но звонили кто угодно, только не Чернов: родители, Люда, Серега. И все хотели приехать: родители помочь убрать квартиру, приготовить поесть и вообще, присмотреть за больным, Люда - успокоить его, прямо сказала, что знает отличный способ снять боль и нервное напря жение. Лаврентьев тоже его знал, только с Людой встречаться не хотел. Серега хотел пару дней пожить у него, чтобы помочь, если кто-то из бандитов решит отомстить за арестованного. Чернов прорезался лишь часов в одиннадцать. Сказал, что уговорил отца и он завтра, может быть, узнает адрес и телефон. Лаврентьев поблагодарил друга, но, положив трубку, громко выругался. "Мо жет быть"! Что стоит генералу позвонить и приказать: срочно со общите адрес и телефон арестованного Колготина! Кто ему отка жет?! Дело-то чепуховое, не адрес президента или крупного бан кира запрашивается - арестованного грабителя! И все равно - он, видите ли, может быть, узнает! Но тут уж - ругайся, не ругайся, остается лишь одно - ждать.

Он выпил сто грамм водки и крепко уснул. Сказалась бессон ная ночь накануне в больничной палате и напряжение долгого пас мурного дня. Но утром сомнения стали одолевать Лаврентьева с новой силой. Выполнит ли генерал свое обещание? Найдет он Юлю по этому адресу или нет? Захочет ли она с ним разговаривать? Захочет ли поехать с ним, чтобы повторилась ночь, когда они бы ли так счастливы?

Чертова уйма вопросов! А ещё и собственная гордость! Что это он, Вадим Лаврентьев, так много думает о какой-то девчон ке? Не проще ли забыть о ней? Напиться до бесчувствия, или пригласить Люду, или Надюшу, или пару девиц, которые вдвоем способны растормошить кого угодно...

А в это самое время, Юля, отчаявшись, решит навсегда уе хать из Москвы, и он никогда её не увидит... Страшно было даже подумать об этом. Конечно, проще забыть о строптивой и странной девчонке. Но это - как бросить курить: легче получается, когда знаешь, что сигареты лежат в ящике стола. Если бы он точно знал, что она живет в Москве и будет жить здесь ещё долго, непременно пригласил бы двух сексуальных искусниц. А потом исп робовал бы все остальные способы забыть смуглую нахалку.

Но он знает лишь одно: ей негде здесь жить, в такой ситуа ции Юля может решиться на все... Уехать, броситься на шею ново му Колготину, или вообще... пойти на вокзал. Поразительно - но он не мог осудить её за это! Он боялся за нее.

Лаврентьев посмотрел на часы - восемь. Ну что ж, самое время ехать.

На проспекте Мира он заскочил в супермаркет, купил бутылку французского коллекционного шампанского за триста шестьдесят тысяч - из винограда урожая 1988 года! Потом, у метро "Суха ревская" - пять роскошных красных роз. С таким презентом и к Алле Пугачевой не стыдно было заглянуть в гости, если, конечно, Киркоров не станет возражать.

В половине девятого Лаврентьев поднялся по грязной, запле ванной лестнице, остановился у высокой коричневой двери, на ко торой во многих местах облупилась краска, а нижняя часть была помята и разрисована черными следами обуви. Он отдышался, одер нул пальто, поправил целлофан букета и нажал черную кнопку звонка.

И замер, прислушиваясь. Какое-то время за дверью царила тишина, а потом послышался взволнованный голос Юли:

- Кто там?

Не уехала!

Лаврентьев приободрился, машинально расправил плечи и ска зал фразу, которую он придумал в машине:

- Один пострадавший хочет поговорить с великой авантюрист кой. Если она, конечно, пригласит его к себе.

- Это ты, Вадим?!

- Это я. Открой, Юля.

- Зачем?

- Ну... я пришел, чтобы извиниться за то, что наговорил тебе в клинике. Ты же сама видела, что случилось с моей голо вой, крыша немного поехала.

Дверь распахнулась, и Вадим увидел Юлю, а за нею стоял... лейтенант Иваненко! В джинсах и расстегнутой рубашке.

- Крыша поехала... - машинально повторил Лаврентьев. - Я что, невовремя? Тебя тут допрашивают?

Он вошел в тесную прихожую, старательно вытер ноги о влаж ную тряпку у двери, и лишь после этого посмотрел на Юлю.

- Я же сказала тебе, что между нами все кончено! - голос её звучал неестественно жестко.

И голубые глаза смотрели с дерзким вызовом и даже злорадс твом. От беспомощного, по-детски наивного взгляда, застывшего в его памяти и следа не осталось.

- Мы все когда-то что-то говорим, но это не значит, что так оно и будет, - усмехнулся Вадим. - Я вижу, лейтенант здесь чувствует себя, как дома. У него даже тапочки есть!

- Вадим Павлович, вы хотели поговорить с Юлей? Вот и пого ворили. А теперь, пожалуйста, уходите.

- Ты тоже так считаешь, Юля?

- Да. Уходи, Вадим. Нам не о чем говорить.

Лаврентьев достал из пакета цветы и шампанское, протянул Юле.

- Это тебе.

- Спасибо, оставь себе.

- У меня есть, а это - тебе, - настойчиво сказал Лаврентьев. Она взяла букет и бутылку, решительно направилась на кух

ню. Лаврентьев, не обращая внимание на суровый взгляд Иваненко, двинулся следом. Юля распахнула окно и выбросила во двор шам панское. Потом, немного поколебавшись - красные розы. Окно с треском закрылось. Юля резко обернулась, в упор посмотрела на Лаврентьева.

- Красиво живешь... - пробормотал он. - Шампанское-то триста шестьдесят тысяч стоит, урожай восемьдесят восьмого года. Сам такое не пробовал, думал, мы вместе... а ты его - в окно.

- Вадим Павлович!.. - в голосе Иваненко послышалась угроза.

Лаврентьев нехотя взглянул на него через плечо.

- Помолчи, лейтенант, с тобой не разговаривают. Я занимал ся каратэ, когда ты ещё читать учился, но дело не в этом. Адрес мне дал генерал Чернов, знаешь такого?

- Ну и что? - злобно сощурился Иваненко. - Вышвырнуть незва ного гостя из квартиры мне и генерал не помешает. И ваше кара тэ - тоже.

- Из своей квартиры, - уточнил Лаврентьев. - Или, хотя бы - из её квартиры. Но не из квартиры арестованного Колготина! Кстати, объясни, что ты тут делаешь? Соблазняешь подозреваемую? Думаю, генералу интересно будет узнать об этом.

Он уже понял, что случилось такое, о чем он и не думал. Она здесь, но - с другим! Она не нуждается в его помощи, он ей совершенно не нужен! Пришел с цветами, шампанским, а она тут с ментом развлекается... Он два дня и две ночи переживал, чувс твовал себя виноватым, а оказывается - был прав?! И тот беспо мощный, наивный взгляд - притворство?!

Да она просто чудовище!

- Вадим! - крикнула Юля. - Ты обещал мне, что будешь мол чать! Ты считал меня последней дрянью, обзывал, оскорблял! Чего ты ещё хочешь? Уходи, прошу тебя, уходи по-хорошему!

Даже так? Выходит, есть и другой путь отсюда, по-плохому? Злая досада вспыхнула в груди Лаврентьева.

- Не пугай, Юля, - он сел на стул, опасливо скосил глаза вниз - не развалится ли? - Ребята, а почему бы нам не поговорить спокойно? Мне кажется, очень интересный разговор может полу читься.

- Да плевать мне на его генералов и на него самого! - зак ричал Иваненко. - Я однажды струсил, потом столько лет жалел об этом! Больше такого не будет! Я его просто вышвырну отсюда!

Он сжал кулаки и шагнул к Лаврентьеву.

- Нет, Саня, нет! - закричала Юля, вставая между ними. - Послушаем, чего он хочет.

- Ах, вот оно как! Саня... - усмехнулся Вадим. - Так вы дав но знаете друг-друга, я правильно понял?

- Ты одного никак не можешь понять, Вадим, что я тебе это го не прощу! - сказала Юля. - Я тебе так отплачу - всю жизнь помнить будешь, понятно!

В ярости она была ещё прекрасней, чем в печали... Чертов щина какая-то...

- Бедный Колготин, - вздохнул Вадим. - Он же говорил, что ты собираешься завладеть его квартирой, только обвинял меня в сго воре с тобой. А оказывается, ты сговорилась с ментом и загнала мужичонку за решетку. Так вы что, ребята, давно собирались по жить в квартире бедолаги Колготина? Так зачем же его - за ре шетку? Убили бы сразу - и дело с концом. А теперь же придется считаться с моим мнением.