Без паники! или Влюбиться любой ценой (СИ) - Любовь Фомина

оставляя ключ на месте. Михаил тем временем садится за руль и тоже пробует завестись. Так же ничего не выходит.

— Что за развалюха? Как на ней вообще можно ездить? Я же говорил, что машину нужно менять.

— Что-то можно сделать?

— Сейчас ничего не сделаешь, — неожиданно серьезно отвечает Михаил. — Утром нужно будет вызвать механика. Оставишь машину здесь, — неожиданно переходит он на «ты», выбрав самый неподходящий момент для этого события. — Утром на работу поедем вместе.

— Ну уж нет. Я вызову такси.

— Ань, они сюда не ездят. — Произносит он мое имя с какой-то теплотой в голосе. Но это скорее уже я перегрелась, странные вещи мерещатся.

— То есть как?

— Обычно. Представляешь, обычно. — Ставит он руки по бокам, будто придерживает штаны, вздыхает, трет переносицу, крутит головой … Короче делает, все что только можно, но не помогает ничего. Чуда не случается. — Пошли в дом.

— Э, нет. Я здесь на ночь не останусь. Отвези меня домой сейчас.

— А ты думаешь, у меня других дел нет? Пойдем, на улице холодно, замерзнешь еще.

— Волнуешься что ли? — Утыкаюсь я в него своим фирменным прищуром.

— Нет. Тратить время и отогревать тебе не хочу. Идем.

Михаил делает несколько шагов вперед, и только перейдя через линию забора, разворачивается на меня. А я стою неподвижно, пытаясь придумать хоть что-то, вспомнить, кому можно позвонить. Но сумасшедшего, готового ехать поздно вечером за город, чтобы забрать меня и довезти на другой конец Москвы, на ум не приходит. Михаил возвращается обратно ко мне, хватает за руку и ведет за собой. Отбиться не получается.

— Ай, помедленнее, — прошу я Михаила, спотыкаясь на каждом шагу.

Глава 42

— Останешься у меня. — Командует он.

— А какие еще есть варианты?

— У родителей. Но там я тебя не оставлю.

— Это еще почему? — Стараюсь я найти баланс между ходьбой и разговором, пытаясь еще и понимать, что Михаил мне говорит.

— Ты непредсказуемая. Не хочу лишних проблем.

— Ой, так и сказал бы, что просто хочешь видеть меня рядом, — шучу я.

Мы оказываемся у входа в личные владения Михаила, и он останавливается. На мою шутку он реагирует крайне странно. Поворачивается ко мне и серьезным взглядом пробегает по мне.

— Нет, — выдает он после этого сканирования крайне серьезно.

— Шутки, значит, ты тоже не понимаешь, — резюмирую я, как бы себе под нос, но чтобы Михаил обязательно это услышал.

— Шутки понимаю. А плохую пародию на них нет.

— Какой же ты противный!

— Обувь поставишь там, — переводит он тему, показывая рукой на коврик рядом. — Чай, кофе сделаешь сама, если нужно. Спальня прямо по коридору и налево, душ там же. Еще вопросы будут?

— А в чем мне спать?

— А ты не подготовилась?

— Думаешь, у меня специально сломалась машина? Бред не выдумывай. Мне вот это вот, — презрительно и медленно веду взглядом с ног до головы, останавливаясь на его глазах, смотря прямо в них, — не нужно. К тому же, у тебя есть любимая. Я вне конкуренции с таким сокровищем.

— Рад, что ты это понимаешь. В спальне шкаф, возьмешь мою футболку.

— Я подумаю.

— У тебя все равно нет вариантов, — ухмыляется Михаил, что треснуть по голове ему хочется. — В этом все равно спать тебе будет неудобно.

— Почему это? Вполне удобные брюки. И майка очень даже.

— Штаны будут жать, когда ляжешь, а майка … такая ткань очень жесткая и неподвижная. Но дело твое, как знаешь. Можешь лечь и просто в майке, но потом не обвиняй, что спала без штанов, а я плохо поступил и не вышел из дома.

— Ой. Иди уже.

Я скидываю с себя ботинки, ставя их на место. Пальто на вешалке закрываю в шкафу. Все это время Михаил следит за мной. Боится, что я не выполню его указаний? Дело его, раз он так рвется потратить свое драгоценное время. Сумка, оставленная где-то, меня не волнует. Там все равно ничего интересного. Так что я иду на кухню, поставить чайник. Хоть какое-то мне будет занятие.

Что-то жесткое попадает мне под ногу, и я конкретно так спотыкаюсь. По сторонам ничего нет и схватиться не за что. Кажется, вот и моя сумка. Нашлась. Каакааая удача!

Михаил сразу же оказывается совсем рядом и ловит меня. Его руки ложатся на мою талию, пока мой нос устремляется к полу. Я инстинктивно хватаюсь за его плечи и прижимаюсь к Михаилу всем телом. Поднимаю голову. Его губы оказываются совсем рядом с моими. Его дыхание вновь скользит по моей коже, как тогда … Странные ощущения. И, к сожалению, приятные. С Максом у меня не возникало подобных эмоций.

Михаил смотрит мне в глаза, не отрываясь. Затем его взгляд скользит мне на губы. Я тоже смотрю на него, не в силах оторваться. Всему телу даю сигналы, что хватит, перебор, это не тот человек, с кем можно так обниматься, но руки меня не слушаются, еще сильнее вцепляясь в его плечи.

— Все хорошо? Не ушиблась? — Голос Михаила звучит непривычно мягко с нотками переживания в голосе. Опять мне что-то мерещится, видимо. Наверно, нужно больше спать, а то еще и не такое показаться может.

— Да, — звучит чей-то, но совсем не-мой мягкий голос.

— Значит, я могу вернуться к работе. — Резко отпускает меня Михаил, отворачивается и уходит в комнату напротив предполагаемой спальни.

И что это сейчас такое было? Наверно, я просто устала. День выдался еще тот. Вот сделаю сейчас себе зеленого чая с мятой, если такой найдется в этом доме богатого человека, и завалюсь спать. Надеюсь, подушки у него удобные. А то будет обидно остаться вторую ночь подряд без сна.

По кухне я метаюсь между шкафчиками в поисках хоть какого чая. И наконец добираюсь до этой сокровищницы. Тут и упаковки с зеленым чаем обычным, китайским (хоть и разницы между ними я не понимаю), и с мятой, и мелиссой, и всем вместе и еще с чем-то непонятным … Черный чай тоже представлен всех видов и запахов. Я будто не в гостях, а в продуктовом магазине. И все упаковки закрытые, нетронутые. Вот и еще одно подтверждение, что Михаил — крайне странный человек. И это немного успокаивает.

После чая в одиночестве, но с телефоном, никак не добавляющим мне веселья или разнообразия в жизни, я отправляюсь в спальню. Огромная кровать встречает меня с распростертыми объятиями. А матрас какой приятный оказывается, когда я плюхаюсь на него и потягиваюсь. И как я жила раньше?

В шкаф я все-таки залезаю и