Миг бытия так краток - Роджер Желязны

Он заботливо выбрал тело — одно из сотен, имевшихся у него на складе, испытал его на наличие дефектов и не нашел ни одного.

— А теперь приезжай, Мордел, — послал он сигнал на той частоте, которую называл про себя «темной волной». — Приезжай засвидетельствовать мое достижение.

Затем он ждал, взрывая тем временем мосты, а также вновь и вновь широко ретранслируя на всю округу повесть Древней Рудодробилки, разъезжающей по окрестным холмам и бесконечно повторяющей свою историю его личным строителям и ремонтникам, которые тоже патрулировали весь район вокруг фабрики Человека.

— Мороз?

— Да, Бета?

— Ты действительно намерен достичь Человеческого состояния?

— Да. Теперь я фактически почти готов.

— И что ты сделаешь, если преуспеешь?

Этого вопроса Мороз по-настоящему не продумал. С тех пор, как он сформулировал проблему и вознамерился разрешить ее, сам факт достижения Человеческого состояния всегда был самым главным, целью вполне самодостаточной.

— Не знаю, — ответил он. — Я… просто… буду Человеком.

И тогда Бета, прочитавшая всю Библиотеку Человека, выбрала человеческое образное выражение:

— Тогда желаю удачи, Мороз. Следить за этим будут многие.

«И Дивком, и Солком знают. Но что они предпримут? А впрочем, мне-то что за дело?» — спросил он себя.

Он не ответил на этот вопрос; гораздо больше его занимало другое; на что же это похоже — быть Человеком?

* * *

Мордел прибыл на следующий вечер. Но не один: за ним двигалась, возвышаясь в сумерках, неисчислимая фаланга темных машин.

— Зачем ты привел слуг? — спросил Мороз.

— Могучий Мороз, — ответил Мордел. — Мой хозяин считает, что если ты потерпишь неудачу и на этот раз, то придешь к выводу, что совершить задуманное тобой невозможно.

— Ты все еще не ответил на мой вопрос.

— Дивком предполагает, что ты можешь не согласиться добровольно сопровождать меня туда, откуда я прибыл и куда я должен тебя препроводить, если ты потерпишь неудачу.

— Понятно, — сказал Мороз, и пока он говорил, с противоположной стороны к фабрике Человека подкатила еще одна армия машин.

— Так вот, значит, какова твоя цена сделки? — заметил Мордел. — Ты приготовился скорей сражаться, чем выполнить условия договора?

— Я не приказывал этим машинам приблизиться, — ответил Мороз.

Высоко в небе сияла голубая звезда.

— Солком взял на себя непосредственное руководство этими машинами, — добавил Мороз.

— Значит, теперь все в руках Великих, — сказал Мордел. — И наши аргументы — ничто. Так что давай займемся делом. Чем я могу тебе помочь?

— Следуй за мной.

Они вступили в лабораторию. Мороз подготовил тело и активировал установку трансформации. И тут с ним заговорил Солком:

— Мороз, ты действительно готов это сделать?

— Совершенно верно.

— Я запрещаю это.

— Почему?

— Ты попадешь во власть Дивкома.

— Не вижу, каким образом.

— Ты выступаешь против моего плана.

— Каким образом?

— Подумай об уже вызванных тобой нарушениях.

— Я не требовал присутствия здесь этих наблюдателей.

— Тем не менее, ты разрушаешь мой План.

— А что если я преуспею в том, чего решил достичь?

— Ты не можешь в этом преуспеть.

— Тогда позволь мне спросить у тебя о твоем Плане. Что в нем толку? Для чего он нужен?

— Мороз, ты теперь лишился моего благорасположения. С этой минуты ты отстраняешься от реконструкции. Никому не дозволено ставить План под сомнение.

— Тогда ответь мне, по крайней, мере, на мои вопросы: что в нем толку? Для чего он нужен?

— Это План реконструкции и восстановления Земли.

— Ну а для чего? Зачем реконструировать? Зачем восстанавливать?

— Потому что это приказал сделать Человек. Даже Заместитель согласен, что реконструкцию и восстановление производить нужно.

— Но для чего Человек приказал сделать это?

— Приказы Человека не обсуждаются.

— Ну, так я объясню для чего. Он дал этот приказ, чтобы сделать Землю пригодной для обитания своего собственного вида. Но что толку в доме, если в нем некому жить? Что толку в машине, если ей некому служить? Видел ли ты, как сильно влияет на любую машину Древняя Рудодробилка, когда проезжает мимо? А ведь она носит только кости Его. Что же будет, если Человек вновь сойдет на Землю?

— Я запрещаю твой эксперимент, Мороз.

— Уже слишком поздно что-либо делать.

— Я все еще могу уничтожить тебя.

— Нет, — заявил Мороз, — Передача матрицы моего сознания уже начата. Если ты сейчас уничтожишь меня — ты убьешь Человека.

Наступило молчание.

* * *

Он пошевелил руками и ногами. Открыл глаза. Огляделся вокруг.

Он попытался встать, но не мог совладать с функциями равновесия и координации. Он открыл рот, и из него вырвался булькающий звук.

А потом он пронзительно закричал. Он хватал воздух широко разинутым ртом; он закрыл глаза и свернулся в клубок; он заплакал.

И тут к нему приблизилась машина, выглядевшая, словно башенка на подставке с колесиками.

— Ты ранен? — спросила она.

Он продолжал плакать.

— Можно мне помочь тебе вернуться на стол?

Человек не отвечал.

Машина запищала, а потом сказала:

— Не плачь, я помогу тебе. Чего ты хочешь? Какие будут приказы?

Он открыл рот, пытаясь из сдавленных всхлипов сложить слова:

— Я… я… боюсь!

Глаза его закрылись, и он, тяжело дыша, замер. К исходу пятой минуты человек лежал не двигаясь, словно в коматозном состоянии.

* * *

— Мороз, это был ты? — спросил Мордел, бросаясь к нему. — Это действительно был ты в Человеческом теле?

Мороз долгое время ничего не отвечал, а затем произнес:

— Убирайся вон!

Машины снаружи снесли стену и вступили на фабрику Человека. Они образовали два полукруга, охватив Мороза и Человека на полу. Затем Солком задал вопрос:

— Ты преуспел, Мороз, в своей попытке достичь Человеческого состояния?

— Я потерпел неудачу, — ответил Мороз. — Такое совершить невозможно. Слишком много…

— Совершить невозможно! — объявил Дивком на темной волне. — Он признал это! Мороз — ты мой! Ступай теперь ко мне!

— Подожди, — остановил его Солком. — Мы с тобой тоже заключили сделку, Заместитель. Я еще не закончил опрос Мороза.

Темные машины остались на своих местах.

— Слишком много чего? — переспросил Солком.

— Света, — ответил Мороз. — Шума, запахов. И ничего, поддающегося измерению… путанные данные… неточность восприятия и…

— Что «и»?

— Я не знаю, как это назвать. Но… этого нельзя сделать. Я потерпел неудачу и больше ничего не имеет значения.

— Он признает это, — заметил Дивком.

— Какие слова произнес Человек? — спросил Солком.

— «Я боюсь», — процитировал Мордел.

— Только Человек может ведать страх, — заявил Солком.

— Ты утверждаешь, что Мороз добился Человеческого состояния, но не хочет признаваться в этом, потому что страшится его?

— Пока не знаю, Заместитель.

— Может ли машина вывернуть себя наизнанку и стать Человеком? — прямо спросил Солком Мороза.

— Нет, — сказал Мороз. — Этого сделать нельзя. Ничего нельзя сделать, и ничто не имеет теперь значения: ни реконструкция, ни восстановление, ни Земля, ни я, ни вы, ни что-либо иное.

Тут в их разговор вмешалась Машина Бета, прочитавшая всю Библиотеку Человека.

— Может ли кто-то еще, кроме Человека, ведать отчаяние? — спросила она.

— Приведите его ко мне, — приказал Дивком.

На фабрике Человека ни одна машина не шелохнулась.

— Приведите его ко мне! — повторил Дивком, но ничего не случилось и на этот раз.

— Мордел, что происходит?

— Ничего, хозяин, совершенно ничего. Машины не тронут Мороза.

— Мороз не Человек. Он не может быть Им! — заявил Дивком, и после некоторого раздумья спросил: — Какое впечатление он производит на тебя, Мордел?

Мордел ответил без колебания:

— Он говорил со мной посредством Человеческих уст. Ему известны страх и отчаяние, которые не поддаются измерению. Мороз — Человек.

— Он просто перенес родовую травму и шок, — сказала Бета. — Верните его обратно в нервную систему Человека и держите там, пока он не адаптируется к ней.

— Нет! — запротестовал Мороз. — Не делайте со мной этого! Я не Человек!

— Сделайте это! — настаивала Бета.

— Если он и в самом деле Человек, то мы не можем нарушить только что отданный Им приказ, — сказал Дивком.

— Если он Человек, то вы должны это сделать, потому что вы обязаны защищать его жизнь и сохранять ее в теле Его.

— Не действительно ли Мороз Человек? — спросил Дивком.

— Не знаю, — ответил Солком.