История Крестовых походов - Екатерина Моноусова

А поддержка восточных христиан была крестоносцам необходима. Однако несдержанный и мстительный Григорий IX и им переслал акт императорского отлучения с прямым запретом ему повиноваться и помогать. Папа планомерно и хладнокровно перекрывал кислород вождю Христова воинства, вязал его по рукам и ногам. Нужно было быть большим оптимистом, чтобы в таких обстоятельствах рассчитывать на успех похода. Однако императору необходимо было действовать решительно. С неимоверными трудностями преодолев недоверие магистров рыцарских орденов, а также патриарха иерусалимского, которые получили из Рима акт отлучения его от церкви, Фридрих убедил их, что пришел «во имя Бога и христианства». Его ополчение стало получать поддержку. В первую очередь, командующий решил укрепить Яффу, один из главных портов Израиля. Считается, что именно в нем, входившем в число древнейших городов мира, Ной построил свой ковчег. Здесь же было явлено видение апостолу Петру и Персей освободил Андромеду, отсюда отправился в путь пророк Иона… В этом легендарном месте Фридрих и запланировал разбить лагерь для наступления на Иерусалим. Однако, прибыв в Акру в сентябре 1228 года, император вступает с мусульманами… отнюдь не в битву, а в переговоры о возвращении христианам отнятых святых мест.

Мы уже говорили о том, что египетский султан сам нуждался в союзе с крестоносцами. Фридрих же еще в Сицилии оценил верность и другие высокие личные качества арабов, которые находились у него на службе. Имел он и предварительный обмен информацией с Аль-Камилем, представляющей интерес для обеих сторон. Сейчас, оказавшись на Востоке, император отправил к султану посольство с богатыми подарками и прямым предложением вернуть христианам Иерусалим без боя (еще 40 лет назад его захватил Салах ад-дин). Правитель Египта послал ответный караван с дарами и заверениями в дружбе. Однако твердого ответа по поводу Иерусалима не дал. Он рассчитывал на помощь крестоносцев в его борьбе с сирийскими эмирами и недвусмысленно заявил: хочешь получить святые места, помоги мне разбить врагов.

Фридрих предвидел вероятность такого предложения и его безусловную выгоду. Он ответил согласием, и христиане — участники Шестого крестового похода — бок о бок встали с солдатами Аль-Камиля, вместе с ними направив свои копья и мечи против непокорных ему мусульман. Султан честно сдержал данное императору слово — 18 марта 1229 года крестоносцы без боя вошли в Иерусалим. Согласно договору, христиане получали город с правом владеть им как своей собственностью. Исключение составляли только те районы, где находились знаковые для мусульман мечети Омара и Аль-Аксар. Туда они могли, не опасаясь, приходить на молитву без оружия, а христианам, наоборот, вход был запрещен. Договор не позволял также восстанавливать городские крепостные стены…

Это была одна из самых весомых и взаимовыгодных дипломатических побед древности. Султан также уступал союзникам Вифлеем и Назарет — святейшие для христиан места. Кроме того, подлежала освобождению и дорога паломников — весь путь от Яффы и Акры к Иерусалиму. Император Священной Римской империи в ответ взял обязательство выступать на стороне султана, защищая его от любых врагов, даже если это были и христиане. Кроме того, он дал слово не допускать нападений на владения султана со стороны князей Антиохии, Триполи и других сирийских городов. Договор был заключен на 10 лет, 5 месяцев и 40 дней!

Такого успеха на Востоке не добивался ни Фридрих Барбаросса, ни фанат Крестовых походов папа Иннокентий III. Своими дипломатическими действиями, умением договариваться и находить компромиссы Фридрих II получил то, к чему христиане не могли прийти почти полвека. И это по достоинству оценили те, кто не вмешивался в разногласия императора с папой. Однако поддерживающие позицию понтифика подняли крики о том, что договор с вражеским султаном — это прямая измена христианству. Более всего усердствовали в напрасных наветах на императора патриарх иерусалимский Герольд, а также многие титулованные члены орденов госпитальеров и тамплиеров. Хотя, казалось бы, кому как не им знать и понимать цену такой победы, сохранившей жизни тысячам солдат. Но они не хотели признавать Яффский договор, ставили под сомнение возможность возвращения Иерусалима от египетского султана без согласия правителя Дамаска, которому была подчинена Палестина.

«Сон Иннокентия III». Картина Джотто (1297–1299)

Таким образом, к великому и радостному событию возвращения святых мест христианам прилагалась изрядная ложка дегтя. В марте 1229 года император со своей свитой и сопровождавшими его рыцарями торжественно вступил в город. Но отлучение от церкви не позволяло ему провести коронацию в церкви Святого Гроба Господня, согласно принятому обряду. И Фридрих, в прямом смысле не церемонясь, без церковных ритуалов, просто взял с алтаря корону и водрузил ее себе на голову. Затем новый король зачитал манифест о том, что Иерусалим вновь принадлежит верующим в Христа. Единственный, кто при этом представлял местную и церковную власти, был дружественный императору великий магистр Тевтонского ордена Герман фон Зальца.

Вскоре в город прибыл посланник патриарха Герольда архиепископ Петр Цезарейский. Он известил императора, что за пособничество мусульманам и самовольную коронацию на Иерусалим накладывается интердикт, то есть вводится запрет на совершение богослужения в святых местах. Действовать он будет до тех пор, пока город не покинет отлученный от церкви император. Фридрих в это время вел переговоры о возможности восстановления крепостных стен Святого града, что не позволялось делать по договору. Возмущенный неблагодарностью патриарха, он покинул столицу и снова двинулся в Яффу. По пути император попытался овладеть замком Атлит. Построенный в 1218 году между Яффой и Хайфой, он, единственный из крупных тамплиерских крепостей, ни разу не был покорен сарацинами. Походя не удалось это сделать и Фридриху. Храмовники ответили ему, что, «если он не уберется, они отправят его туда, откуда он не возвратится больше». Торопясь, император не стал затевать долгой осады и продолжил путь…

В Акре он до смерти напугал патриарха, окружив его резиденцию, а также повел атаки на казармы тамплиеров. Но из Италии поступили неприятные известия о мятеже гвельфов, о том, что папа своей волей освободил от присяги императору его подданных, а в Сицилийское королевство вошли (не без помощи предстоятеля церкви) войска Иоанна де Бриенна. Такого коварства с честью послуживший крестоносной идее Фридрих не мог стерпеть и спешно засобирался домой.

Патриарх Герольд и тамплиеры стали переманивать к себе немецких рыцарей для защиты Святой земли. Но Фридрих не пожелал отдать им ни одного воина. Он выставил отряды арбалетчиков у ворот Акры, которым было приказано выпускать только тамплиеров и стрелять по другим воинам, если они попытаются уйти. Герольд провозгласил всеобщее отлучение от церкви сторонников императора. Но тот покинул свое новое королевство, забрав даже катапульты и камнеметы, защищавшие Акру. Часть из них он отправил «своему доброму другу» султану Египта, чтобы больше досадить патриарху. Гарнизоны были оставлены только в целиком подвластных императору городах Иерусалимского королевства.

1 мая 1229 года Фридрих отплыл в сторону Апеннинского полуострова. Высадившись с войском в Бриндизи, он не замедлил вернуть к повиновению крамольные города и разгромил несколько папских отрядов. Видимо, присутствие в Италии и решительные действия императора остудили многие «горячие головы». Теперь уже папа стал терять своих сторонников. Его призывы к пастве восстать против врага веры и церкви звучали напрасно, папа не получил поддержки. 23 июня 1230 года в Сан-Джермано между принципиальными противниками был заключен мир. Григорий IX снимал с Фридриха отлучение от церкви и отдавал должное его заслугам в крестовом движении. Уже хорошо знавший пользу компромиссов император тоже сделал шаг навстречу — он отказался от своих последних завоеваний в римской области, а духовенству Сицилийского королевства предоставил полную свободу при выборах на епископские кафедры.

Отъезд Фридриха из Иерусалима не мог не сказаться на поддержании там порядка. Христиане совсем не чувствовали себя спокойно, сказывалось мусульманское окружение. Арабские разбойничьи отряды стали снова, то и дело беспокоить паломников из Европы, а порой и нападать на городские окраины. Пришла и еще одна неожиданная угроза. Как иерусалимский король-консорт, Фридрих обязан был стоять на страже интересов малолетнего наследника Конрада, сына его и покойной Изабеллы. Но на иерусалимский престол стала предъявлять притязания Алиса, мать кипрского короля Генриха и внучка прежнего короля Иерусалима Амальриха. Еще одним серьезным конкурентом Фридриха по властным полномочиям на ближневосточной земле выступил кипрский соперник по регентству Иоанн Ибелин, владетель Бейрута. У него имелись среди местного дворянства и духовенства влиятельные союзники, которые видели в нем освободителя Востока от владычества чуждого им европейца. Ибелин стал подстраивать под себя рычаги управления, притесняя и даже лишая власти наместников, поставленных императором в Иерусалимском королевстве и на Кипре.