Алекс Кросс. Территория смерти - Джеймс Паттерсон

Я присел на край клеенчатого дивана, помещавшегося в секции для задержанных в задней части машины. Руки у меня были скованы наручниками за спиной, а прямо перед носом находилась ржавая железная решетка, отделявшая мой закуток от кабины водителя. Правое плечо по-прежнему сильно болело, и я опасался, что его сломали ударом дубинки. Но сейчас это беспокоило меня в последнюю очередь, поскольку все мои помыслы были сосредоточены на Аданне.

— Куда увезли журналистку? — спросил я.

Двое полицейских, сидевших в передней части машины, даже не повернули головы в мою сторону. Они словно сговорились не обращать на меня внимания и не отвечать на мои вопросы.

— Черт возьми, поговорите со мной. Скажите хотя бы, куда везут меня? — не сдавался я, продолжая гнуть свою линию и пытаясь разговорить этих людей.

Впрочем, больше вопросов я не задавал, поскольку увидел в крохотное зарешеченное оконце нечто такое, от чего у меня сразу перехватило дыхание. А именно: дорожный знак, обозначавший поворот со словом «Кирикири» внизу. Вскоре машина въехала в железные ворота пенитенциарного заведения, и я увидел знакомые бетонные стены с вившейся по верху колючей проволокой.

О Господи, только не это…

Я почувствовал себя так, как если бы меня вновь ввергли в пучину ада. Честно говоря, мне и одного раза пребывания в этих стенах хватило с избытком. Поэтому представьте себе, что я испытал, оказавшись в этой тюрьме снова и уже хорошо зная, как здесь обращаются с заключенными.

За тем, как я выбирался из машины, наблюдали двое копов, а к ним вскоре присоединились двое надсмотрщиков, чтобы отвести меня в камеру.

Я полагал, что меня поволокут вверх по лестнице, однако надсмотрщики заставили меня спускаться. Плохо дело, подумал я. Подвал хуже, чем камеры с выходящими во двор окнами. И потом: где Аданна? Ее тоже привезли сюда или отправили в какое-то другое место?

Наконец я одолел последний пролет лестницы и ступил на грязный каменный пол плохо освещенного коридора. Пахло здесь так же, как в коридорах наверху, но когда одна из металлических дверей распахнулась передо мной и меня ввели внутрь помещения, я понял, что оказался не в камере, а в совершенно пустом зале с низким потолком, поддерживаемым колоннами в центре. Зал был таким огромным, что висевшая где-то сбоку слабая электрическая лампочка не могла осветить его целиком и стены скрывались в густой тени.

Что за черт? Совершенно пустой зал в тюремном подвале! Для чего он нужен? Как используется? Для пыток? Допросов? Или, быть может, здесь устраивают казни?

Что и говорить, огромный мрачный зал предоставлял достаточно пищи для невеселых размышлений и позволял разгуляться воображению. Скорее всего, строя его, рассчитывали и на подобный эффект.

Полицейские и тюремные надзиратели, приковав меня наручниками к одной из колонн, удалились. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что колонна — обыкновенная ржавая стальная труба около четырех дюймов в диаметре, вмурованная, видимо, в пол и потолок. Я поднял глаза, и хотя потолки здесь высотой не отличались, верхнего ее конца из-за тусклого света не разглядел. Колонна терялась во мраке.

Я тоже терялся во мраке — во мраке неизвестности.

Я прекратил всякие попытки вырваться и освободиться, как только копы и надсмотрщики ушли. К чему бесполезные усилия? Наоборот, надо копить силы, особенно потому, что мне предстоит встреча с чем-то грозным и неизвестным.

Я не знал, по чьему приказу меня доставили сюда. Может, Тигр так распорядился? Или полицейские власти? Или кто-то из правительства?

Или кто-нибудь еще?

Главы многонациональных корпораций, к примеру. В этой стране возможно все.

Если мне повезет, то Флаэрти снова явится разыскивать меня в Кирикири, а если очень уж повезет, то и найдет в этом подземном каменном мешке. Но на это уйдет несколько дней, а ведь надо еще найти Аданну.

Если к тому времени она будет жива.

Если злодеям не удастся выбить из нее секреты, которыми она обладает.

Если… если… если…

Глава сто десятая

Внезапно зажегся свет. Вернее, источников света было два.

И они вспыхнули очень быстро один за другим.

Я не знал, сколько часов прошло с тех пор, как я здесь оказался. Не знал, вечер сейчас, ночь или уже утро. Знал только, что за все это время ни на минуту не сомкнул глаз.

Человек, которого я про себя называл «полицейским начальником» и которого сбил с ног машиной Аданны, стоял у одной из дверей подземного зала.

Его правая рука все еще находилась рядом с блоком выключателей на стене. Под потолком полыхали две стосвечовые лампы без абажуров. Их свет ослеплял меня, бил по глазам, проникал в мозг и душу. Так, наверное, и было задумано.

— Расскажите мне все, что знаете о Тигре, — сказал этот человек, шагнув ко мне. Я заметил, что он переоделся и сменил костюм, а к его лбу прилеплен пластырем марлевый квадратик.

— Где Аданна Танзи? — спросил я.

— Только не надо меня допрашивать, детектив Кросс. — Он негромко рассмеялся. Я уже заметил, что этот тип — большой любитель пошутить, когда висел вниз головой за окном своего номера, а он держал меня за ноги. Правда, чувство юмора у него весьма своеобразное. Говорил он с акцентом йоруба, четко произнося слова, и очень спокойно. Слишком спокойно, на мой взгляд. На его месте я вел бы себя более эмоционально, учитывая то, что таранил его машиной и повредил ему физиономию, и без того не отличавшуюся привлекательностью.

— Не хотите говорить, где она, тогда только скажите, жива ли. Это все, что мне от вас нужно.

— Жива… Некоторым образом. — Он покрутил головой, разминая шею и плечи. — Теперь поговорим об убийце, которого вы преследуете. Что вы о нем знаете? И на кого работаете? На ЦРУ? Или на ту даму, о которой упомянули, — репортершу из «Гардиан»?

По крайней мере ему кое-что от меня нужно. Принцип «кви про кво» — или «услуга за услугу» — очень даже неплох, когда пытаешься о чем-то договориться.

— В вашей стране много «тигров». Ведь так, если не ошибаюсь, у вас называют наемных убийц? — заявил я. — И вы отлично об этом знаете. Тот «тигр», за которым приходится гоняться мне, очень высокий и сильный мужчина. Работает в разных странах, содержит вооруженные банды в Лагосе и Вашингтоне. Это как минимум. До меня дошли слухи, что его настоящая фамилия — Сованде. Насколько я знаю, два дня назад он был в Южном Дарфуре, но где находится сейчас, не имею представления. — Я замолчал и посмотрел на «полицейского начальника» в упор. — Я не работаю на ЦРУ. На другое ведомство — возможно, но только не на ЦРУ. А теперь скажите мне — где она?

«Полицейский начальник» едва заметно пожал плечами.

— Она здесь. В Кирикири. И зря вы о ней так беспокоитесь. Репортерша практически рядом с вами. Да вот же она — сами посмотрите!

Глава сто одиннадцатая

Полицейский офицер, которого я никогда раньше не видел, втолкнул Аданну в помещение. Рот у нее был заклеен липкой лентой, а лицо измазано кровью. Ее косички обрезали почти под корень, и их остатки торчали на голове в разные стороны; один глаз заплыл так, что опухоль полностью скрыла его, а вокруг расплывался огромный черно-синий кровоподтек. Увидев меня, она кивнула — дескать, у нее все нормально, но я ни на секунду не поверил в это.

— Теперь, возможно, вы станете более разговорчивым, — сказал начальник. — И расскажете мне о том, о чем я пока знаю не все. О Тигре, к примеру. Или о том, зачем вы приехали в Лагос. Меня терзают сильные сомнения относительно того, что вы расследуете здесь какое-то важное дело. Нам известно об этом лишь с ваших слов, но почему, собственно, я должен вам верить? И еще одно: откуда вы знаете Аданну Танзи?

Внезапно я перешел на крик:

— Послушайте, у вас с головой все в порядке? Говорю же: я коп, как и вы, и работаю в отделе раскрытия тяжких преступлений. В настоящее время расследую дело об убийстве. Что тут непонятного? Это же так просто…

Сковывавшие меня наручники врезались в запястья, от напряжения поврежденное плечо заболело еще сильнее. У меня закружилась голова, и я опасался, что меня сейчас вырвет.

Начальник кивнул полицейскому, приведшему Аданну. Тот молча ударил ее снизу вверх кулаком в область солнечного сплетения. Я почти ощутил разящую силу этого апперкота.

Аданна издала короткий сдавленный стон сквозь заклеивавшую ей рот липкую ленту и упала на колени. Грязь на ее лице смешалась с хлынувшими из глаз слезами, но больше она уже не стонала. И смотрела на меня. Ее глаза о чем-то молили, но о чем?

— Какого дьявола вы издеваетесь над женщиной? — бросил я сквозь стиснутые зубы, воображая, как мои пальцы впиваются в толстую шею этого ублюдка. — В Вашингтоне убили мою близкую знакомую. Потому-то я сюда и приехал. Вот и все. Не пытайтесь искать в этом нити какого-то заговора. Я коп — и в заговорах не участвую.