Интимная жизнь великих диктаторов - Найджел Которн

«У него такие печальные глаза! — писала Фарах матери. — Красивые, печальные глаза». В Париже она услышала о разрыве шаха со второй женой и написала матери: «Только что узнала: его величество расстался с Сорайей. Какая жалость!»

В то лето французская пресса азартно обсуждала поиски шахской невесты, и друзья-студенты постоянно дразнили Фарах. На одной из вечеринок все подписали бумагу, в которой утверждалось, что она станет шахиней. Когда она приехала домой на каникулы, родственники уговорили ее побывать в Хессараке, резиденции Захеди. Ее представили принцессе Шахназ. Потом женщины много раз встречались, и Фарах поняла, что за ней внимательно наблюдают.

Шахназ познакомила ее с правящим семейством. На одном из чаепитий побывал шах. Фарах быстро оправилась от потрясения и напомнила ему о предыдущей встрече. Шах проявил лишь вежливый интерес.

Фарах была атлетически сложена, ее черные глаза в Персии считались образцом красоты, но она была брюнеткой, а шах славился тем, что отдавал предпочтение блондинкам.

Настало время возвращаться в Париж, а о свадьбе между тем не было сказано ни слова. Шахназ попросила Фарах дня на два отложить отъезд, и на последнем приеме в Хессараке шах дал понять, что всем, кроме Фарах, следует выйти. «Я хочу с вами поговорить наедине, — сказал он. — Надеюсь, вы не возражаете». Он объяснил, почему его первые два брака завершились разводами и с какой ответственностью (а может, и опасностью) связана жизнь шахини. А затем попросил Фарах выйти за него замуж.

И хотя он был более чем вдвое старше, Фарах не колебалась. «Ваше величество, это большая честь», — промолвила она. И он впервые взял ее за руку. Позже она спросила, почему он выбрал именно ее. Шах ответил: «Мне понравилась твоя простота, твоя чистота».

Но почему согласилась она? Кого она любила, человека или монарха? «Он был и тем, и другим, — говорила Фарах. — И я знала, что люблю мужчину, который просит меня выйти за него замуж». Через десять месяцев после свадьбы шах сам отвез жену в родильный дом, где на свет появился мальчик. Это принесло ей огромную популярность среди иранцев. Мало того, что Фарах была чистокровной персиянкой — она подарила трону наследника. На торжестве в честь рождения ребенка шах отпустил девяносто восемь политических заключенных и урезал подоходный налог на двенадцать процентов.

В первые годы замужества Фарах получала множество анонимных писем — ее предупреждали о неспособности супруга сохранять верность одной женщине. Единственное предназначение Фарах, утверждалось в письмах, — рожать детей, а шах тем временем ищет земных утех на стороне. За пять лет Фарах родила троих.

И хотя шах ее короновал, он действительно не был ей верен. Вся Персия знала, что женщины — слабость шаха и что они всячески этим пользуются. «Чтобы расти в чинах, надо сводничать», — сказал один придворный.

Генералы Мохаммед Хатам и Амир-Асадолла Алам сколотили немалые состояния, снабжая шаха куртизанками. Личный врач шаха генерал Абдул-Карим Аяди подыскивал ему «компаньонок» в западноевропейских светских кругах. Отбирались преимущественно большеротые блондинки. Особым спросом пользовались стюардессы «Люфтганзы».

Ходили слухи, что во Франции у него есть внебрачный ребенок, а некая любовница прислала в иранское посольство в Париже огромный счет за платье «от кутюр». Но случалось шаху одерживать победы и поближе к дому. Однажды в вертолете, зависшем над Исфаханью, он занялся любовью с дочерью своего министра.

Джулио Андреотти, бывший премьер-министр Италии, вспоминал, как шах посетил кинофестиваль в Венеции. Его величество шокировал начальника местной полиции, попросив на ночь женщину. Префект ответил: «Это как раз работа для полиции!»

По сообщениям дипломатов, двор иранского шаха «насквозь пропах сексом».

Все, кому не лень, сплетничали о его последней фаворитке. Мохаммед Реза Пехлеви даже не пытался скрыть свои похождения от супруги. Кажется, во дворце шаха только она оставалась целомудренной. Особенно славилась сексуальными приключениями сестра шаха Ашраф. Поговаривали, что принцесса сфотографировалась обнаженной с американским сенатором. В 1976 году в одном из докладов ЦРУ утверждалось, что она приобрела «почти легендарную репутацию финансового коррупционера и удачливой охотницы на молодых мужчин», многие из которых в награду за свои «заслуги» получили государственные посты.

При шахе всегда состоял сводник Амир-Хушан Даваллу, носивший титул «особый дворецкий его величества». Императрица Фарах считала Даваллу придворным шутом, так как «он смешил шаха». Среди придворных только Даваллу имел право входить к шаху в любое время. Он мог даже войти без доклада в личные покои Мохаммеда.

Свою карьеру Даваллу начинал сутенером в сороковых годах в Париже, обеспечивая фашистских офицеров «эскортом». Одно время среди его клиентов числился Герман Геринг. Даваллу наладил связи с парижским домом мадам Клод, куда наведывался даже марокканский король Хасан. Клод набирала начинающих «девушек по вызову», многие из ее «питомиц» потом удачно вышли замуж. В годы, когда шах удерживался у власти благодаря стараниям своей жестокой тайной полиции «савак», она бесперебойно снабжала его женщинами. Одна из девушек мадам Клод, высокая, хорошо сложенная блондинка, именовавшая себя Анж, впоследствии поделилась своими впечатлениями.

Она рассказала, как в 1969 году провела в Тегеране несколько месяцев. Прилетев туда первым классом, она встретилась в аэропорту с молодым человеком из министерства двора. Он доставил ее в «Хилтон» на «мерседесе» с темными стеклами. Там они жили в соседних номерах, и он пытался ее соблазнить, но Анж хорошо запомнила наставления мадам Клод — если она уступит, то первым же рейсом вернется в Париж и заплатит огромный штраф. Ее ласки предназначались для одного шаха.

Три дня Анж ничего не делала, лишь отбивалась от поклонника и училась правильно приседать — ей сказали, что шах требует реверансов. На четвертый день ее отвезли в северный район Тегерана на виллу, наполненную охранниками. Девушку привели в комнату, где стол ломился под тяжестью яств. Она заметила бутылку бренди и глотнула прямо из горлышка, чтобы успокоить нервы. Потом сделала еще глоток. Через три часа пришел шах — к этому времени она уже напилась в стельку. Попыталась сделать реверанс и не удержалась на ногах. Шах пожал ей руку. «Но я должна сделать реверанс», — сказала она, предпринимая очередную попытку. Мадам Клод предупреждала, что шах любит пить и танцевать. Анж налила ему бренди и начала танцевать танго. Затем потащила его вверх по лестнице, не ведая, что в аэропорту ему предстоит встреча с шахиней. Он опоздал на целый час — был ужасный скандал.

Шаху необычайно понравилось общество Анж, и он настоял, чтобы она подольше погостила в Тегеране. Она безвылазно сидела в отеле, и он посещал ее дважды в неделю. «Он всегда был со мною очень мил, — рассказывала она. — Добр, ласков и щедр. Не то что арабы». В спальне они часто устраивали разные игры. Шах много смеялся, но его окружали суровые набожные мужи, и Анж чувствовала, что он глубоко несчастен.

Вскоре затворничество наскучило Анж. Все вокруг знали, чем она занимается, и следили за ней. Даже в бассейн пойти без охраны она не могла. Бывать наедине ей не позволялось — рядом всегда находился юнец из министерства. Он был смазлив и не оставлял надежд с нею переспать. Приглашал ее поужинать у него в номере, а когда она входила, появлялся из ванной комнаты в купальном халате нараспашку. «Обещаю, никто не узнает», — твердил он. Но она не соглашалась. Один из соседей, американский бизнесмен, предлагал ей тысячу долларов, но и ему она отказала. «Я здесь ради шаха», — объясняла она.

Через полгода Анж решила: с нее хватит. «Ты не сможешь улететь, — сказал паренек из министерства. — Ты развлекаешь его величество». Но она улетела.

В 1970 году шах прибыл в Париж на похороны де Голля и хотел с нею встретиться, но Анж собиралась на рыбалку с приятелем и не согласилась изменить планы. Мадам Клод рвала и метала. Пришлось искать для шаха другую «компаньонку». С благословения мадам Клод сотни молодых женщин посетили Тегеран.

Фарах изо всех сил старалась ничего этого не замечать. Лишь однажды легкомыслие ее мужа привело к серьезной ссоре. В начале семидесятых годов возник слух, будто шах влюблен в девятнадцатилетнюю персиянку, крашеную блондинку по имени Гильда. Хуже того, он якобы решил на ней жениться и поселить ее в коттедже возле дворца.

В конце 1972 года Фарах неожиданно отбыла в Европу. ЦРУ докладывало: муссируются слухи о размолвке между шахом и Фарах. Есть предположение, что к этому приложила руку Ашраф, но, скорее всего, настоящая причина в том, что у шаха был флирт с другой женщиной.

Королева Фарах вернулась и потребовала, чтобы шах избавился от Гильды. На выручку шаху пришел его зять, генерал Хатами, муж его сестры принцессы Фатимы. Хатами великодушно согласился взять Гильду себе в любовницы. По некоторым сведениям, шах был ему очень благодарен.